( Не)нужная жена дракона (СИ) - Караюз Алина - Страница 15

Бумага в этих краях была дорогой, но Нериль не скупилась. Она покупала сыну толстые рыхлые тетради, в которых мальчик учился писать. Похоже, этот листок был взят из такой тетради, а вот почерк был точно не Рея!

Значит, записку оставил Ник. Буквы четкие, ровные, с сильным нажимом. Без лишних петель и завитушек, но угловатые, с наклоном влево.

Необычно для дарга. Драконья письменность изобиловала всякого рода украшательствами. И дарги по привычке рисовали все эти хвостики, завитушки и вензеля, когда писали на других языках.

Залаял Гром, заставляя ее вскочить и забыть про записку. В калитку кто-то стучал:

– Госпожа Эрисса! Мы к вам!

Недоуменно хмурясь, Нериль вышла на крыльцо. За калиткой виднелись головы деревенских молодок.

– Ко мне? – она растерянно посмотрела на них. – Что случилось?

– Ну как же! – широко улыбнулась Флоранс и подняла над головой  плетеную корзину, из которой торчал кусок полотна. – Пора на источник! Лунник уже цветет!

Нериль охнула, засуетилась: а ведь и правда, совсем забыла! В Вистхейне были свои традиции. Как только зацветала лунная фиалка, в центре чашеобразной долины разливалось горячее озеро. Деревенские женщины отправлялись туда, чтобы хорошенько попариться и напитать кожу целебной водой. Считалось, что вода из этого озера лечит женские болячки и продлевает молодость.

Пришлось бежать в дом, выносить специально припасенное мыло в горшочках. Женщины, радостно галдя и толкаясь, меняли его на  потемневшие от времени медяки. Более крупных монет в деревне с роду не водилось.

– А вы, госпожа Эрисса? Вы с нами идете? Вас подождать?

– Идите, – отмахнулась Нериль, – я вас догоню.

Проверив скотину и убедившись, что работа на стройке кипит, она быстро побросала в корзинку необходимые вещи, оделась попроще и выскочила за ворота.

Товарки успели уйти далеко вперед. Ветер носил над цветущей долиной их смех и громкие голоса.

Но Нериль, к своему удивлению, уже через несколько минут нагнала толпу. И даже не запыхалась. Тело наполняла непривычная, забытая легкость, от которой хотелось смеяться и петь.

– Ох, госпожа Эрисса, вы будто помолодели! – окликнула Марта Ульфсон, которая тоже шла на источники. – Вон как бежали к нам, словно девочка!

Нериль рассмеялась. Она и правда ощущала себя беззаботной девочкой. Уже и забыла, когда ей было так хорошо.

– Какой у вас брат молодец, – полетели восторги, – сразу видно, что заботится о вас. Мужиков наших нанял, чтобы вы ручки в щелоке не портили. Вот и кожа разгладилась, посмотрите!

Она недоуменно опустила взгляд на свои руки. А ведь и правда, разгладилась! Сухость ушла, почти исчезли заусенцы и некрасивые темные пятна, а испорченные щелоком ногти начали отрастать – здоровые, блестящие. Как она сама не заметила?

А как тут заметишь, если за делами даже в зеркало на себя глянуть некогда?

– Вот! Говорила я, что госпожа Эрисса благородных кровей! – заявил кто-то в толпе. – Пусть лицом и не вышла, зато кожа такая нежная, беленькая, ни одной веснушки, не то что у нас! А вы мне не верили!

Женщины окружили ее, охали, ахали, пытались то дотронуться, то выведать секрет. Нериль заразительно смеялась, принимая все за шутку. Шагала легко, не чувствуя усталости, и ей казалось, что она вполне может дошагать так до Антфурта. Или вообще, взмахнуть руками – и полететь!

Вскоре толпа спустилась по тропинке к самому озеру, деревня осталась далеко в стороне.

Здесь долину окружал густой еловый лес, с одной стороны переходивший в тайгу и нехоженые болота, а с другой – упиравшийся в скалы, покрытые вечным льдом. За скалами не было ничего, только холодное свинцовое море, уходящее в такое же неприветливое небо. Но от озера шел теплый пар, а ближе к центру вода почти кипела. Туда, конечно, никто не совался, но как же приятно было скинуть с себя одежду и понежиться в горячей водичке!

Быстро раздевшись, женщины с шутками и прибаутками забрались  в воду и вытянулись на плоских камнях.

Нериль аккуратно сложила одежду. Оставшись в тонкой рубашке, она вошла в воду по бедра. Присела, млея от удовольствия. Теплая вода укрыла ее по подбородок.

– Госпожа Эрисса, идите к нам! – помахала Марта. – Здесь глубже!

Она поднялась.

Со стороны леса раздались крики и шум, привлекая ее внимание. Кто-то ломился к озеру сквозь валежник. Кто-то большой.

Нериль застыла, глядя, как трещат ветки под натиском огромного зверя. За ее спиной женщины с визгом выбирались из воды. А она не могла даже пошевелиться. Все стояла и смотрела, оцепенев, пока из леса не выскочил дикий вепрь.

Обезумев от ярости, животное издало жуткий звук. Его крошечные, налитые кровью глазки подслеповато вгляделись в пространство и, заметив одинокую жертву, вепрь бросился на нее.

Нериль содрогнулась.

«Это конец», – устало мелькнуло в ее голове.

Бежать бессмысленно. Да и куда? Вглубь озера, в кипяток?

Какая нелепая смерть!

Непослушные губы зашептали слова, казавшиеся сейчас бесполезными:

– Эльха Пресветлая, Радус Двуликий! Спасите меня! Я не хочу умирать!..

Будто в ответ на ее молитву, наперерез кабану бросилась тень.

Нериль широко распахнула глаза.

Это был Ник. Вот только двигался он с такой скоростью, что его движения смазались, а за плечами невидимым, но вполне ощутимым шлейфом стелилась драконья аура.

Не отдавая себе отчета, Нериль уставилась на него. Перед ней, как во сне, разворачивалась ужасающая и вместе с тем потрясающая картина. Она настолько шокировала ее, что каждая деталь отпечаталась в памяти, будто выжженная каленым железом.

Вепрь несся вперед, уже ничего не видя от ярости, когда перед ним вырос противник. Огромная зверюга остановилась резко, словно налетела на невидимую стену.

Дарг вскинул руку. Сверкнул клинок, входя в шею зверя. Раздался истошный визг. Зверь дернулся, собираясь насадить противника на клыки, но второй клинок вспорол его брюхо.

Кабан захрапел. Роняя внутренности и клочья кровавой пены, он по инерции пробежал еще несколько шагов, пошатнулся и начал валиться  набок.

Упал уже в воду. Так близко от Нериль, что ее обдало веером брызг. Вода озера смешалась с кровью, и алые росчерки легки на лицо и рубашку женщины.

Не в силах ни двинуться, ни закричать, она смотрела на тушу у своих ног. Кабан еще хрипел и подрагивал, прощаясь с жизнью. В полной прострации Нериль подняла взгляд на Ника.

И вздрогнула.

Он был спокоен, словно ничего особенного не случилось. Стоял, опустив руки с окровавленными кинжалами, и смотрел на нее. На его лице алели пятна кабаньей крови, а в потемневших глазах колыхалось что-то опасное, чуждое и в то же время завораживающее, как омут.

В его глазах еще бурлил азарт охоты и жажда убийства, свойственная всем хищникам. Но на застывшем лице не дрогнул ни один мускул.

Взгляд дарга скользнул вниз, впитывая образ Нериль в облепившей ее рубашке. И в нем появился голодный блеск.

Только тогда она поняла, что стоит перед ним почти голая, а мокрая ткань ничего не скрывает. Прижала руки к груди, сделала шаг назад и закричала.

Дарг дернулся. Его лицо передернула судорога. А затем он попятился, бормоча:

– Прости, не хотел тебя напугать…

– Отвернись! Не смотри на меня! Не смотри!

Нериль быстро села в воду. Зачерпнула пригоршню воды и плеснула на Ника. Это словно привело его в чувство.

– Я должен забрать добычу, – он кивнул на кабана.

– Так забирай и убирайся отсюда!

Дарг виновато склонил голову, схватил тушу за задние ноги и направился прочь, волоча ее за собой. Ему навстречу по проложенной вепрем дорожке из леса выскочил Рей.

– Я не успел! – воскликнул он, не сдерживая разочарования.

Затем заметил мать в воде и покраснел:

– Ой, мам, извини…

– Убирайтесь! – зарычала она раненой львицей и швырнула в них поднятый со дна комок вулканической грязи. – Вон отсюда! Оба!