Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря (СИ) - Славина Элен - Страница 44

Услышав шорохи около лестницы, Мариэль замерла и посмотрела вниз. Облако, заслонившее луну, растаяло, и ночное светило обнажилось, раскрыв знакомый лик Тени.

Мариэль затряслась от неожиданности и тихо произнесла:

— Не может быть. Виктор, что ты здесь делаешь?

— Мариэль, любовь моя. Я так соскучился.

Мужчина быстро поднялся по деревянным ступеням, скинул тёмный плащ и Мариэль ахнула. Это был не Виктор. Как она могла так обознаться? Свет Луны на этот раз коварно обманул её, представив светлого Аяриса — брюнетом Виктором.

Мариэль поднялась и все ещё укутанная пледом, подошла к другу её отца.

— Аярис, что ты здесь делаешь? В лесу? Ночью?

— Мне нужно с тобой серьёзно поговорить, можно я присяду?

Мариэль кивнула и услышала за спиной собачий рык. Когти Илота скребли дерево, пытаясь открыть дверь, и выпустить пса за порог.

Не ожидая такого напора, железный запор сдался, и собака вырвалась наружу. Илот бросился к незнакомцу и громко залаял. Не успев опомниться, Мариэль зажала ладошкой рот, понимая, что не сможет ничего сделать с псом и замерла.

— Илот, успокойся, тише, малыш. Это же я — Аярис. Конюх. Помнишь меня? — Мужчина наклонился и погладил по голове успокоившегося пса.

Илот завилял хвостом и облизал руки конюха. Затем свернулся калачиком и лёг у ног Аяриса.

Немного отойдя от шока, Мариэль упала на кресло и, не отрывая взгляда от собаки, спросила Аяриса:

— Откуда ты знаешь Илота? Это же собака наследного принца.

— Все правильно. Ты забыла, что я конюх и иногда подкармливаю королевских собак. Илот знает меня и принца, и других королевских особ. Он никогда не пойдет к чужому человеку, слишком уж привязан к хозяевам. — Аярис наклонился и почесал собаку за ухом. — Что он здесь делает?

Мариэль усмехнулась своей рассеянности и поджала ноги в кресле.

— Мы приехали вчера вечером, а Илот уже был здесь. Спал вот на этих ступеньках. — Мариэль машинально показала на лестницу. — Как верный пёс дожидался своего хозяина, но вот почему здесь? Может он надеялся найти Виктора в моем доме?

— Думаю, все не так! Видимо, он пришёл сюда за помощью и ждал единственного, кто спасет его хозяина.

Мариэль посмотрела на Аяриса и нахмурилась.

— Ты знаешь о Викторе! Знаешь где он?

Аярис поднялся с кресла, и, взглянув в сторону леса, взялся за поручни. Несмотря на эльфийку, произнес:

— Ты не должна идти в город. Тебя там ждут! Так же как и его ждали.

— Что ты говоришь такое? Откуда тебе это известно?

— Неважно. Я просто знаю и говорю тебе об этом. Я не хочу подвергать тебя опасности в городе, где ненавидят эльфийский народ.

— Расскажи мне об этом, пожалуйста!

— Ночь на дворе, Мариэль. Давай отложим этот разговор до завтра. — Конюх опустил глаза и тихо произнес. — Могу ли я переночевать в твоем доме?

— Да конечно, проходи. В гостиной свободен диван. И если хочешь знать, я не передумаю идти за Виктором. — Резко ответила Мариэль и отвернулась.

— Утром обо всем поговорим. И хочется верить, что на свежую голову, ты передумаешь спасать этого сукиного сына.

Мариэль поднялась, надеясь грубо ответить Аярису, но тот откланялся и ушел, скрипнув дверью.

«Сукиного сына? Что он имел в виду? Он точно что-то знает!»

Эльфийские ладони сверкнули белизной в лунном свете, и она вновь почувствовала в них тепло. То самое, которое помогало излечивать больных зверушек. То самое, что ушло, после отравления эхинацеей. Неужели ее дар вернулся. Именно сегодня. Но что произошло?

Внизу всхрапнула лошадь и Мариэль посмотрела вниз.

Мербау.

Не может быть!

Все это время?

Дерево Мербау, было одним из основных оплотов хижины, в которой она жила вместе с матерью и Лариэль. Ползая по этому дереву, дотрагиваясь до ствола и ветвей, она сохраняла и приумножала свой дар. Но потеряв с ним связь — потеряла и дар.

Засмеявшись от радости и понимания, Мариэль закружилась и, смотря на луну громко вскрикнула: «Спасибо!»

Внизу у лестницы проснулась Эдолина и испуганно заржала.

— Прости дорогая! Я не хотела тебя будить. Все будет хорошо, теперь я это чувствую не только сердцем, но и руками.

Накинув плед на замерзшие плечи, Мариэль побрела домой, зная, что утром она обязательно отправиться за Виктором, и никто не посмеет ее остановить.

В поисках арбалета, Мариэль осторожно рыскала по дому и, стараясь никого не разбудить, обшаривала шкафы.

— Я же помню, что оставила его где-то… в этом доме! О, эльфийский дьявол, что за память? Девичья!

Обыскав свою комнату и ничего не обнаружив, Мариэль осмотрела кухню и погреб. Оставалась гостиная, но там спал Аярис, тревожить его не хотелось, а судя по тому, как Мариэль искала арбалет, можно было разбудить половину леса.

Комната Лариэль, стояла нетронутой, с того самого дня, когда Мариэль держала голову умирающей сестры у себя на коленях. Заходить туда не было никакого желания, да и кто мог спрятать там арбалет?

«Мама. Если только она. Но зачем?

Понятно зачем!»

Мариэль одернула платье и с серьёзным видом направилась в комнату сестры.

Шаги до комнаты Лариэль казались мучительно долгими и невероятно тяжёлыми. Путь на Голгофу не иначе.

А ещё эта дубовая дверь, как ворота в укрепленный замок, неужели и правда мама могла так со мной поступить?

Зная матушку — вполне вероятно.

Прикоснувшись к металлической ручке, дверь со скрипом открылась и выпустила наружу порцию спёртого воздуха.

Мариэль зажмурилась от яркого солнца с улицы и, разгоняя пылинки, танцующие в лучах света, шагнула внутрь комнаты.

Арбалет, с отравленными стрелами, который она стащила у молодого охотника, лежал на столе.

Всматриваясь в натянутую тетиву и чётко очерченные линии деревянного корпуса лука, Мариэль любовалась этим оружием. Истинная красота, запертая в нем, оживала, когда арбалет брали в руки и использовали по назначению.

Сейчас он представлял лишь бесполезную и бездушную деревяшку. Забыв о нем, оружие вполне вероятно могло пролежать здесь несколько десятилетий и сгнить вместе со столом, комнатой и этим домом. Арбалет был паразитом, не представляющим ценности без своего хозяина.

Улыбнувшись внезапному озарению, Мариэль не глядя на кровать, на которой умирала Лариэль, подошла к столу.

Казалось, что если не обращать внимания на предметы в этой комнате, не касаться их, можно было избежать мыслей о причастности к смерти сестры.

Дотронувшись до оружия охотника, Мариэль вздрогнула от внезапного удара током. Он был не сильный, но яркий. Арбалет словно проснулся и как это часто бывает после крепкого сна, был не в настроении.

— Ничего. Немного терпения, и я уверена, мы подружимся.

Мариэль взяла королевский лук, тяжесть его восхищала, как и сила, с которой он поражал цель. Она видела его в действии не раз, но никогда не думала о том, что захочет воспользоваться его силой.

Хватало и своей.

Сейчас настал тот самый момент, когда нужно было брать все, что давали друзья или враги. Одни наделяли поддержкой, силой, знанием, другие — ненавистью, злостью и адреналином.

Противиться или ломаться — не её вариант.

Поэтому взяв арбалет, Мариэль проверила на нем стрелы. Они все ещё были ядовитыми. То, что нужно.

Банда Аптекаря хотела войны — и теперь Мариэль была готова, чтобы ответить на вызов.

Эльфийка повесила оружие себе за спину и подошла к двери.

Взглянув на кровать младшей сестры, Мариэль улыбнулась.

— Ты ещё будешь мной гордиться, сестренка. Обещаю!

— Ты сказал, что любишь меня. — Мариэль посмотрела на Аяриса и почувствовала, что щеки обдало жаром.

Аярис шёл рядом с эльфийкой и молчал. Кажется, прошло несколько сотен мгновений прежде, чем он заговорил.

— Это правда. Всегда было правдой. Я полюбил тебя, как только увидел. Это было давно, когда ещё был жив твой отец.