Вторая попытка леди Тейл (СИ) - Черная Мстислава - Страница 33

Шаров с именами в барабане оставалось все меньше. Финальное выступление — девушка, простолюдинка, тоже выбрала целительство, но показывать на себе испуганно отказалась, и ее визави, ярко улыбнувшись, провел одной ладонью над другой, и кожа оказалась вспорота, брызнула кровь. В большинстве случаев выступления были зрелищными, но иногда случались и такие… пробирающие, в буквальном смысле кровавые.

Девушка вскрикнула, зажала рот обеими ладонями — для будущего целителя реакция очень плохая. Я успела подумать, что девочка провалится, но она взяла себя в руки, справилась с эмоциями и, отбросив сословные различия, схватила лорда за запястья. Рана была излечена в считаные мгновения. Ее визави поднял ладонь, демонстрируя, что даже заметного рубца не осталось.

— Прекрасное выступление, — одобрил преподаватель. — Госпожа, расскажите нам, пожалуйста, как вы пришли к пониманию, что хотите лечить людей?

Вопрос с подвохом. Пустую болтовню, приправленную пафосом, комиссия не зачтет. Нужно продемонстрировать знания по теме, и проще всего сослаться на какого-нибудь известного целителя как на авторитет, образец для подражания, упомянуть о его выдающихся достижениях.

— Я… я... — запнулась девушка и густо покраснела. — Я не хочу лечить людей!

М-м-м?

— Что? — поразился глава комиссии, а уж он всяких абитуриентов и абитуриенток повидал.

— Я хочу лечить животных, — окончательно смутившись, пролепетала девушка. — Это только на первый взгляд кажется, что жизни людей всегда важнее и тратить силы магов на животных глупо, но это не так! Всего сто лет назад случилась «собачья лихорадка», как в своем труде ее называет лорд Кранер Вудсток. А нам она известна как «годорская эпидемия». Тогда ведь умерли тысячи людей! А почему? Первыми заболели собаки, и, поскольку их не лечили, болезнь ширилась, а потом изменилась и стала опасна для людей. Если бы меры были приняты вовремя, когда болели только животные, эпидемии бы не случилось.

— Прекрасно, госпожа. Ваши слова имеют смысл.

Комиссия удалилась на совещание. Насколько мне известно — весьма формальное. Все абитуриенты, показавшие себя достойно, получат допуск к профильным испытаниям, так что правдивее сказать, что это не совещание, а, скорее, сличение оценок…

Хорошо, что это недолго — время близится к вечеру, а у меня после завтрака даже глотка воды во рту не было.

— Леди, — вдруг окликнул меня Грант. Как он тут оказался? На стуле бывшего мужа. И куда дел прежнего хозяина?

Хм… Места за студентами и абитуриентами закрепляются на время испытания, оно уже официально завершено, так что формально, пересев, он ничего не нарушил.

Паразит.

Опоздавший Эдвин взбесился еще больше. К счастью, а может, и к сожалению, позорной драки устраивать не стал — уверена, Грант бы и без всякой магии влепил ему по фингалу под оба глаза, — развернулся и исчез в толпе. Черт, это становится опасным. Знаю я такие взгляды. Еще немного — и бывший муж будет способен на такую грандиозную гадость, что мало никому не покажется.

— Слушаю, лорд? — смотреть на Гранта я не стала.

Тот только хмыкнул и будто мысли мои предыдущие подслушал — мне на колени упала очень знакомая коробочка. Такие в армии выдают боевым магам, когда требуется восстановить потраченный резерв практически на ходу. Внутри фляжка с зельем и шоколадно-ореховый батончик.

— Леди, никто не заметит, обещаю, — подбодрил меня Грант.

И я… не стала отказываться. Глупо же. И как раз успела доесть и догрызть к возвращению комиссии.

Произнеся довольно нудную речь, смысл которой сводился к тому, что кандидатуру каждого абитуриента тщательно оценивали, глава перешел к главному:

— Итак, к профильным вступительным испытаниям допущены…

Помню, я как-то спросила Эдвина, зачем озвучивать список, почему не вывесить готовый? Муж недовольно буркнул, что мне стоит подумать головой — список придется защищать от шутников и завистливых гадов, ведь, не найдя себя в списке, будущий маг не явится на профильный экзамен, и академия потеряет перспективного студента. Проще зачитать.

Все Вудстоки прошли, и будущая звероцелительница, и Вайс Татли.

— Леди Мелани Тейл.

Я выдохнула.

— Неужели вы сомневались, леди? — хмыкнул Грант.

— Нет, но…

Получить подтверждение спокойнее.

— Безотносительно вашей победы в поединке, леди, вы продемонстрировали блестящее владение щитом, который, насколько я помню, учат на втором курсе, а может, и на третьем, но уж точно не на первом. Вы пробили полноценный щит противника. И только ваша атака…

— Что с атакой? — Мне действительно стало интересно.

— Уверен, вы знаете не хуже меня. Атака, которую вы продемонстрировали, хороша для показательной порки, но бесполезна в реальном бою. Леди, если однажды вам придется защищать свою жизнь, не щадите противника, как сейчас, бейте сразу в полную силу.

Вслух «бейте насмерть» Грант не произнес, но явно подразумевал именно это.

— Да, — легко согласилась я.

Фамилии, фамилии…

Разговор с Грантом не мешал мне слушать главу комиссии.

— И наконец, леди Преена Файтри. Остальные, увы, не смогли показать достаточный уровень, но не расстраивайтесь, вы смогли узнать свои слабые места, и у вас есть год, чтобы в следующем наборе стать лучшими. Я искренне желаю вам усердия и успеха. В этом году получили допуск семнадцать абитуриентов, для которых это вторая и даже третья попытка поступления. Абитуриенты, получившие допуск, поздравляю и желаю вам не расслабляться.

Я, как и все в зале, встала — преподавателей традиционно провожают стоя.

Первыми к выходу устремились зрители с платных трибун.

Я же повернулась к Гранту, но он опередил:

— Вашу кузину в числе достойных не упомянули.

— Ее техника была неплоха, — протянула я, подозревая вмешательство Гранта.

— И что? Она должна была показать пейзажную иллюзию, продолжить работу визави, а не демонстрировать то, что хочется лично ей. И на вопросы она не ответила. Хорошую память и умение зазубривать текст она показала, но комиссия хотела увидеть ум, красноречие, умение использовать знания, а не долбить как попугай. Идемте, моя будущая гениальная ученица?

Грант встал, легко убрал секцию ажурной загородки и галантно предложил мне опереться на свой локоть.

Ну и что с ним делать? Стулом стукнуть? Если бы я была в папиной крепости, я бы так и сделала. Но на островах леди стульями не дерутся…

— Спасибо, лорд, — зато сарказм в голосе меня скрывать никто не заставит. — Вы вынуждаете меня думать, что сами хотите проиграть пари. Что такое? Вам понравилось рукодельничать? — это был прозрачный намек на условия спора. Там же еще мягкая игрушка по выкройке, а не только репетиторство.

Грант аж притормозил и озадаченно моргнул.

— Об этом я как-то позабыл, — слегка смущенно признался он. — Может, вы простите мне этот пункт?

— Даже не подумаю, — проворчала я и вернулась к серьезному тону: — Лорд Эмерсон, я вам очень благодарна, правда. Но прошу вас, будьте очень осторожны. Вы нажили себе не просто врага, а…

— Леди, — несколько некультурно перебил Грант.

Я вопросительно выгнула бровь и вдруг поймала себя на том, что все равно спускаюсь к проходу, держась за его руку…

— Да, лорд?

Грант задумался. Спрашивается, зачем перебивал.

Улучив момент, он оттеснил меня к свободному креслу, остановился, развернулся ко мне всем корпусом, и я поняла, что ответ будет предельно серьезный. Но на губах Гранта заиграла легкая улыбка:

— Вы беспокоитесь обо мне, леди? Я глубоко тронут и бесконечно… счастлив.

Паразит.

— Лорд, — попыталась вклиниться я.

Но Грант перебил повторно, и вот теперь он был по-настоящему серьезен:

— Леди, Эдвин ди Монтеро не стал моим врагом сейчас или неделю назад. Наше противостояние началось еще до вашего прибытия на острова, и я очень хорошо представляю, на какую гнусь он способен. Говоря откровенно… вывести его из себя — неплохо. Раньше мне этого не удавалось. Яркие эмоции порой ведут к большим ошибкам. Вы будете правы, если обвините меня в преднамеренной манипуляции.