Принцесса Теней (ЛП) - Пекхам Каролайн - Страница 2

— Вам очень повезло, когда Лайонел перепутал ваш Орден, — сказал Лэнс девочкам, и я нахмурилась, глядя на них.

— Что значит, он перепутал? — спросил я, прежде чем кто-то из них успел ответить. Когда девушки вышли из тени, расправив пламенные крылья, а затем взмыв в небо, мое сердце едва не выбило дорожку прямо из груди.

Они были такими яркими на фоне черного полотна звезд, что трудно было разобрать детали их Ордена, но я видел эти красные и синие языки пламени и огромные крылья, словно это были два ангела, зажженные своей силой. Огненные гарпии: редкие, но не редкие, еще более могущественные, чем их более распространенные сородичи, но не настолько сильные, чтобы бросить вызов дракону.

Мое облегчение от того, что они выжили, усугублялось тем, что они не были драконами. Я был уверен, что отец убил бы их, если бы их формы были достаточно сильны, чтобы соперничать с ним.

— Лайонел сказал, что это Огненные гарпии, — медленно произнес Лэнс, его взгляд был прикован к Гвендалине, словно она завораживала его. — Но он ошибся. Он увидел пламя и крылья и сделал предположение. Их мать, королева, была Гарпией, поэтому для них это всегда было вероятным исходом. Они были в форме Ордена так недолго, что легко ошибиться.

— Так кто же они? — потребовал я, когда близнецы обменялись взглядами, давшими мне понять, что они уже знают.

— Фениксы, — вздохнул Лэнс, и благоговение в его голосе заставило меня нахмурить брови.

— Невозможно, — ответил я, покачав головой. — Не было ни одной записи о том, что кто-то обладает Орденом Феникса уже…

— Более тысячи лет, — пробормотал Лэнс, все еще глядя на Гвен, словно мир начинался и заканчивался на ней.

Мой взгляд упал на Рокси, и мое сердце забилось в другой такт. Это было неправдой, этого не могло быть. Фениксы были практически мифом. Никто даже не был уверен, что они действительно существовали. Считалось, что он был самым могущественным Орденом из всех, что их пламя способно на любые безумства. Некоторые люди даже утверждали, что они были бессмертны, но если это так, то где они были? Как вымер вид, который не мог умереть?

— Их не существует, — сказал я.

— А мы существуем, — ответили обе девушки одновременно, и между ними промелькнул забавный взгляд, когда они заговорили в унисон.

— Мы должны держать это в секрете, — сказал Лэнс, глядя на меня.

— Почему? — потребовала Рокси.

— Потому что если то, что я читал о Фениксах, правда — даже наполовину правда — то вы двое можете быть более могущественными, чем любой фейри, который ходил по земле за последние тысячелетия. Вы как древние Фейри, легендарные… Я даже не знаю, каковы ваши пределы, но я знаю, что теперь вы представляете еще большую угрозу для Лайонела. Если он узнает об этом до того, как ты научишься использовать эти силы…

— Он убьет тебя, — закончил я за него, потому что знал, что это правда. Я знал о своем отце более чем достаточно, чтобы понять это. Он бы сделал все, чтобы утвердить свое положение самого могущественного фейри в Солярии. И если бы он понял, что эти девушки — Фениксы, он бы уничтожил их прежде, чем они смогли бы претендовать на эту власть. Я едва мог даже осознать мысль о том, что это невозможно. Неудивительно, что отец ничего не понял; его отвлекали тени, которые он только что получил, и кто бы мог заподозрить что-то настолько безумное?

— Значит, мы должны скрывать, кто мы есть? — спросила Гвендалина, обменявшись обеспокоенным взглядом со своей сестрой.

— Пока вы лучше не разберетесь в своих силах и не сможете защитить себя, я думаю, это должно оставаться между нами четырьмя, — согласился Лэнс.

Рокси посмотрела на меня, и мое нутро сжалось, когда я понял, что в ее глазах было недоверие. Она не думала, что я сохраню их секрет.

— Я никому не скажу, — прорычал я. — Даю слово.

Она усмехнулась, а затем направилась ко мне. Я замер, когда она приблизилась, но ее взгляд скользнул дальше меня, к кухонной раковине. Она взяла с полки стакан и налила себе воды, после чего одним махом осушила его.

Я молча наблюдал за ней, размышляя, стоит ли сказать ей что-то еще, но не знал, с чего начать.

Мы были как магниты, обреченные притягиваться друг к другу или отталкиваться, но ничего среднего. И я не знал, как вернуть все обратно, как было до появления моего отца. Это должно было быть последнее, о чем я думал, но в тот момент все, чего я хотел, — это схватить ее и притянуть в свои объятия. Мое сердце все еще сбивалось с ритма от шока, вызванного тем, что с ней чуть не случилось, и я просто хотел, чтобы я мог как-то это исправить. Я хотел, чтобы она была рядом, даже несмотря на то, что Луны уже не было, затмение закончилось и его эффект ослабевал. Но, похоже, она больше не чувствовала себя так же.

— Вы обе чувствуете себя хорошо? — спросил Лэнс, хотя его вопрос, казалось, был адресован Гвен, которая задержалась рядом с ним. — Лайонел использовал ваши тела как сосуды для теней. То количество темной силы, которое прошло через вас, могло оставить свой след, шрам на вашей душе…

— Я чувствую себя нормально, — медленно ответила Гвен. — Хотя я не знаю, как я должна проверять свою душу на наличие шрамов. — Она одарила его призрачной улыбкой.

Лэнс на мгновение потянулся к ней, потом снова опустил руку. Я догадался, что он испытывает чувство вины за нашу роль в этом беспорядке. Мы провели последние четыре года, тренируясь вместе, чтобы попытаться предотвратить это, и потерпели поразительную неудачу. Его сестра умерла в последний раз, и теперь все наши опасения сбылись. Отец не только получил то, что хотел, но и близнецы чуть не погибли, а мы были прокляты тенями.

— По крайней мере, тебе не придется нести бремя использования теней, — мягко сказал Лэнс. — Они только прошли через тебя, но не пустили корни.

Его взгляд нашел мой, и я понял, что он беспокоится о том, что нам придется иметь с этим дело. Я согласен с ним. Но мы были в некотором смысле подготовлены. Мы годами танцевали с тенями, практикуя черную магию, и если они могли дать нам преимущество в бою, то я бы согласился нести их в себе. Сейчас у меня все равно не было выбора. Отец наделил нас этим даром не из каких-то альтруистических соображений, например, чтобы мы тоже имели больше силы; он сделал нас своими сообщниками. Владея силой теней, мы были так же виновны, как и он. Он привязал нас к себе ими, сделал так, что мы не могли обратиться к властям, если не хотели оказаться в тюрьме.

Рокси поставила свой стакан на стойку и поджала губы, словно хотела что-то сказать, но промолчала. Ее глаза были прикованы к глазам сестры, и я был уверен, что они общаются друг с другом, но я понятия не имел, что именно. Рокси слегка покачала головой, а Гвен вздохнула, но согласилась кивком головы.

— Не хочешь поделиться этим маленьким обменом с остальными? — спросил я, проводя рукой по лицу.

— Очевидно, нет, придурок, — фыркнула Рокси. — Вопреки твоему мнению, мы никогда не хотели иметь ничего общего с тобой или твоим дерьмовым троном. Но так или иначе, мы продолжаем быть втянутыми в эту драму. Так что если есть что-то, что я решила не говорить вам, то это мое дело.

Я вздрогнул от ее тона, рык раздался в моей груди, когда я посмотрел на нее, а она просто посмотрела прямо в мои чертовы глаза. Почему она всегда приманивала меня? И почему какой-то части меня это так нравилось?

— Все это слишком сложно для восприятия, — громко сказал Лэнс. — Возможно, будет лучше, если мы все немного поспим и обсудим это позже.

— Мне нравится, — сказала Рокси, отстраняясь от меня, ее ноги обнажились под моей футболкой, а ее позиция — ни-ни- вернулась на место. — Чем дальше я буду от Драконов, тем лучше.

— Я думаю, что для нас четверых будет хорошей идеей остаться здесь до восхода солнца. До этого времени влияние Луны еще будет сильным, а мы все через многое прошли, — сказал Лэнс.

Рокси нахмурилась, как будто собираясь сказать ему, чтобы он отвалил, но Гвен поймала ее за руку.