Волшебница Вихря (СИ) - Мишарина Галина - Страница 25

Мне показалось, будто снаружи что-то происходит, и Влас мгновенно переключился. Он отпустил меня, шагнул к двери, принюхиваясь. А потом вдруг издал какой-то низкий, до костей пробирающий звук, и вылетел наружу. Я не сразу поняла, что оказалась в ловушке: на двери снаружи был, оказывается, засов! Едва переставляя ноги, я добрела до окна…

На поляне возле хижины стоял Влас, а напротив него, неслышимый, замер жуткий призрачный дракон — тот самый. Я чувствовала, что зверь смотрит прямо на мужчину, и понимала, что, случись Власу принять бой — победителем он не выйдет. Хотя бы потому, что призрачные драконы были бессмертны. К тому же жуткое существо пришло не одно. Я видела, как меж деревьями мелькают огромные силуэты, как кругом дома ходят ещё призраки. Они как будто жаждали чего-то важного, что Влас не хотел отдавать.

Я понимала, что, выйдя наружу, погибну, а если останусь — неизвестно, что со мной сделает зверь. И всё-таки не хотела бросать мужчину, хотя бы потому, что верила: смогу помочь. Затаив дыхание, я наблюдала, как Влас говорит с призраками, практически не раскрывая губ, и как неохотно отступают драконы, как уходит вместе с ними зеленоватый туман… Я вжалась в угол, подтягивая колени к груди. Что бы он ни сделал, в замок не вернусь до рассвета.

Влас открыл дверь, шагнул на порог и нащупал меня глазами.

— Сиди там, — сказал мужчина тяжело. — И не шевелись, иначе пожалеешь.

Он выглядел усталым. Словно не разговаривал, а по-настоящему сражался с драконами. Я всё смотрела на него — что делать станет? Влас достал нож, устроился у противоположной стены и равнодушно чиркнул себя по руке. Так вот откуда были у него многочисленные шрамы на предплечье! Так он отмечал лунные циклы, которые удалось пережить. Значило ли это, что я в безопасности?

Я дёрнулась было замотать ему руку, но передумала. Так и наблюдала, как он поднялся и принялся ходить туда-сюда, словно травленый зверь, которому в последний миг повезло вырваться из зубов бешеной своры.

Время тянулось медленно, и смотреть на страдания мужчины становилось всё тяжелей. В какой-то миг мы встретились взглядами, и я поняла, что ошиблась в своей смелости: Влас снова разозлился. Я не успела даже пикнуть, как он схватил меня за пояс и швырнул на лавку так, что кости загремели… И, пока не успел вовсе меня обездвижить, нащупала флягу, сорвала крышечку и плеснула ему прямо в лицо.

Не помогло. Он подмял меня под себя, и вдруг ударил, но не по лицу, а рядом, в твёрдую доску.

— Я говорил не приходить? — Снова удар — кровь брызнула мне в щёку. — Говорил, что это опасно? Ты почему такая глупая, девка?!

Я не пыталась перехватить его руку, но не выдержала и расплакалась, когда он разбил пальцы на второй руке.

— Влас, перестань! Ну пожалуйста!

Теперь я по-настоящему жалела, что пришла. Может, ему одному и правда было бы лучше.

— Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать? — выговорил он сквозь зубы. — Понимаешь, что за муку мне причиняешь? Мне хочется в горло тебе вцепиться… Или поцеловать.

Я закрыла глаза, чувствуя, как дрожат от напряжения его руки. Несмотря на всё, инстинкты подсказывали мне, что я должна быть с ним здесь и сейчас. Прошло мгновение — и я ощутила прикосновение, такое горячее и беспощадное, что с губ сорвался крик, который неистовый поцелуй почти полностью заглушил.

Это был не просто голод, не только яростная жажда, но и что-то большее. В тот первый раз Влас целовал меня грубо, сейчас он был жадным, настойчивым и властным, но не жестоким. Ему было мало всего: сладости, влажности, теплоты. Раз за разом он приникал к моим губам, не ожидая ответа, но я пыталась отвечать. Мне было трудно дышать, трудно двигаться, трудно успевать за ним, но постепенно ритмы наших сердец как будто соединились… И вдруг Влас отстранился и посмотрел на меня мутным, утомлённым взором:

— Кто ты?

— Я — Веда. Разве ты меня не узнаёшь?

— Я себя самого не знаю, — отозвался он. — Зачем ты здесь, в моей клетке?

— Потому что хочу быть с тобой, где бы ты ни томился.

— Ты моя жена?

— Нет, — покраснела я.

— Невеста?

Я отрицательно мотнула головой.

— Значит, твоя любовь — тайна? Что же, это и к лучшему. Тебе будет не так трудно со мной проститься.

— Но я спасу тебя!

— Сначала себя спаси, глупая. Ты приходишь к зверю и надеешься, что он тебя не сожрёт? Откуда такая уверенность?

— Просто я знаю, что ни одно проклятие не вынудит тебя меня обидеть.

Он хрипло рассмеялся и отошёл в дальний угол.

— Можно подумать, ты хорошо меня знаешь.

— Не очень, но я верю, что у нас есть будущее.

— Речи наивной малышки, которая полна надежд и не ведала разочарований.

— Ты не прав. Я многое потеряла, именно поэтому буду сражаться за тебя отчаянно. Чтобы снова не потерять. Чтобы ты был счастлив. Видишь, мы сейчас говорим спокойно, ты спокоен…

Я села на лавке, но не успела опомниться, как он выбежал наружу.

— Влас!

На сей раз он не закрыл дверь на засов. Наверное, просто не успел. Я выскочила следом и прижалась лопатками к бревенчатой стене: кругом дома уже не было призрачных драконов, зато толпились какие-то чёрные фигуры, похожие на ожившие тени. Влас отшвыривал их голыми руками, рвал на части, превращая в тёмные капли, которые окрашивали траву в багрово-красный.

Я не знала, должна ли помочь ему, но, когда мощная фигура вожака исчезла среди мрака, подхватила то самое ведро и ринулась в гущу черноты. И сразу поняла, что лучше бы мне сидеть под засовом, потому что существа эти оказались холодны и беспощадны. Если Власа терзала ярость и боль потаённых желаний, им нужен был только сок жизни. То есть — кровь. Много крови. Как можно больше. И когда одна из тварей вдруг показала клыки, я не смогла сдержать отчаянного визга. Ну почему не взяла с собой меч? Всегда ведь брала!

Влас был уже рядом. Он схватил меня за руку и так рванул к себе, что зубы лязгнули. А потом случилось нечто, чего я не могла толком понять и потому описать. Будто бы тяжёлый кулак мужчины зарылся с размаху в землю, и мир вокруг вздрогнул. Почва под нами загудела, небо отозвалась судорожным вздохом. Разом укрыло звёзды, и неожиданно хлынул такой ливень, что хижина мгновенно пропала из виду.

Влас толкнул меня к крыльцу, потом запихнул внутрь и захлопнул дверь. Глаза его из зверино-жёлтых стали серыми, почти обычными, и только красные искры выдавали внутреннюю борьбу.

— Если уж пришла как гостья — изволь слушаться хозяина! — рявкнул он. — Я же сказал, в лесу опасно!

Мне показалось, что ещё миг — и он точно меня ударит. Я сжалась, зажмурилась… И попала в плотные, невероятно горячие объятья.

— Хорошо, что пришла, пусть я и не вспомню этого, — пробормотал мужчина. — Расскажи обо мне. Какой я, когда живу по-настоящему, не во тьме?

Я понимала, что не должна задавать лишних вопросов, лишь самые необходимые.

— А что ты сам знаешь о себе?

— Немногое. Только имя, и где родился… О семье помню, но их лиц не вижу. Помню свой кораблю и свой меч. Родителей — совсем чуть. А ещё что-то страшное, необратимое. Эта хижина для меня как остров, с которого не выбраться. Когда я здесь — дышу с трудом, и вижу мир совсем не таким, каков он есть. Один сплошной гадкий кошмар, только страдание, злоба и опустошённость. Я один. Мне никто не нужен, и я всем безразличен. И хочется вцепиться в ненавистный мрак, грызть его, разрывая на части, только чтобы встретить рассвет и узнать солнце.

— Ты его встретишь!

— Тот я, который пленён, солнца не увидит никогда.

— Я помогу тебе спастись отсюда! Обещаю, Влас. Ты только… кх… Не сжимай меня так сильно. Мне дышать трудно.

Он снова толкнул меня к лавке, сел рядом, прижимаясь бедром.

— Тогда помоги мне, упрямица. Говори, пока силы есть. Твой голос прежде вызывал лишь ненависть, а теперь вроде успокаивает.

Я решила, что расскажу ему о своих чувствах. Описала нашу встречу, его тренировки с воинами, его братьев и сестру. Поведала, как признала любовь и скрывала её, и, увлёкшись, не сразу заметила, что Влас уже не слушает. Он снова тяжело дышал, и я ляпнула, надеясь привлечь его внимание: