Хроники Драконьей империи. 2. Не единственная (СИ) - Караюз Алина - Страница 35

***

Желая себя чем-то занять, разбираю саквояжи. Раскладываю и развешиваю вещи в громоздком шифоньере с резными дверцами. Вскоре приносят ужин. Мне кажется, что я слышу женский голос в коридоре, а потом раздается стук в дверь.

– Да-да, – кричу. – Войдите!

Дверь приоткрывается, в щель заглядывает Моран.

– Светлейшая льера, ваш ужин.

– Отлично.

– И тут это, комендант интересуется, не нужна ли вам служанка.

– А он что, хочет предложить свои услуги? – фыркаю я.

Моран так смущается, видимо, представив, как бравый Арген зашнуровывает мой корсаж или помогает натянуть чулки, что покрывается пунцовыми пятнами.

Он исчезает за дверью, и я остаюсь одна. Предпринимаю несколько попыток связаться с Анабель, но зеркало молчит. Мне становится страшно, несмотря на утешения Лохана.

Так проходит остаток дня и вся ночь. Еще одна бессонная ночь. Без Дариона. Без Темки и без определенности. Я в подвешенном состоянии, не знаю, за что хвататься, а внутри клокочет чужая, ненужная мне сила.

Промучившись до рассвета, я решительно поднимаюсь. Если еще хоть минуту останусь одна в этой комнате, то просто сойду с ума! Мне срочно нужно на воздух, подальше от этих стен.

Кажется, крепость еще спит. Даже Моран клюет носом, прислонившись к стене. Но стоит мне выглянуть из дверей, как он тут же вздрагивает и вскидывает голову.

– Светлейшая льера…

– Мне что-то не спится, – виновато улыбаюсь ему. – Пойду, прогуляюсь.

– Я с вами! – он тут же вытягивается по струнке, разве что честь мне не отдает.

Пожимаю плечами: с нами так с нами. Вдвоем веселее. К тому же крепость большая, мало удовольствия заблудиться, а потом до обеда искать свою комнату.

Уже на улице, вдыхая сырой предрассветный туман, я без всякого любопытства интересуюсь:

– А где лаэрд, ты не знаешь?

– Так он на внешних укреплениях. Проводит смотр.

– Ночью? – недоверчиво хмыкаю.

– Ночью как раз самое то, – объясняет Моран. – Ночью как раз все эти твари и лезут, потому что солнечный свет им не люб. Хотя, конечно, он им не смертелен, но все равно они его не любят.

– А ты их видел, этих тварей?

Задаю вопрос из чистого любопытства.

Моран вздыхает:

– Живых пока не довелось, светлейшая льера. Вот еще пару зим – и я смогу подать прошение лаэрду, чтобы он перевел меня в регулярные войска.

– А почему не сейчас?

– Ну, так я ж третьезимок.

– Что это значит?

Смотрю на парня в недоумении. Третьезимок это что-то вроде третьегодок? Но он уж никак не похож на трехлетнего малыша.

– Я всего три зимы как встал на крыло. А в армию берут не раньше пятой зимы, когда уже полностью подчинил себе внутреннего дракона.

Вспоминаю прочитанное в замке. Ну да, дарги только в тринадцать лет начинают оборачиваться, видимо, с этого момента и считается драконий век. А я-то думала, что «внутренний дракон» это метафора. Оказывается, не совсем.

Но ведь это получается, что Морану сейчас шестнадцать!

Спешу подтвердить свои мысли:

– А сколько тебе лет вообще? От рождения.

– Шестнадцать недавно исполнилось.

Значит, я не ошиблась. А Дариону сто пятьдесят от рождения или от становления на крыло?

Одергиваю себя: нашла о чем думать! Меня не это должно волновать!

Смотрю, как над крепостной стеной медленно и величаво поднимается солнце. Озаряет мощеный двор, стены из гранита, узкие бойницы и плоские крыши, огражденные каменной балюстрадой.

Я оглядываюсь, с удивлением замечая на крышах крылатые туши.

– Это анкры? – удивленно разглядываю спящих драконов. – В Лемминкейре они живут в загонах, а здесь – прямо на крышах.

– Да, светлейшая льера. Это сторожевые анкры. В любую секунду они могут подняться в воздух и отразить нападение.

– А нападения часто бывают?

– Всякое случается, – уклончиво отвечает парень.

Я плотнее кутаюсь в шаль. И что-то уже не чувствую себя в безопасности.

– Давай вернемся, – говорю Морану и поворачиваю назад.

Краем глаза замечаю мелькнувшую тень. Какое-то крупное четвероногое животное проскочило вдоль стены в темную подворотню. Только мне показалось, что у этого животного есть крылья и длинный хвост с кисточкой, как у льва.

– Ты видел? – забывшись, хватаю Морана за руку.

Парень бледнеет, но я не обращаю внимания на его вид.

– Видел? – говорю уже громче и тычу пальцем в подворотню. – Что это было?

Он нервно выпутывается из моей хватки и отступает на шаг. Не забывая при этом вглядываться в темноту узкого хода между двумя зданиями.

– Там ничего нет, светлейшая льера.

– Но я видела! Там кто-то спрятался. Какое-то животное с крыльями.

– Анкр? – хмурится Моран. 

– Нет! Больше похоже на…

Внезапно вспоминается существо, так напугавшее меня в Лемминкейре. Вот кого оно мне напомнило тогда – громадного саблезубого кота с крыльями летучей мыши!

Словно в ответ на мои мысли в темноте вспыхивают два желтых огонька. Это глаза.

– А теперь видишь? – понижаю голос до хриплого шепота.

Моран смотрит на меня, потом в подворотню, потом опять на меня. На его лице возникает слегка обиженное выражение.

– Светлейшая льера изволит шутить? Там нет никого, я бы почувствовал.

– Ну, нет так нет.

Выдыхаю, когда из темноты выглядывает круглая лобастая голова, увенчанная кошачьими ушками.

Раскосые глаза зверя горят желтым огнем, их обладатель припадает к земле, демонстрируя крепкое тело, способное сделать честь самому льву.

Похоже, Моран и в самом деле не видит это существо! Не то что не видит, даже не чувствует его присутствия.

Зверь растягивается на земле и застывает в позе сфинкса, не забыв прижать крылья к бокам. Он выглядит устрашающе, но не угрожающе. Я не ощущаю исходящей от него угрозы, скорее наоборот. У меня возникает дурацкое желание: подойти и потрепать зверюшку за ушком. Пройтись рукой по его голове и понять наконец, сделан он из камня или из плоти и крови.

Но вместо этого я решительно отворачиваюсь.

– Идем, здесь становится людно.

И в самом деле, пока мы стояли, крепость окончательно проснулась. Двор заполонили сонные женщины с корзинками и хмурые мужчины, на ходу поправляющие оружие в ножнах. Несколько сторожевых анкров поднялись в небо и теперь кружат там, высматривая то ли врага, то ли добычу. Раздается перекличка на стенах, грубый смех, плоские шутки.

Похоже, обычное утро в крепости Дардаас.

Дарион появляется ближе к вечеру. Выглядит он таким измученным, что я решаю ничего не спрашивать и ничего не говорить. Тем более, что сама на взводе.

Он проходит мимо, небрежно швыряет на стол перевязь с мечом и падает на стул.

– Дай воды, – говорит надтреснутым голосом – голосом смертельно уставшего человека.

Я наливаю воду в стакан из графина. Подаю ему и невольно любуюсь, как у него на висках переливаются золотом изумрудные чешуйки. Красиво. Дарион опустошает стакан жадными глотками. Ставит на стол, а сам откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.

– Я тут посижу немного, – заявляет чуть слышно. – Ты же не против?

Пожимаю плечами. Как будто мое мнение что-то значит.

– Кстати, – добавляет он, – комендант пригласил нас на ужин. Его жене не терпится с тобой познакомиться.

У меня нет ни малейшего желания знакомиться с женой коменданта, да и вообще появляться в обществе. Особенно, если учесть, что дарги ненавидят ведьм, а я ведьма, в чем окончательно убедилась во время последнего разговора с Анабель.

Но и сидеть десять дней взаперти мне не хочется. Хватит того, что сегодня целый день проторчала в комнате, сходя с ума от одиночества и переживания за Артемку. Несколько раз пыталась связаться с Анабель, но та как сквозь землю провалилась. Это заставило меня нервничать. Я металась по комнате раненой львицей, твердя как заклинание слова Лохана: она не посмеет причинить ему вред! Не посмеет!