Великая самозванка (СИ) - Зинина Татьяна - Страница 10

— Ты всё решил, — наконец, выдал барон. — И уже не станешь меня слушать.

— Не стану, — подтвердил Кай, разглядывая вино на дне своего бокала. Потом резко поднял голову и снова обратился к дяде: — Когда будет готов договор о продаже?

— Думаю, завтра, — ответил ему Эрик. — К тому же нужен маг, чтобы закрепить сделку.

Кай фыркнул и широко улыбнулся.

— Ну, с этим и я справлюсь. Здесь особого умения и не нужно, — заметил он. — Главное, чтобы обе стороны были согласны с условиями договора, а остальное — уже мелочи. Так что, вызывай своего секретаря, пусть готовит бумаги, а вечером мы всё подпишем, заверим и закончим сделку.

— Так торопишься попасть на плаху? — губы хозяина кабинета искривила горькая усмешка.

— Нет, дядя. Но мне будет куда спокойнее, когда Рус станет моей. Она слишком важная фигура в предстоящей игре. И… — он поднял голову и снова посмотрел на Эрика, — завтра мы уедем. А сегодня ночью, по официальной версии, твоя рабыня погибнет, — его взгляд стал сосредоточенным и каким-то ехидным. — Скажем… откажется принимать нового владельца и утопится.

— А как же первый обязательный приказ хозяина, который зачитывается сразу после установки клейма?! — воскликнул Эрик, ошарашено глядя на своего племянника.

Кай пожал плечами и вновь пригубил терпкий виноградный напиток.

— Ну, я же в первый раз буду фиксировать сделку по продаже раба. И… не удивительно, что забуду отдать приказ: «беречь свою жизнь и здоровье» — он улыбнулся и в несколько глотков допил своё вино. — Так и поступим.

— Ты… — у барона не было слов. — Кай, я не узнаю тебя. Что ты собрался делать?

— Не волнуйтесь, дядя. Это всего лишь необходимая мера предосторожности. Согласись, будет странно, если я уеду из твоего имения с рабыней, как две капли воды похожей на королеву, а потом объявлюсь в столице с самой Эриол. Это может вызвать подозрения. А так… — Кай задорно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Так все будут думать, что Рус погибла.

— Следы заметаешь? — процедил сквозь зубы старший родственник, которому затея племянника с каждой минутой нравилась всё меньше и меньше.

— Будем считать это первым аккордом в мелодии моей новой жизни. И знаешь… — он на секунду задумался, а потом вдруг склонился вперёд и добавил, чуть понижая голос. — Думаю, нам вообще не стоит придавать гласности сделку о продаже. Твоя рабыня ведь любит плавать, и никто не удивится, если вдруг однажды утром, её труп обнаружится в одном из бассейнов.

— Ты сумасшедший авантюрист, — бросил ему дядя.

— Я просто хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву. И сделаю для этого всё, что в моих силах.

***

Когда сразу после ужина хозяин вызвал Рус к себе в кабинет, она уже знала, что добром это не кончится. Весь день она чувствовала приближение чего-то непонятного. Ей казалось, что над ней зависла большая чёрная туча и теперь только и ждёт, чтобы обрушить на несчастную девушку стену ливня из очередных неприятностей.

Сначала она думала, что всему виной её ночной разговор с хозяйским племянником. Потом вдруг поняла, что почти не помнит, о чём они говорили, а вот его голубые глаза, наоборот, совершенно не желают покидать её мысли. А ещё… он снился ей.

Этот сон был таким ярким и красочным, что делало его слишком похожим на реальность. И там она была в платье… длинном, шёлковом, с кружевной отделкой и россыпью жемчужин на лифе. Её волосы почему-то оказались длинными и заплетенными в две простые косы, а на ногах красовались лёгкие туфельки. Она сидела на большом камне у самой кромки воды и что-то рисовала. Так тщательно выводила линии на плотном листе бумаги, что совершенно не заметила, как к ней кто-то подошёл. А когда этот кто-то нагло закрыл ей глаза руками и озорным голоском попросил угадать, кто он, Рус почему-то улыбнулась и радостным криком «Кай», развернулась и прильнула к его губам. Он тоже рассмеялся и, подхватив её на руки, закружил.

— Я скучала, — прошептала она, когда снова оказалась на земле.

Кай крепко прижимал её к себе и улыбался.

— Я тоже скучал, Олли. Очень, скучал, — его губы накрыли её, и Рус почти почувствовала их вкус. Этот поцелуй… он был таким необычным, таким ярким, что она едва сумела сдержать стон.

И в этот момент она проснулась в той самой комнате, которую делила ещё с тремя другими девушками в имении барона Виттара. А за окном яркое солнце уже давно освещало реальный мир. Тот, в котором она была всего лишь рабыней.

Кая она в этот день не видела, так как её отправили помогать садовнику. А когда явился господин Сурезе, причём пришёл прямо в сад, Рус напряглась ещё больше. Ведь это могло означать только одно — её продают.

Она давно заметила, что когда за кем-то из девочек приходил личный секретарь барона, они больше не возвращались. Поначалу она даже пугалась этого человека, думая, что он делает с ними что-то плохое. И только через несколько месяцев стала случайным свидетелем того, как девочку увозит новый хозяин. Тогда-то она и поняла, что господин Сурезе всего лишь оформляет сделки, а никак не уводит девушек в лес для жертвоприношения, как ей казалось сначала.

И вот теперь он пришёл за ней.

Этого дня Рус боялась сильнее всех пыток и наказаний. Она слишком хорошо знала, какими жестокими могут быть люди, и как они относятся к «лишённым воли». Дом барона Виттара являлся приятным исключением из правил. Это место было единственным, где она могла чувствовать себя в относительной безопасности. Ведь хозяин Эрик действительно заботился о своих рабынях. Он даже нанимал для них учителей, которые преподавали девочкам основы этикета, музыку, пение, рукоделие, кулинарию и даже давали некоторые знания по медицине. Вот только обычно барон предпочитал приобретать рабынь помладше, когда они только начинали вступать в период полового созревания. А как только им исполнялось шестнадцать — начинал подыскивать хорошего покупателя. И лишь одна Рус никак не вписывалась в его правила, ведь для критериев барона она была несколько… старовата. И он бы никогда даже не взглянул в её сторону, если бы не это их поистине мистическое сходство с королевой.

Когда порядком напуганная девушка вошла в кабинет своего хозяина, руки её ощутимо дрожали, а сердце стучало так, будто доживало свои последние минуты. Но стоило ей увидеть Кая, и перед глазами как наяву вспыхнул тот поцелуй из сна, после чего она заметно покраснела, а дыхание сбилось окончательно.

— Рус, дорогая, присаживайся, — заботливым тоном предложил хозяин, указывая на одно из кресел, стоящих у его стола. Она повиновалась, хоть и пребывала в явном замешательстве. Ведь никто и никогда раньше не обращался к ней с подобным почтением. Её удивление не укрылось от внимательного барона, поэтому он как-то по-отечески ей улыбнулся и добавил: — Не удивляйся, моя милая. Скоро тебе придётся привыкнуть к подобному обращению.

— Да, Рус, — согласился Кай, которому даже нравилось видеть в её глазах полнейшее непонимание ситуации. — Дядя прав. Но об этом мы поговорим позже. А пока… — он поднялся и протянул ей руку, предлагая сделать тоже самое. А когда напряжённая девушка встала, поймал её испуганный взгляд и, опустившись рядом с ней на корточки, провёл пальцами по самому свежему рабскому клейму на её бедре.

Рус вздрогнула, совершенно теряясь от такого нежного прикосновения, и ошарашено уставилась на Кая. Он же смотрел ей в глаза и улыбался. Затем перевел взгляд на дядю, и кивком попросил начать.

Эрик нехотя развернул лежащий перед ним лист и принялся зачитывать:

— В соответствии с подписанным договором, я — Эрик, шестой барон Виттар, отказываюсь от права на владение рабыней Русиной и передаю её покупателю, — озвучил он, ленивым тоном.

И когда были сказаны последние слова, яркий отпечаток клейма на ноге девушки стал заметно тусклее. Рус же затаила дыхание, ловя столь драгоценные секунды, ведь формально сейчас она была свободна и не принадлежала никому. К сожалению, это было лишь иллюзией… ведь ясно, что никто её не отпустит. Никогда.