Отверженный IV: Эскалация (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 20

— Ещё раз поздравляю с наградой, — сказал Милютин, когда мы сели в машину. — Признаться, даже для меня это было сюрпризом.

— А уж каким сюрпризом это стало для меня, — ответил я.

— Но с другой стороны, твой подвиг, а ты совершил именно подвиг, достоин награды. А Александр Петрович — человек справедливый. Так что всё закономерно.

— Благодарю Вас за эти слова, — сказал я. — Они для меня много значат.

— Но носить этот орден пока не стоит, — добавил Милютин. — Да и показывать его кому-либо тоже пока не нужно. Это для твоей же безопасности. Да и, вообще, тебе сейчас нужно быть очень осторожным.

— Я всё понимаю, Иван Иванович, — ответил я. — И буду осторожен.

Из резиденции кесаря мы поехали в Кутузовку — Иван Иванович любезно согласился довезти меня до самой академии. Это было кстати — я ещё успевал на занятия по боевой магии. Когда мы подъехали к академии, и я уже собрался выходить из машины, Милютин сказал:

— Я разговаривал с отцом Троекурова.

— Прошу прощения за то, что это опять Вас коснулось, — ответил я. — Если честно, я не думал, что он станет Вас беспокоить после того, что Родион сделал с Климом.

— А он меня и не побеспокоил. Я сам ему позвонил, — сказал Милютин и, заметив моё удивление, пояснил: — Иногда люди совершают неправильные поступки и делают на основании этого неправильные выводы. Если им не объяснить, что они неправы, то они так и будут дальше совершать такие поступки.

Я не совсем понял, о чём идёт речь, но на всякий случай убедительно кивнул. А Иван Иванович продолжил:

— Троекуров-старший вчера позволил себе неосторожность пригрозить Анне Алексеевне.

— Он угрожал Анне Алексеевне? — переспросил я, не веря своим ушам.

Милютин улыбнулся и ответил:

— Не угрожал, а пригрозил, что пожалуется на неё попечительскому совету. Правда, не назвал причины жалобы. В общем, к чему я тебе это всё говорю? Осторожнее с Троекуровыми — они все не очень умные. А от таких людей можно ждать чего угодно. Обиду ты им нанёс колоссальную. Корецкие уже официально известили их о разрыве помолвки младшего Троекурова и… как её…

— Дарьи, — подсказал я.

— Да, Дарьи. Поэтому будь осторожен.

Я поблагодарил Милютина за помощь и заботу и покинул машину.

В академию пришёл задолго до занятия по боевой магии, поэтому позволил себе даже немного перекусить в столовой. Затем я пошёл в свою комнату в общежитии, спрятал там орден, немного полюбовавшись на него, и отправился на тренировочную арену.

Это было моё первое занятие по боёвке после возвращения из Восточного. И на нём меня ожидал сюрприз — оказалось, что мои одногруппники за полтора года не сильно-то и ушли от того уровня, что был у них в начале первого курса. Ладно меня усиленно натаскивали к спецоперации, но даже мои товарищи по отряду в Восточном показались мне более сильными бойцами, когда я посмотрел на первые поединки моих одногруппников в Кутузовке.

Впрочем, этому имелось объяснение — в Кутузовской академии никто никуда не спешил. Нас обучали всем азам, всем нюансам, никуда не торопились и ничего не пропускали. Из нас не готовили боевых магов — задача академии состояла в том, чтобы дать нам высшее образование, помочь развить Дар и выпустить нас из Кутузовки всесторонне развитыми одарёнными.

А что касается боевой магии, то к концу четвёртого курса мы должны были стать серьёзными бойцами, но пока что мои одногруппники находились практически в начале этого пути. Конечно, несколько человек показывали довольно неплохие результаты и готовились к Весеннему турниру, но общий уровень группы был откровенно слаб.

Второй сюрприз, который меня ожидал на занятии — это то, что мне в пару на поединок досталась Корецкая. Это было неожиданно. Преподаватель велел парням и девушкам разбиться на пары, и когда все разбились, оказалось, что и парней, и девушек в этот день пришло на занятие нечётное количество.

Таким образом, мы с Дарьей остались без пар. Но Ярослав Васильевич сказал, что ничего страшного в этом нет, и из нас получится отличная пара, так как Корецкая чуть ли не лучший боец среди девушек в нашей группе. Если это было так, то становилось понятно, почему никто не захотел идти к ней в пару.

Мы вышли на арену последними. С первых же секунд я понял, что Игнатьев не просто так хвалил Корецкую — она действительно оказалась неплохим бойцом, а на фоне остальной группы даже очень неплохим. Дарья поставила крепкую защиту в виде песчаного барьера и сразу же попыталась меня атаковать различными заклятиями магии земли.

Но для меня это всё было несерьёзно. Турнир в Белостоке меня многому научил. После него я мог выйти на арену разом как минимум против пяти своих одногруппников и не переживать, что проиграю. Колоссальный опыт, восьмой магический уровень давали мне огромное преимущество перед Корецкой. А ещё, помимо преимущества, они давали мне небольшое чувство вины, что я вышел на бой с заведомо слабым соперником. Да ещё и с девушкой.

Я решил сразу не выигрывать этот поединок. Попробовал немного поиграть с соперницей — несколько раз довёл дело почти до своего поражения, в последний момент спасаясь. И чем больше мы дрались, тем сильнее я проникался уважением к Дарье — она билась изо всех сил, отчаянно, так, будто от этого поединка зависит вся её жизнь. И очень азартно. В какой-то момент она напомнила мне Милу — та тоже всегда уходила в поединок с головой.

И тогда я решил проиграть. Мне это ничего не стоило, а Корецкая заслужила эту победу, пусть и ненастоящую. Дарья ведь была не виновата, что её поставили против более сильного соперника. Она сделала всё что могла и честно заслужила право уйти с арены победительницей.

Я выбрал подходящий момент, когда Корецкая выпустит в меня каменное копьё, поймал его рёбрами, упал на пол и свернулся калачиком, делая вид, что получил сильное ранение. Игнатьев тут же остановил бой. Ко мне подбежали лекари, а Корецкую объявили победительницей.

Меня довольно быстро привели в чувство, к этому времени как раз закончились занятия. Ярослав Васильевич всех отпустил, я переоделся и покинул арену.

Когда я вышел на улицу, призадумался, куда мне пойти: в общежитие, чтобы немного отдохнуть или вздремнуть, или в столовую. Больше хотелось спать, а не есть. Пока я размышлял, у меня за спиной раздался недовольный женский голос:

— Андреев!

Я аж вздрогнул от неожиданности и быстро обернулся. Сзади стояла Корецкая с ужасно недовольным лицом.

— Андреев! — возмущённо сказала Дарья. — Зачем ты мне поддался?

— Заметила, да? — спросил я.

— Да все заметили! — со злостью ответила Корецкая. — Как такое можно было не заметить?

— Ну извини. Я думал, получится всё аккуратно сделать.

— Да какая разница, аккуратно или неаккуратно? — продолжила возмущаться Дарья. — Зачем ты, вообще, мне поддался?

— Хочешь знать правду?

— Хочу.

— Жалко тебя стало.

— Что?! — Корецкая аж покраснела от гнева. — Да кто ты такой, чтобы меня жалеть?

— Ты пойми, — попытался я спокойно объяснить. — Мой навык владения боевой магией настолько выше твоего, что там просто без вариантов — у тебя не было ни единого шанса.

— И поэтому ты поддался? Странная логика.

— Ну мне было неинтересно с тобой драться, а и я придумал себе такое развлечение.

— Развлечение? Ты решил развлечься со мной?

— Нет, о том, чтобы с тобой развлечься, я пока не думал, — не удержался я от не очень приличной шутки.

— Да что ты себе позволяешь?! — совсем уже разошлась Корецкая.

— Да шучу я, чего ты так завелась? — попытался я немного сгладить обстановку. — И я не понимаю, чего ты меня хочешь?

— Я хочу знать, зачем ты мне поддался? Это потому что я девушка? Думаешь, я не смогу нормально драться, да?

— Ты меня уже начинаешь напрягать. Ещё раз говорю: я мог тебя за десять секунд упаковать в глыбу льда на посмешище всей группы, но не стал этого делать, потому что это было бы нечестно с моей стороны. Я дал тебе выиграть, а ты ещё чем-то недовольна.