Волшебница Вихря (СИ) - Мишарина Галина - Страница 33

— Влас… — только и выговорила я, не веря в такое внезапное, огромное счастье.

— Веда, — отозвался мужчина, склоняясь. Я, помня все прежние жёсткие поцелуи, приготовилась сжаться, но он ласково погладил мои губы кончиками пальцев: — Не бойся. Я тебе не сделаю больно. — Его большой палец мягко прошёлся по моему рту, и я закрыла глаза.

Мы начали медленно, едва касаясь, а потом он внезапно взял меня за подбородок, вынуждая раскрыться глубже, и уже не щадил. Что за мука это была! Какое дивное удовольствие! Губы к губам, дыхание к дыханию, всё отчаянней, всё более жадно… Он не нападал на меня, как прежде, но подчинял себе с нежной властностью. Ладони мягко охватывали мои щёки, пальцы то чуть сжимались, то гладили. Я всё пыталась запомнить его вкус, но совсем скоро Влас остановился. Оба тяжело дышали, глядя друг другу в самый омут глаз.

— Неужели ты и правда мой?

— Твой. А ты — моя, — отозвался он с ласковой жадностью. — Красавица. — Тяжёлые пальцы зарылись в гущину ниспадающих волос, и я зажмурилась от наслаждения. — В ту нашу первую встречу я сразу подумал: какие они у тебя, когда вот так распущены? И знал, что если увижу этот медовый водопад — не удержусь, запущу руку. А пальчики у тебя чуть шершавые, нежные. — Он поднял мою руку, поцеловал подушечки, губами прихватил большой палец. Я едва стояла на ногах от таких настойчивых ласк. — Нежность моя. Радость моя, — продолжал шептать мужчина, и внутри меня что-то опадало, вздрагивая. — Вечно бы держал, не отпуская, возле сердца.

Я почувствовал, что по щекам снова потекло.

— Я так долго мечтала о тебе! Так отчаянно желала! Неужели всё и правда сбылось? Ты действительно здесь? Мне кажется, мы просто спим…

— Мой чудесный сон, — отозвался Влас. — Моя значимость и сила. Я каждый день пробивался сквозь муть и ужас, да так бы и застрял в тёмном кошмаре, если бы не твой свет. Увидев тебя тогда на берегу, я впервые в жизни столь сильно чего-то пожелал. Я желал твоей любви, Веда. И теперь, приняв её, уже никогда и никому тебя не отдам. Ты понимаешь? Ты хочешь этого плена?

— Хочу. Всего тебя. И себя отдать без остатка!

Мы долго ещё стояли, обхватив друг друга. А потом над домом пророкотало, и мужчина улыбнулся.

— Снова гроза. Домой под дождём придётся идти.

— Мне нравится дождь. Люблю мокнуть, но чтобы потом у огня, или под толстым одеялом согреваться… И чтобы в руках тёплое питьё.

— Обещаю, так и будет. И питьё, и одеяло, и объятие. Правда, Илья как узнал, что вы его обхитрили, рассердился ужасно. Говорит, что он должен был помогать, а не бродить по замку в отчаянном неведении.

— Я боялась, что он меня выгонит. Теперь ещё ругаться будет.

— Разве я это позволю? — улыбнулся Влас. — Все к Элику цепляться начали с расспросами, а он молчит, будто воды в рот набрал. Сказал только, что ты ему соврала, и, судя по всему, его это сильно обидело.

— Я сказала, что подожду с решением до утра, а сама сбежала, — виновато призналась я.

— И куда бы ты отправилась, маленькая?

Его голос обволакивал, глубокое дыхание согревало моё лицо.

— К океану. Не знаю, почему именно туда. Мне вообще-то некуда было идти… Да и что бы я стала делать одна, понятия не имею!

— Больше-то не сбежишь? Хотя не отвечай. Я и сам не отпущу.

И снова меня пробрало до мурашек от прикосновения его губ к щеке.

— Ты говорил, чтобы я нашла себе другого.

— Тогда это был единственный вариант. Ты мне с первого взгляда понравилась, но что я мог дать юной красавице с Грозового острова? Боль? Отчаяние? Всего-то несколько месяцев страсти? Нет, Веда. Так жестоко я с тобой поступить не мог. — Он воздохнул, руки сжались на моей талии. — Пойдём домой, малышка? Тебе нужно отдохнуть.

— Пойдём, любимый, — прошептала я, всё ещё не веря своему счастью. — Домой…

Во дворе крепости, несмотря на непогоду, было людно. Воины и ремесленники разговаривали в мерцающей тьме под дождём, Вихри тоже стояли как ни в чём ни бывало. Не было видно только Люсьен, и я втайне обрадовалась этому.

Элик как-то сразу понял, что нельзя нападать на меня, когда Влас ведёт за руку. Так можно было дождаться пусть дружеского, но тычка под рёбра. Я ужасно волновалась, и с трудом заставила себя поднять глаза: почти все улыбались, глядя на нас, а Эльта так и вовсе разразилась слезами.

— Брат! Веда!

Она даже попыталась нас обоих одновременно обнять, но потом смутилась, отшагнула. Влас сам обнял сестру, потом обнял и братьев. И радостным хором отозвались воины, приветствуя твёрдо стоящего на ногах вожака. Тогда-то я и поняла, что о проклятии знали многие. По крайней мере, ведали, какой Власу отпущен срок, но, следуя его приказу, не тратили своё время на поиск противоядия от тьмы.

Я хотела было отойти, чтобы не мешать Вихрям радоваться, но Влас сгрёб в охапку и притянул к груди, да так крепко, что я на миг задохнулась.

— А что, Влас, неужели Веду себе забираешь? — вдруг спросил Норс, второй командир над воинами.

Я смутилась, щёки вспыхнули. Но глаз не опустила, выпрямилась, хотя больше всего мне хотелось сесть или сразу лечь, сворачиваясь клубочком. Влас усмехнулся.

— Да, Веда теперь моя. Я бы гораздо раньше её забрал, но не хотел неволить своей тьмой.

— Мы из кожи вон лезли, надеясь завоевать расположение красавицы! — ухмыльнулся мужчина. — А она, оказывается, вожаку была верна!

Я увидела, как подобрался Шимель. Осторожная улыбка играла на его губах, но, слава богу, никакого раздражения и досады в ней не было.

— Понимаете теперь, чего ради мои запреты были? — сказал Влас. — Не стоит торопить события.

— Веда, так ты давно любишь Вихря? — спросил Храги, третий командир.

— Да, — отозвалась я, от волнения едва справляясь с голосом. — Но сдерживала чувства, понимая, что это непозволительно. Я была вынуждена беречь свою тайну, ведь вы наверняка стали бы надо мной смеяться…

— Я бы не стал, — серьёзно сказал мужчина.

— Мы бы поддержали тебя, — кивнул Егор.

Некоторые принялись кивать следом, остальные просто улыбались. От ненависти и презрения до признания и любви? Да какая разница! В этот миг я испытала невероятное облегчение — и жуткую усталость.

— Спасибо вам, — пробормотала я, и Влас как почувствовал моё состояние.

— Всё будет по закону, и у вас ещё будет время задать вопросы. А пока что Веде нужен отдых, ведь именно она пропустила через себя тёмную магию, что владела моим сердцем.

Я поплелась за мужчиной, уже не глядя по сторонам. Доберусь до своей комнаты — рухну как попало, не думая об удобстве. Однако у Власа были на этот счёт свои планы. Он подхватил меня на руки, прижал к груди и обратился к брату:

— Элик, будь добр, помоги мне перенести вещи Веды. Ей сейчас нужен спокойный отдых.

— Конечно, Влас, — поклонился брат. Он старательно прятал улыбку.

— Я, значит, у тебя жить буду? — прошептала я. — Прямо так сразу?

— Прямо сразу. Согласна?

— Да, — выговорила я, удивляясь, как ладно и спокойно у нас всё шло. — А чем ты меня вылечил? Руки совсем не болят.

— Вот когда мы наедине останемся, тогда и расскажу, — хитро улыбнулся он.

И снова у меня возникло чувство, что я совсем не знаю настоящего Власа. Зато, кажется, он хорошо успел узнать меня, а потому не позволил идти самой и помогать в сборах.

— Чего доброго, таскать начнёшь. Если не болит, это ещё не значит, что зажило, к тому же ты бледная и истощённая. — Он поставил меня возле дверей своих покоев и мягко погладил по щеке: — Заходи, маленькая. Я совсем скоро приду.

Сердце моё билось, как сумасшедшее. Как быстро всё решилось, и какой стремительной, оказывается, могла быть радость! Я была здесь всего-то несколько часов назад, но не успела толком осмотреться. Только на Власа и глядела, ничего больше не замечая… Теперь же поняла, что было у Вихря всего три комнаты: гостиная, в которой было полным-полно книг, большой стол и несколько кресел, а также та самая небольшая постель, где он лежал; спальня — уютная, с застеленной кроватью под синим балдахином, большим шкафом и красивым сундуком, на котором дремали резные драконы; и купальня, где я обнаружили каменную ванную.