Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - Лисина Александра - Страница 42

Правда, для создания такого монстра необходимо чудовищное по своим объемам жертвоприношение, которое, между нами говоря, даже сто лет назад было трудновыполнимым. Но при этом у заклинания имелась важная особенность, которая резко повышала его доступность – будучи единожды созданным и воплощенным в жизнь, неважно где, когда и кем, впоследствии оно могло быть воспроизведено с помощью заклятия-ключа и громоздкой основы, запечатленной на любом материальном носителе. Скажем, в простейшем свитке или же в чужом дневнике…

Поняв, откуда у господина барона взялись такие грандиозные возможности, я чуть не сплюнул с досады.

Демон!

Знать бы заранее, где упасть… Все. Теперь все дневники и наброски – только сжигать! Чтобы больше никогда и нигде… чтобы больше никто не посмел… и чтобы больше не оказываться в таком унизительном положении, когда умом все понимаешь и где-то даже гордишься тем, что все работает, но и умирать из-за чужой глупости совершенно не желаешь.

А голем – вот он. Стоит напротив и в ус не дует. Как и все подобные создания, он бесконечно туп, медлителен, громоздок, неуклюж, но до отвращения силен. И подчиняется лишь одному хозяину, которым, к сожалению, я не являюсь.

Осознав, что травки тут бесполезны, я начал отступать следом за «птенцами». Медленно, аккуратно, неслышной тенью скользя над камнями. Старательно не привлекая к себе внимания, пока господин барон влюбленными глазами изучал свое уродливое детище.

Против грубой силы все мое мастерство бесполезно. Клин, как говорится, клином… Против лома нет приема, а у меня сейчас ни силы, ни даже завалящей кочерги под рукой нет. Зато есть кое-какие секреты и неплохое знание этого замка, о чем, надеюсь, господин барон еще не подозревает.

– Держите его! – вдруг тоненько пискнула из темноты баронская дочурка. – Он же убегает!

Вот тварь!

– Отец, останови этого мага! Мама!

– Ничего. Мы все равно его достанем, – спокойно отозвался барон. После чего я глухо выругался и метнулся прочь со всей доступной скоростью, по пути срывая с себя оставшуюся одежду.

Добравшись до оставшейся от умертвия лужи, попытался ее перепрыгнуть, но в спешке поскользнулся на чужих соплях и чуть не повторил незабываемый подвиг мастера Лиуроя. Заслышав быстро приближающийся топот множества ног, которому вторила тяжелая поступь голема, ругнулся во второй раз, уже не стесняясь посторонних. С трудом выровнялся и, не оборачиваясь, припустил так, словно за мной уже гнались все демоны ада.

– Отец, убей его! – снова завопила мне в спину дохлая мерзавка.

И в тот же момент у меня в груди несильно кольнуло. А затем еще и еще раз, что означало, что первые зомби уже достигли зачарованной ниточки и со всего маху ткнулись во второе ограждающее заклятие.

Честно говоря, я его ставил с некоторым запасом – так, просто по привычке, совершенно не думая, что оно может понадобиться. Но сейчас это спасло мне шкуру и подарило несколько драгоценных секунд для принятия правильного решения.

Вылетев из коридора в холл, я скрежетнул зубами, ощущая, как мелкое покалывание стремительно превращается в жжение и уже становится нестерпимым. Попытался представить, какое количество нежити сейчас тупо бьется в невидимую стену, грозя расшибить себе личики. Но решил не травмировать лишний раз свой нежный разум и, метнувшись в дальний угол, с невыразимым облегчением привалился к холодной стене. После чего тихо выдохнул и только сейчас позволил себе отпустить привязанное к «убей-траве» активирующее заклинание.

Через миг снаружи жахнуло так, что у меня чуть не подогнулись колени. Пол подо мной заходил ходуном. Тяжелые каменные плиты внутри коридора вздыбились и пошли волнами. По несущим стенам побежали глубокие трещины. Спустя пару секунд огромный замок задрожал до основания и так отчаянно заскрипел, будто прямо сейчас собирался развалиться на части.

С потолка посыпалась мелкая пыль, где-то наверху что-то тяжело упало и с грохотом покатилось по опасно накренившемуся полу, заглушая раздающиеся на улице вопли. Со стороны кухни мелко и противно задребезжала падающая с полок посуда. Затем, вероятно, опрокинулась наполненная водой бочка, оскверненная затейниками-пикси. Следом за ней со стены рухнуло что-то увесистое и, судя по звуку, чугунное. Наверное, набор сковородок? Потом со страшным скрежетом перекосился дверной косяк, едва не лопнув от напряжения. Опасно просел потолок. Натужно заскрипели несущие балки. В наружном коридоре резко потемнело, послышался грохот падающих камней, вызвавший целый хор возмущенно-недовольных голосов. После чего оттуда выметнулся мощный столб пыли, который заставил меня отвернуться и, уткнувшись в чудом уцелевший рукав, сдавленно закашляться. И только после этого все наконец стихло.

На всякий случай задержав дыхание, я настороженно прислушался.

Ф-фу… слава мне, успел. Надеюсь, господин барон что-нибудь прищемил себе под обвалом, а его зомби… ну хотя бы половину передавило там, как тараканов.

Кстати, о тараканах…

– Нич, ты где?!

– Здесь, – хрипло выдохнул мой вездесущий «фамильяр» откуда-то сверху. – Куда ж я денусь? Ты велел ждать, и я жду.

Я, быстро взглянув на покрытый паутиной потолок, негромко буркнул:

– Вот там и сиди. Не вздумай вылезти раньше времени.

– О себе лучше позаботься, – сварливо отозвался таракан, а я, успокоившись за его судьбу, облегченно перевел дух.

Так, замок стоит, как стоял. Стены еще целы, коридор надежно завален, но меня это, к сожалению, не спасет. Вон снаружи снова кто-то зашебуршился. Да и скрежет отодвигаемых камней уже отчетливо слышен. Некроголем, конечно же, никуда оттуда не делся, потому что таким простеньким способом его не убить. Но, в общем-то, я и не рассчитывал на быструю победу. Все, что мне нужно, – это еще немного времени. Для того, чтобы я мог перевести дыхание, сосредоточиться и сделать наконец то, до чего раньше у нас с Ничем просто не доходили руки.

– Гираш, ты что задумал? – испуганно спросил сверху таракан, когда я задумчиво тронул когтем свой ощутимо напрягшийся живот. – Ты что собрался делать, сумасшедший?!

– Ты ведь хотел узнать, что произошло с нами во время того эксперимента? – спросил вместо ответа я, легким движением вспарывая заметно истончившуюся, покрытую широкой сетью синеватых сосудов кожу возле пупка. – Ну вот теперь и узнаешь…

Ранее утро. Первые лучики солнца ласкают проснувшуюся после ночи землю. Тихо шелестят деревья, расправляя ветки после недолгого сна. Капельки росы с неслышным звоном разбиваются о зеленые травинки… К сожалению, истинная красота мира не всегда видна из подземелий. Ведь туда не доносятся ни запахи леса, ни свет дрожащей над рекой радуги, ни даже звуки, кроме тех, которые, единожды прозвучав, потом еще долго отдаются в этом каменном мешке долгим, зловещим, царапающим слух эхом.

Под каменными сводами всегда светло – магические светильники разбросаны буквально повсюду, щедро освещая немаленькое пространство. Внутри царят роскошь и неуместное для усыпальницы богатство. Мраморные колонны, поддерживающие украшенный лепниной полоток, баснословно дорогие фрески, играющие на свету яркими красками, мелькающая тут и там позолота, дорогая мебель, огромный саркофаг в центральном зале, больше похожий на произведение искусства…

Но это вовсе не расточительство. Нет. И не приманка для любителей разорять чужие могилы: потревожить покой бывшего главы Светлой гильдии и по совместительству главы Совета магов не рискнул бы ни один столичный вор. И ни один безумец не посмел бы приблизиться к зачарованным воротам его фамильного склепа, защищенного мощнейшими охранными заклятиями.

Говорят, у мастера Твишопа и при жизни было отвратительное чувство юмора. А уж после его внезапной и весьма, надо сказать, несвоевременной кончины мало кто рискнул бы проверить, насколько был изобретателен сварливый, недоверчивый, подозрительный сверх меры архимаг, стремившийся обезопасить свое посмертие.