Хроники Драконьей империи. 2. Не единственная (СИ) - Караюз Алина - Страница 3

Она толкает ко мне стеклянный шар на медной подставке. Я невольно заглядываю в него.

Забываю, что надо дышать.

Потому что вижу сынишку. А рядом с ним – себя в платье, которого у меня отродясь не водилось. Или это все-таки Анабель?

Тёмка сидит в кроватке, обложенный подушками. Женщина, кем бы она ни была, наклоняется и что-то шепчет ему.

– Что… что ты делаешь?!

Кажется, у меня сейчас выпрыгнет сердце!

– Ничего плохого. Смотри!

Мой двойник в шаре берет Тёмку за руку. Я задыхаюсь, а он смеется. Я почти теряю сознание, а он встает. Боязливо поднимается на тонкие ножки и делает шаг… другой…

Перед глазами начинает стелиться туман. Кажется, это слезы…

Шар темнеет, картинка меркнет. Я понимаю, что дрожу всем телом, так, что зуб на зуб не попадает. Не могу поверить в то, что увидела!

Анабель протягивает стакан воды. Я хватаю его обеими руками, пью, обливаясь.

– Решай. Сделаешь то, что от тебя требуется – и он будет ходить, – говорит она жестким, холодным тоном.

– А если откажусь? – тихо спрашиваю, все еще глядя на потускневший шар.

– Откажешься… Что ж, придется избавиться от тебя. Мне не нужны свидетели. Выбирай!

– Хорошо… хорошо… я согласна!

Слова срываются прежде, чем я успеваю их осознать.

Не могу прийти в себя от увиденного. Мой сын, который до этого мгновения даже на ножки не поднимался, просто встал и пошел! Да ради того, чтобы снова это увидеть, я готова на все, что угодно. Даже отправиться в другой мир. Даже выносить и родить наследника для драконьего рода!

– Вот и умница, – улыбается Анабель так, будто заранее знала, что я соглашусь.

А может, и знала.

– Сейчас мы подпишем контракт. Он скреплен магической печатью, так что ни у одной из сторон не будет возможности его нарушить.

– В вашем мире есть магия? – спрашиваю севшим голосом.

– Есть.

Накатывает понимание:

– Ты… заставила моего сына встать с ее помощью?

В голове что-то щелкает. Вспоминаю давно любимое фэнтези:

– Ты целитель?

– Целитель? – Анабель странно смотрит на меня, потом пожимает плечами. – Можно сказать и так.

А мне приходит новая мысль: в прочитанных мною книгах целители были добрыми. Они не стали бы шантажировать мать ее ребенком. Или стали бы?

Анабель подает мне бумаги. Буквы на них незнакомые, похожи на древнекельтские руны, но я почему-то спокойно читаю и понимаю. Они мерцают, будто присыпанные золотистой пыльцой. Меня не удивляет то, что написано в договоре.

После того, что я увидела в шаре, меня мало что может сейчас удивить.

– Подписывай! – мне в пальцы впихивают перо.

Самое настоящее, гусиное, как в исторических фильмах.

Заношу его над бумагой.

– Как я могу быть уверена, что ты не обманешь?

– Не беспокойся. У нас обеих на теле появится магическая печать. Если одна из нас рискнет нарушить договор, то умрет в мучениях.

– И я должна в это верить?

– Можешь не верить, – она пожимает плечами, – дело твое. Но ты сделала выбор, так что подписывай – и покончим с этим.

Я не тороплюсь. Понимаю, что она права, и все равно оттягиваю неизбежное.

– А с кем будет мой сын, пока меня нет? Кто о нем позаботится?

– Ну, сказала же: я, – Анабель начинает терять терпение. – Он моя гарантия, что ты не натворишь глупостей.

– А когда… Когда меня вернут домой?

– Там все написано. Как только мы убедимся, что ты беременна, – бросает раздраженно. – А чтобы это случилось быстрее, постарайся соблазнить моего муженька и сделать все, чтобы он не заметил подмены. Иначе тогда я не дам за твою жизнь и медяшки. Дарион Лемминкейр скор на расправу.

В договоре вспыхивают нужные строчки.

Надеюсь, она не врет…

Ставлю подпись. Перо выпадает из немеющих пальцев. Перед глазами начинает темнеть. В груди разливается боль.

– Что… – еле шепчу, – что происходит?..

– Магическая анестезия, – смеется она. – Я же обещала немного поработать над твоей внешностью. Потом тебя ждет пространственный переход.

– Какой?!

– Пространственный. Ты же не думаешь, что я притащила тебя для разговора прямо в замок? Ах да, вот еще подарочек от меня. Это духи, чтобы Дарион не заметил подмены. Не забывай ими пользоваться!!

Мне в руку вкладывают пузырек. Сжимаю пальцы. Комната кружится все быстрей и быстрей. Я проваливаюсь в бездонную пропасть.

А потом наступает кромешная тьма…

Открываю глаза. Темно. Кручу головой. Ничего не вижу, но чувствую, что лежу на чем-то мягком.

Вслушиваюсь в тишину.

Где-то рядом раздаются приглушенные звуки.

Перед глазами начинает светлеть. Я постепенно различаю в полумраке очертания предметов. Вот туалетный столик, вот кресло. Вот слабо поблескивает зеркало. А вот вытянутый прямоугольник окна, закрытый плотной портьерой…

Значит, на улице или ночь, или поздний вечер. Но что я делаю здесь, в темноте? И где это – здесь?

Осторожно провожу руками рядом с собой. Пальцы нащупывают плотную шелковистую ткань. То ли простыня, то ли покрывало.

Значит, все-таки на кровати лежу, не на мешках. Уже хорошо.

Пытаюсь подняться.

Вопреки ожиданиям от головокружения не осталось даже следа. Только в груди продолжает ныть, будто застарелый синяк. Анабель говорила про магическую печать. Может, это она?

Тру больное место, опускаю ноги с кровати и замираю, глядя на непонятную штуку, стоящую на столе прямо передо мной. Похоже на канделябр, только вместо свечей – голубые кристаллы конической формы.

Поддаваясь безотчетному порыву, касаюсь его. Кристаллы мягко вспыхивают, а я, испугавшись, отдергиваю руку.

Местные лампы?

Дотрагиваюсь еще раз. Свет становится немного ярче. Теперь он озаряет часть комнаты, в которую меня занесло, и я могу оглядеться.

Это женская спальня. Причем такая роскошная, будто я перенеслась в итальянский дворец времен расцвета барокко. На кресле рядом с кроватью висит длинный халат-пеньюар из темно-синего бархата. А я, как выяснилось, сижу в полупрозрачной кружевной сорочке, мало что прикрывающей, и… без белья.

Пока раздумываю, куда подевалась моя одежда, кто-то тихо скребется в дверь. И меня накрывает паника.

Возвращаются воспоминания, а вместе с ними приходит страх.

– Госпожа? – дверь открывается, в комнату проникает полоска света из коридора. – Это я, Рилия. Господин требуют вас к себе.

– Г… господин? – выдавливаю через силу.

Тот самый, о котором говорила Анабель?

– Я помогу вам одеться.

Кажется, это всего лишь служанка.

Я молча киваю. Она входит в комнату, неся в руках еще один канделябр, только поярче моего.

– Зачем он меня зовет?

– Не знаю, госпожа, Его Светлость мне не докладывают. Давайте лучше, я вас причешу.

Светлость – значит, герцог. Нет, кажется, Анабель назвала мужа лаэрдом… Нужно узнать, какие у них здесь титулы, как обращаться.

Все еще испытывая внутреннюю дрожь, поворачиваюсь к служанке спиной так, чтобы видеть ее в зеркале. Она открывает шкатулку, стоящую на столике, достает щетку с длинной серебряной ручкой и принимается за мои волосы.

Отмечаю, что ее во мне ничего не удивило. Оно и немудрено. Анабель, как и обещала, довела наше сходство до идеала…

В зеркале я и одновременно не я. Моя улучшенная копия: черты лица стали более правильными, более тонкими. Цвет глаз чуть темнее, а волосы, наоборот, светлее. Мой родной светло-русый цвет приобрел глубокий пшеничный оттенок, а скромное каре превратилось в волну до пояса.

Мысли перескакивают на сына, и сердце тоскливо сжимается.

Как он там без меня? Я подписала договор, не имея других гарантий, кроме слова, данного Анабель. Но что-то подсказывает: она не обманет. Будет играть мою роль так же, как я здесь – ее. И пока я делаю то, что ей нужно, мой сын в безопасности.

Странно только, что она не боится разоблачения. Ладно, волосы, но что насчет тела? Мне же придется спать с ее мужем! А уж тело рожавшей женщины от нерожавшей даже дурак отличит!