Невеста на откуп (СИ) - Белецкая Наталья - Страница 9

Причем прозорливые тасарцы до поры, до времени скрывали находки. Тихо переманили к себе известных ювелиров и стали торговать уже обработанными камнями и драгоценными изделиями. Кто-то из горцев научился особой огранке камней, которая стала называться тасарской. Многие умельцы пытались повторить её, но неизменно терпели крах: алмаз – крепкий камень.

Неудивительно, что быстро разбогатевшие горцы вызвали зависть у соседей. Однако мелкие пограничные конфликты так и не переходили в крупные: горцы жестко отвечали на любой вызов и провокации. Тридцать лет назад  Ориш Второй – отец нынешнего короля – попытался с наскока взять Тасар, но неожиданно выяснилось, что горцы используют какой-то неклассический вид магии, да и подготовленных воинов у них довольно много.

Война закончилась, даже не начавшись. В столице назревал переворот, и самодовольному Оришу ничего не оставалось, как признать единственное непродуманное нападение на пограничную башню  горцев недоразумением и повернуть восвояси. Несколько раз после этого наша страна – Велия – пыталась заручиться поддержкой ближайших соседей и напасть на Тасар, но каждый раз случалось что-то, что мешало договориться.

Признаться, читала я, не отрываясь, поражаясь умению автора кратко и четко излагать мысли. Даже запомнила имя человека, написавшего книгу – Жетан Эйкер. Он не только лаконично и понятно описывал события, но и анализировал их, указывая на неприглядные цели и причины конфликтов.

Кстати, книга вышла всего десять лет назад. Мама, конечно, преподавала мне историю, ну, то, что помнила о событиях в разных странах, однако её рассказы не шли ни в какое сравнение с тем, как писал Жетан.           

Пока я читала, на улице окончательно стемнело. Конечно, у меня в комнате были специальные лампы с бездымным маслом, и какое-то время я разбирала текст при их свете, но когда строчки перед глазами стали расплываться, отложила книгу в сторону.  Завтра прочту о традициях и народах в Тасаре, а сегодня пора спать.

Положив голову на подушку, я вдруг вспомнила про Павиллу. Горничная так и не вернулась в комнату, и мне это показалось плохим знаком. Хотя, возможно, девушка устала, или герцогиня её наказала, поручив, например, тяжелую работу на кухне. Ладно, завтра узнаю, куда делась Павилла. 

Утром меня разбудил глухой стук. Я подскочила на кровати и завертела головой, не понимая, где нахожусь. А точно! Отец, поместье, сиреневые покои. Потом прислушалась и сообразила, что в смежной комнате кто-то ходит. Похоже, горничная что-то уронила, и этот звук меня разбудил.

– Павилла? – крикнула я, слезая с кровати и стараясь одновременно надеть халат и всунуть ноги в домашние туфли. 

Судя по солнцу, утро уже давно наступило, но, зачитавшись, я легла за полночь и проспала.

Вместо Пави в соседней комнате хозяйничала незнакомая женщина средних лет.

– Вашу прежнюю горничную рассчитали, – в ответ на мой изумленный взгляд, сказала она. – Теперь вам буду прислуживать я, леди. Моё имя Кана.

– А за что рассчитали Павиллу? – спросила я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

– Она перепутала платье. Это могло вызвать скандал. Её Светлость была очень недовольна тем, что такую молодую и неопытную девицу к вам приставили горничной. Герцогиня вчера сильно отругала экономку и даже наложила денежный штраф.

– Понятно…

Все время, пока я приводила себя в порядок, думала о горничной. Конечно, Пави ничего не путала, назначили её специально, чтобы наказать за мой позорный выход в платье, но так как я не надела наряд, все равно нашли повод. То есть гадость хотели подстроить не только мне, но и Павилле. Её наказали бы, надела я платье, или не надела – не важно.  Девушка пострадала бы в любом случае. Чем она не угодила экономке или самой герцогине?

– А Павилла давно тут работает? – поинтересовалась я, сразу как вышла из ванной.

– Нет. Совсем недавно, её пожалел управляющий. Павилла – сирота из деревни, её дом сгорел, семья тоже. Остались только какие-то дальние родственники в другом селе, вот к ним сиротка и подалась. Но там своих восемь детей, кормить их нечем после войны, а тут еще Пави. Девочку не приняли, – не прекращая говорить, Кана ловко помогала мне надевать платье. – А наш управляющий проезжал мимо, да пожалел сироту, привез сюда. Экономка сначала её брать не хотела, а потом сжалилась. Пави девочка хорошая, только неопытная. Теперь её в свинарни определили.

Новая горничная горестно вздохнула, сочувствуя сироте, а потом предложила:

– Давайте я вам сделаю прическу? Я обучена

– Хорошо.

Пока Кана занималась с моими волосами, я раздумывала. Бедная Пави не виновата. Можно, конечно, попробовать её вернуть, рассказать отцу, что девушку подставили. Представим, герцог даже пойдет навстречу, и сироту переведут работать в дом. Павилла, вероятно, будет мне благодарна, и сможет стать тут, если не подругой, то хотя бы верным человеком.

Но, что её ждет, когда я уеду? Боюсь, что герцогиня или экономка не забудут, что им навязали решение и отыграются на беззащитной сироте. А что если взять Пави к горцам? Родственников у девушки нет,  значит, она может уехать в другую страну со спокойным сердцем, а у меня на чужбине будет хоть кто-то знакомый.

– Красивые у вас волосы, госпожа, густые и слегка вьющиеся, как у вашего отца, – приговаривала служанка, собирая пряди в высокую прическу.

– Кана, скажи, а когда можно поговорить с герцогом?

– Ох, не знаю. После обеда, наверное. Завтракают господа в разное время, ваш отец встает рано, утром ест в кабинете. Письма читает и пишет, работает, часто к нему управляющий приходит, бывает, люди какие-то приезжают. А после обеда, он отдыхает, или велит седлать лошадь и куда-нибудь едет. Если остался дома, то снова в кабинете работает.

– Получается, на семейном завтраке герцога не будет?

Неужели мне предстоит есть в присутствии герцогини и детей? Не хотелось бы.

– Господа не устраивают совместные завтраки. Так получается, что встают все в разное время, и еду подают каждому в комнату. Её Светлость и вовсе не ест по утрам, соблюдает фигуру. Если вы не сидите на этих новомодных диетах, я схожу на кухню за завтраком.

– Нет, я с удовольствием позавтракаю. 

– А что вам подать?

– Творог, наверное. Кашу, если есть. Молока или чаю.    

– Одну минуточку, сейчас все принесу, – торопливо сказала Кана.

Завтрак показался мне безумно вкусным: чай, каша на молоке, со свежими ягодами земляники и малины, чуть солоноватый творог, небольшая, еще горячая булочка и мед в маленькой пиале. Как здорово, когда ешь в спокойной обстановке, не думая о том, как ответить на очередное язвительное замечание Люсинды!

Не успела я умыться после завтрака, как в комнату вбежала запыхавшаяся горничная и сказала, что герцог требует меня в кабинет. Похоже, он решил заключить со мной магический договор.

Кабинет у отца оказался просторным. Из большого окна падал свет на массивный дубовый стол. В кресле с высокой спинкой восседал герцог. На краю стола лежали несколько папок аккуратно сложенные в ровные стопочки, стояла чернильница и магическое перо в специальной подставке.

Лучи из окна освещали большую, подробную карту на стене. Я разглядела не только нашу страну – Велию, но и синюю кляксу Курдова озера, Сальнийские горы и даже сравнительно небольшой Тасар. Из-за того, что мой взгляд сразу прикипел к карте, я не сразу увидела, что в кабинете есть кто-то, кроме отца.     

Этот кто-то тихо хмыкнул, и я, вздрогнув, перевела взгляд на молодого мужчину одетого в синие штаны и в такого же цвета военный китель, с серебряными пуговицами. Вместо армейских сапог на ногах незнакомца красовались начищенные туфли, а через плечо была перекинута небольшая кожаная сумка.

Лицо мужчины хоть и не отличалось особой красотой, производило приятное впечатление: большие карие глаза, чуть кривоватый нос, резко очерченные губы и аккуратно выбритый подбородок. Пожалуй, из образа бравого военного выбивались лишь длинные черные волосы, зачесанные назад и открывающие высокий лоб. Обычно у военных короткие стрижки.