Аметистовая корона - Дюксвилл Кэтрин - Страница 35

• Предыдущая
• 35/57
• Следующая

— Что же, пусть попробуют! — сказал он и провел пальцем по губам графини. — Ничего не выйдет… ведь вы хотите меня, и не стоит отпираться…

Он отбросил свою рубашку в угол комнаты.

— Вы сумасшедший! — снова закричала Констанция.

— Что ж, это не новость, мне это говорят постоянно, — сказал он, склоняясь над графиней.

И прежде чем она могла помешать ему, он уже целовал ее, настойчиво раздвигая ей губы кончиком языка. Кричать и сопротивляться было бесполезно, крики утонули в поцелуе.

В то время как губы жонглера целовали ее, его руки нежно распускали ее волосы…

Графиня против воли ответила на поцелуй и вся потянулась к нему.

Констанция чувствовала, как просыпается его тело, чувствовала, как что-то твердое уперлрсь в нее, как крепче стали его объятия, как язык толчками входил в нее. Она загорелась.

Руки женщины обвились вокруг мускулистого тела жонглера. Она стала целовать его страстными поцелуями, застонав от томления.

Между ее бедер стало влажно, она чувствовала как разгорался огонь желания. Ее груди налились, и соскам стало больно. Он чуть оттолкнул ее и еле перевел дыхание, ощущая вкус ее губ на своих губах.

— Ах! Дорогая Констанция! — хрипло зашептал он, переводя дух. — С той ночи я только и думал о вас, думал, как бы снова овладеть вами. Наконец я дождался… Даже не верю… Вы рядом!

Он перевел дыхание и с новой страстью покрыл се всю поцелуями. Графиня чувствовала, как бьется пульс у него между бедрами, чувствовала, каким жестким стал его член.

Что она делает, почему позволяет ему овладеть ею? Возможно, если бы она выпила меньше вина, ее желание не проснулось бы с такой силой и она могла бы противостоять ему… Графиня стала вдруг отталкивать Сенрена, но жонглер только крепче обнял ее, и поцелуй стал еще глубже.

Графиня чувствовала, как его пальцы ищут застежку лифа, вот он расстегнул его…

Сенрсн увлек ее на постель, леди Морлакс пыталась сопротивляться, но одновременно понимала тщетность своих попыток.

— Ваша грудь… Только ради нее стоило рисковать, — услышала она страстный шепот жонглера.

Его губы заскользили по ее плечу, руки с силой сжали налившиеся груди… Неожиданно он резко бросил ее на постель и быстро разделся.

— Он обладал вами? Гилберт?..

Графиня никак не ожидала от него подобных вопросов и от неожиданности не нашла ничего лучше, чем со всей силы влепить ему пощечину, но это только лишь сильнее раззадорило его.

Одной рукой он прижал ее руки над головой, а другой стал снимать с нее одежды. Масса шелка была раскидана по постели.

Вдруг Констанция ударила его ногой, удар только разозлил Сенрена, он скинул ее одежду на пол и упал на нее. Сенрен стал целовать ее голову, уткнувшись в мягкие, пушистые волосы, покрывал страстными поцелуями ее шею, она не могла перевести дыхание, и глубокий вздох вы рвался из се груди. Почему она не может по-настоящему сопротивляться ему? Почему он снова унижает ее? Он уже отомстил ей, заставив любить его против воли…

Сенрен был на редкость красив и необыкновенно чувственен. Теперь, когда она стала пленницей на своей же собственной кровати, она невольно вслушивалась в его дыхание, подчиняясь его сильным рукам, которые с нежностью гладили ей голову, чувствовала теплоту его большого тела. Ей тоже доставляло большое удовольствие взъерошить его золотые волосы. Она вспомнила его улыбку, сапфировые глаза.

Леди Констанция облизнула вмиг ставшие сухими губы. Как можно небрежнее она сказала, что он спутал ей волосы.

— Извините, я не хотел причинить вам неудобство, — сказал жонглер и попытался распутать се волосы, но они были слишком длинными, чтобы он мог справиться с ними. Его речь была похожа на журчание ручья. — Ах! Дорогая моя Констанция, я не знаю, что будет со мной завтра, но сейчас я с вами, и, что бы вы ни делали, что бы ни говорили, я прекрасно знаю, что вам это нравится не меньше, чем мне!

Констанция знала, что он совершенно прав, но ей не хотелось признаваться в этом. Он был опасен, ему доставляло удовольствие дразнить ее.

Руки Сенрена ласкали ее груди, соски стали жесткими. Она вся горела и трепетала в ожидании его поцелуев, вся плоть графини рвалась навстречу ему, его язык приводил ее в восторг, пламя разгоралось в ней с новой силой.

Она уже молила, чтобы жонглер позволил ей уйти. — Вы сумасшедший!.. Вы приносите мне одни несчастья, уходите или дайте уйти мне!.. — твердила она.

Сенрен только засмеялся. Он чувствовал, как ее тело не подчинялось ей, как непроизвольно изогнулась ее грудь, подставляя соски для поцелуя. Он с трудом оторвался от нее.

— Как вы можете так говорить, когда ваше тело требует меня?

И он с необыкновенной нежностью вновь прильнул к ее грудям, чувствуя как они наливаются под его поцелуями.

— Дайте мне всю вашу нежность, весь огонь, на который вы способны! — шептал он.

Констанция забыла обо всем на свете. Теперь для нее существовали только его губы, его тело: такое горячее, такое желанное… Ее голова закружилась, и она вся отдалась этому медленному, нежному поцелую.

Очнувшись, Констанция снова взбунтовалась, но сопротивлялась она уже из последних сил. Леди Морлакс пыталась восстановить дыхание. «Господи! Матерь Божья, помоги мне выстоять, у меня больше нет сил сопротивляться! Он сумасшедший, он погубит меня!»

Его ноги оплели ее.

— Я знаю, ваше тело хочет меня, хочет вопреки вашему разуму, — шептал жонглер. — Зачем вы сопротивляетесь? Я хочу вас всю и не отступлю, несмотря ни на какие ваши слова…

Констанция чувствовала его руки у себя на талии, вот они спустились ниже и уже страстно ласкают ее стройные бедра.

— Вы будете моей, Констанция… Клянусь, будете! Сенрен не переставал ее ласкать, теперь он целовал ее нежную кожу на внутренней стороне бедра, поднимаясь все выше и выше, и страстное желание пронзило графиню насквозь.

— Я хочу целовать это прекрасное тело везде, хочу ощущать его мягкость и нежность под своими губами, — не унимался жонглер.

Сенрен, сгорая от желания, раздвинул ей ноги, и вскоре она почувствовала его незабываемый после той ночи член, но входить в нее жонглер не спешил. Он только провел им между ног Констанции, и она забилась в страстном желании, сопротивляться она уже не могла, это было выше ее сил. Ее тело было все в огне. А жонглер снова стал целовать ее и ласкать соски. Констанция уже корчилась под его пальцами, а он опять и опять ласкал ее между ног… Она чувствовала, как бьется кровь у него в промежности… Его пальцы проникли в нее и ласкали уже изнутри.

— Как хорошо! Я так долго ждал этого момента, мне так хотелось снова почувствовать вас, такую возбужденную и горячую… — хрипло прорычал Сенрен.

Стон вырвался из горла Констанции. Она не знала, что так беззащитна перед ним. Графиня уже не сопротивлялась, а, закрыв глаза, вся отдалась его сумасшедшим ласкам, но Сенрену покорности было мало, он хотел, чтобы и она целовала его, как в прошлый раз. Его руки с силой обняли се и с новой силой стали ласкать. Он, как и в прошлый раз, нашел ее потайное местечко между ног, и она вмиг забыла обо всем. Констанция прильнула своим горячим ртом к нему, нашла его губы, и он сам потерял сознание действительности под этим поцелуем.

Я знал, что не ошибся! Вы хотите меня! — хрипло простонал он, с трудом отрываясь от нее Что же вы хотите еще? — спрашивал ее Сенрен, а Констанция только молча гладила его волосы и шею. Внезапно он страстным до боли поцелуем присосался к ее губам, руки жонглера уже с силой мяли ее пышные груди. Констанция, не открывая глаз, застонала. Он стал более удобно устраивать свое большое тело между ее бедер. С трудом разжимая губы, жонглер проговорил:

— Я сейчас войду в вас, откройте глаза… Я хочу видеть эти глаза, смотрите на меня! — приказал он.

Почувствовав первый толчок его плоти, Констанция задохнулась. Она тоже долго ждала этого момента, но не могла в этом признаться даже наедине с собой. У нее было такое чувство, что она прыгнула в огонь, но не сгорела, а, наоборот, задохнулась от удовольствия.

• Предыдущая
• 35/57
• Следующая