Моя. Я так решил (СИ) - Зайцева Мария - Страница 18

Егерь смотрит на меня, молча достает доллары.

— Я сейчас приеду!

— Не торопись, амиго… Она не в стране уже…

— Че-го???

Замираю, не веря просто словам Родриго. Это как не в стране? А где, мать вашу?

— Не знаю, амиго… Вылетела два часа назад… В направлении Бразилии… По другим документам, вместе с еще одной блондинкой, похоже, той самой, что мы вычислили… Очень-очень шустрая… Не успели среагировать, только потом по камерам отследили, и то, потому что ориентировка на младшую была…

Я молчу. Слов нет. Просто нет слов.

— Кто она по профессии, говоришь, амиго?

— Угу… — бубнит Егерь, — вот и мне интересно…

— Конь, только ты мог так охерительно скакнуть, — философски выдает Егерь, когда мы, уже заказав мне билет в Бразилию, а ему — в Канаду, тупо пялимся в потолок номера.

— Отъебись, — хамлю я, уже устав от его подколок. Ну в самом деле, сколько можно?

— Да я-то че? Я ниче… Ты с Масей сам потом говорить будешь… Советую придумать душещипательную историю. Она сейчас немного плаксивая, реагирует остро. Пожалеет тебя, слепого придурка. А мы с Котом поржем.

— Не сомневался даже…

— Слушай, а может, ну ее, а? — Егерь разворачивается ко мне, подпирает небритую рожу волосатым кулаком, смотрит серьезно, — она ведь дохренища проблемная… И явно не хочет, чтоб ты ее догнал…

— Мне плевать, — честно отвечаю я, даже не задумавшись. И внутри такое спокойствие, просто ледяное. Получается, все решил для себя, да? Прикольно осознавать себя маньяком. — Я ее найду.

— И чего тогда?

— И заберу себе.

Слова даются легко. Удивительно, насколько.

Со стороны Егеря невнятное бульканье, словно он моими откровениями давится. Но мне на него смотреть не интересно. Лучше в потолок.

— Конь… — нерешительно и крайне серьезно спрашивает Егерь, — а может, тебе того? Полечиться? По-моему, ты прочно крышей съехал. Она же не вещь… И вообще… Зубастая очень. Я переживаю за тебя, Конище. Ты, конечно, тот еще геморрой в жопе, но родной. И Мася переживать будет, если тебя твоя амазонка прирежет, как этих троих…

— Да с чего ты взял, что это она?

Возражаю я больше для порядка. Потому что… Понятно, что Родриго мы ничего не рассказываем о своих подозрениях. Для него вообще две блондинистые чикиты — жертвы, в основном, хотя и крайне загадочные и шустрые. Он не особо воспринимает то, что такие тоже могут быть теми еще зверюшками дикими.

Но между нами с Егерем нет недопониманий. И сомнений, практически, нет. Я ему рассказал про свои наблюдения за Эвой, и выводы были сделаны правильные.

— Хватит, блин, — морщится Егерь, — меня больше тревожит твой настрой дикий. Как ты собираешься ее… Убеждать? Если найдешь, конечно?

— Разберусь.

Я говорю это уверенно, и, кстати, на редкость уверенно себя ощущаю. Эвита — моя. Моя с того самого вечера, когда взяла меня за руку и увела в спальню. Когда поцеловала. Моя.

Я это ощутил тогда, ощущаю и сейчас.

Она оказалась нереально сложной добычей, но нереально сильно заводит. А еще больше заводит то, что впервые в жизни я чувствую себя правым. До конца.

Это все — серьезно отдает маниакальностью, это тупо и больше подходит каким-нибудь дикарям, где за бабой ухаживают ударом дубинки по башке и утаскиванием ее в логово.

И, в принципе, не самый плохой вариант…

— Конь… — вздыхает Егерь, — она тебя просто прирежет, понимаешь ты это? Она — хрен знает кто. Никита блядская. Если она такое устраивает здесь, то прикинь, какой хвост за ней тянется на Родине? Задумайся на эту тему, Конь, очень тебя прошу. Вот вообще не шучу. Правда.

— Время, — киваю я на включившийся будильник в телефоне.

Мы подрываемся и, в последний раз окинув взглядом пустой номер, выкатываемся в коридор.

Я ощущаю азарт погони и кайф от того, что поймаю в итоге. В конце концов, по крайней мере, я поговорить с ней смогу. А она выслушает. У меня на нее вагонище компромата. Выслушает, коза шустрая.

Вылетаем мы из Эсейсы в Гуарульйос. Именно туда и вылетела Эвита со своей родственницей. Рядом с Гуарульйос город Сан Паулу. И в этом городе живет мужчина по фамилии… Правильно, Данте.

Так что теплая встреча и помощь нам обеспечены.

Родриго настаивал, если что. Я не настолько ненормальный, чтоб просить о помощи еще раз. И без того нам помогли так, что даже неловко.

Егерь говорит, что это, в принципе, здесь — обычное дело. Местные невероятно гостеприимные, особенно не отбросы из глухих маргинальных райончиков, а нормальные ребята, из провинции и центра. Не все, конечно, новое поколение растет уже другим, но вот люди сорока-пятидесяти лет и старше еще помнят традиции, уважают гостей и вообще очень бескорыстные люди.

И потому и Родриго помог. Хотя, в этом и его прямая выгода имелась, совсем он не простой человек. Но нам повезло. Мое умение заводить нужные контакты тут сработало на все сто.

Надеюсь, и дальше будет.

С Родриго мы прощаемся по телефону. У него как раз разбор полетов, и потому дикая занятость. Что не помешало дать нам контакты своего родственника в Сан Паулу. Я в ответ скинул ему все свои контакты и сердечно пригласил приезжать в Россию. Просто так. Посмотреть на русский снег.

В Эсейсе я прощаюсь еще и с Егерем, у которого закончился длинный уикэнд, и теперь срочно надо возвращаться в строй. Там жесткий контракт, никуда не денешься.

— Ты не вздумай пропадать, понял? — бубнит он, напряжённо глядя на меня, — если что — звони, сразу или я, или Кот приедем. Понял?

— Давай… Привет Масе и крестнику, — спешу я выпроводить его к самолету.

— Конь… — Егерь стоит, рассматривает меня внимательно, — держись, бля. Непростая баба.

— Да понял уже. Давай…

Егерь уходит к своему терминалу, а я, встряхнувшись, налегке топаю к своему.

Очень надеюсь, что Эвиту задержали в Гуарульйосе, прямо у трапа самолета… Пока данных об этом нет, но Родриго передал и ориентировку через таможню, и еще по своим связям напряг людей. И, естественно, я договорюсь с бразильцами… Обязательно договорюсь. Если что, подключу посольство… В любом случае, Эвиту надо расколдовывать. Непонятно, как она сумела свалить, как вообще попала в Аргентину, Родриго так и не нашел концов, но она — наша, российская подданная. И все, что она делала — явно самооборона… Короче, решим.

Если придется, обращусь к людям. Серьезным людям. Ну так и я не прост, говорю же, связи имеются. И умение налаживать нужные контакты — на высоте. В прошлый раз удалось прекратить травлю Маси за неделю всего. Те, кто в курсе, понимают, чего это на самом деле стоило. Да и виза в Канаду за такой короткий срок не делается. Не всегда делается… Так что… Разберемся.

В самолете расслабляюсь, прикидывая, как построю разговор с Эвой.

Сначала выясню все обстоятельства, конечно. Чтоб без белых пятен… А потом… Потом…

Через час, выслушивая родственника Родриго, молодого парня с фамилией Данте, я вспоминаю эту свою уверенность и планы свои смешные… И думаю, какой же я все-таки наивный дурак.

Эвита с сестрой покинули страну через пятнадцать минут после прилета и прохождения таможни.

Буквально пересели с одного самолета на другой.

Они зашли в самолет по одним документам и посадочным талонам, а вышли — по другим. И, успешно миновав таможню, смешались с толпой.

По этим же документам они сели в самолет, летящий… В Россию.

Мне остается только выматериться.

Моя танцовщица оказалась практически неуловимой.

Во всей этой ситуации радует только то, что, в итоге, она едет домой.

И там мы обязательно встретимся. Обязательно.

Наивный дурак, да…

Родные березки встречают не особо ласково. Прямо от терминала меня пакуют погранцы, с чего-то решившие, что моя похмельная рожа — главный признак террориста.

Ни удостоверение, ни попытка вспомнить свои права вообще никак не помогают.