Инферно - Браун Дэн - Страница 3

Лежа в темноте, Лэнгдон чувствовал, как лекарство начинает действовать и его тело вновь погружается в глубокий колодец, в котором пребывало совсем недавно. Он боролся со сном и изо всех сил старался не закрывать глаза. Затем попытался сесть, но тело не слушалось. Наконец ему удалось повернуться лицом к окну. При выключенном свете его отражение в окне исчезло, и теперь в нем виднелись контуры стоящих вдалеке зданий. Среди шпилей и куполов выделялось внушительное и величественное строение. Оно представляло собой огромную каменную крепость с зубчатым парапетом и стенами с бойницами, над которыми вздымалась высоченная башня.

Лэнгдон рывком выпрямился и сел – от резкого движения голову пронзила острая боль. Дождавшись, когда она утихнет, он перевел взгляд на башню.

Лэнгдон отлично знал это средневековое сооружение. Других таких в мире не было. Однако находилось оно в четырех тысячах миль от Массачусетса.

За окном палаты на улице Торрегалли, окутанной ночным мраком, женщина крепкого телосложения легко спрыгнула с мотоцикла «БМВ». Внимательно оглядываясь по сторонам, она направилась к входу в больницу пружинящей походкой пантеры, преследующей добычу. Над воротником-стойкой черной кожаной куртки торчали склеенные в шипы коротко стриженные волосы. Проверив пистолет с глушителем, она перевела взгляд на окно палаты Лэнгдона, где только что погас свет.

Накануне вечером она бездарно провалила возложенную на нее миссию. И все из-за какого-то воркования голубя.

Теперь она приехала, чтобы все исправить.

Я во Флоренции?!

В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел на больничной койке и лихорадочно жал на кнопку вызова. Несмотря на действие успокоительного, сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди.

В палату влетела доктор Брукс – ее конский хвост метался из стороны в сторону.

– С вами все в порядке?

Лэнгдон озадаченно покачал головой.

– Я… в Италии?!

– Отлично! – воскликнула она. – Значит, память возвращается.

– Нет! – Лэнгдон показал на видневшееся за окном величественное строение. – Я узнал палаццо Веккьо.

Доктор Брукс снова включила свет, и зданий за окном не стало видно. Она подошла к кровати и тихо, успокаивающе заговорила:

– Мистер Лэнгдон, вам не о чем беспокоиться. Вы страдаете от легкой амнезии, но доктор Маркони уже убедился в том, что ваш мозг функционирует без каких-либо нарушений.

В палату стремительно ворвался бородатый врач – судя по всему, он тоже услышал сигнал вызова. Он занялся изучением показаний кардиомонитора, пока доктор Брукс вводила его в курс дела на беглом итальянском – что-то насчет того, каким agitato Лэнгдон стал, узнав, что находится в Италии.

Взволнован? – сердито подумал Лэнгдон. Скорее, ошарашен! Адреналин, бушевавший в его крови, теперь сражался с успокоительным.

– Что со мной произошло? – поинтересовался он. – Какой сегодня день?!

– Все в порядке, – заверила она. – Сейчас раннее утро понедельника, восемнадцатое марта.

Понедельник. Усилием воли Лэнгдон заставил болевшую голову сосредоточиться и еще раз припомнить последнее, что сохранилось в его памяти – такой темной и холодной. Он шел в одиночестве по студенческому городку Гарварда, направляясь на вечерние лекции. Это было в субботу. То есть два дня назад?! Он так и не смог вспомнить ни самой лекции, ни того, что случилось после нее, и его охватила настоящая паника. Он не помнил ничего! Кардиомонитор опять тревожно запищал. Почесав бороду, доктор Маркони снова занялся настройкой оборудования, а доктор Брукс села рядом с Лэнгдоном.

– С вами все будет в порядке, – мягко заверила она. – У вас просто ретроградная амнезия, которая очень часто наблюдается при травме головы. Ваши воспоминания о последних нескольких днях могут быть отрывочными или отсутствовать вовсе, но вскоре все придет в норму. – Она немного помолчала. – А вы помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда заходила в первый раз.

Лэнгдон на секунду задумался.

– Сиенна.

Доктор Сиенна Брукс.

– Вот видите? – улыбнулась она. – У вас уже формируются новые воспоминания.

Голова у Лэнгдона раскалывалась от боли, а предметы вблизи расплывались.

– Что случилось? Как я сюда попал?

– Мне кажется, вам следует немного отдохнуть, и, возможно…

– Как я сюда попал?! – решительно повторил он, и писк монитора участился.

– Хорошо, хорошо, только успокойтесь, – ответила доктор Брукс, обмениваясь нервным взглядом с коллегой. – Я вам расскажу. – Ее голос стал серьезным. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в приемном покое нашей больницы, истекая кровью, и сразу же потеряли сознание. Никто не знал, кто вы такой, как сюда попали. Вы что-то бормотали на английском, поэтому доктор Маркони и попросил меня помочь. Сама я приехала из Англии и работаю здесь временно, пока нахожусь в творческом отпуске.

Лэнгдону показалось, что он попал в картину Макса Эрнста. Что, черт возьми, я делаю в Италии? Обычно Лэнгдон приезжал сюда раз в два года в июне на искусствоведческую конференцию, но сейчас был март.

Успокоительное давало о себе знать, и Лэнгдон чувствовал, как с каждым мгновением сила земного притяжения нарастала и пыталась втиснуть его в матрац. Он из последних сил старался держать голову ровно, боясь, что вот-вот отключится.

Доктор Брукс наклонилась над ним и казалась парящей, будто ангел.

– Пожалуйста, мистер Лэнгдон, – попросила она тихим голосом. – Чтобы избежать серьезных осложнений при травмах головы, в первые сутки надо проявлять особую осторожность. Вы должны отдохнуть, иначе подвергнете себя большому риску.

Неожиданно из динамика внутренней связи послышался голос:

– Доктор Маркони?

Бородатый врач нажал на кнопку на стене и ответил:

– Sì?

Из динамика полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон ничего не понял, но заметил, с каким удивлением переглянулись медики. Или с тревогой?

– Momento, – ответил Маркони, заканчивая разговор.

– Что происходит? – поинтересовался Лэнгдон.

Глаза доктора Брукс чуть сузились.

– Звонил дежурный администратор реанимационного отделения. К вам пришел посетитель.

В тумане, окутывавшем сознание Лэнгдона, вдруг забрезжил лучик надежды.

– Это отличные новости! Возможно, этот человек знает, что со мной приключилось.

На лице доктора Брукс отразилось сомнение.

– Очень странно, что о вас кто-то спрашивает. Мы не знали вашего имени и даже не успели вас зарегистрировать.

Лэнгдон продолжал сражаться с успокоительным и неловко выпрямился в постели.

– Если кому-то известно, что я здесь, то этот человек должен знать, что произошло!

Доктор Брукс взглянула на доктора Маркони, который решительно покачал головой и постучал по циферблату своих часов. Тогда она повернулась к Лэнгдону.

– Это отделение интенсивной терапии, – объяснила она. – Сюда запрещен доступ по крайней мере до девяти утра. Сейчас доктор Маркони сходит и узнает, кто этот посетитель и что ему нужно.

– А как насчет того, что нужно мне? – спросил Лэнгдон.

Доктор Брукс терпеливо улыбнулась и, наклонившись к Лэнгдону, тихо объяснила:

– Мистер Лэнгдон, вы не все знаете о прошлой ночи… о том, что с вами случилось. И прежде чем с кем-нибудь разговаривать, полагаю, вам надо узнать все факты. К сожалению, вы еще недостаточно окрепли, чтобы…

– Какие еще факты?! – изумился Лэнгдон. Он постарался выпрямиться и сесть ровно. Руку в том месте, куда входила игла от капельницы, сильно щипало, а тело, казалось, весило несколько сот фунтов. – Я знаю только то, что нахожусь во флорентийской больнице и появился тут, повторяя в бреду слово «визири»… – Неожиданно ему на ум пришла страшная догадка. – Я что – виноват в дорожной аварии? Из-за меня кто-то пострадал?

– Нет-нет, – заверила она. – Я так не думаю.