Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - Лисина Александра - Страница 59

Обойдя лужу по кругу, я хмыкнул.

Удивительно, что он остался в замке один, без жены и дочечки. Видимо, хоть в чем-то решил проявить благородство и взял весь грех на себя, иначе здесь бы сейчас разлагались три души, а не одна.

А еще странно, что, кроме меня, Невзуна и мальчишки-бастарда, в замке никого больше не оказалось. То ли барон солгал о том, что его люди ложились на алтарь добровольно, и в действительности все они являлись невинными жертвами, то ли он что-то напутал в заклинании, и перерождение получилось неполным.

В последнее мне почему-то верилось больше. Но истину, как ни печально, мы уже никогда не узнаем.

– Господин… – неожиданно позвал меня знакомый голос.

Я обернулся и с недоумением воззрился на Вальта, невесть каким образом вновь оказавшимся во дворе.

– Ты что тут делаешь? Ну-ка, брысь! Не хватало мне тут еще одного неприкаянного призрака! Я тебя разве для этого освобождал?

– Господин, вам пора уходить.

– Да я бы и рад, но почему-то никто не торопится меня забрать туда, – фыркнул я, а потом выразительно ткнул пальцем сперва в небо, а затем себе под ноги. – Или хотя бы туда.

Мальчик тепло улыбнулся.

– Просто ваше время еще не настало, господин.

– Ты считаешь? – скептически хмыкнул я и демонстративно оттянул полу мантии, сквозь которую начала явственно просвечивать стена конюшни. – А мне кажется, что как раз пора.

– Но вы ведь некромант. А барон говорил, что хороший мэтр не может по-настоящему умереть, пока живым остается хотя бы одно его творение.

Я обескураженно замер. А потом до меня, что называется, дошло.

Святые умертвия! Почему же я сам-то об этом не вспомнил?!

Видимо, после смерти совсем мозги отшибло, или же барон так сильно меня ударил, что с памятью начало твориться демон знает что! У меня же целая стая горгулий осталась дома! Набор мощнейших артефактов, многие из которых привязаны ко мне кровью! Лиш, поклявшаяся мне жизнью! А теперь еще и целый выводок изрядно потрепанных «птенцов», которым я тоже отдал некую толику своих сил!

Торопливо ощупав руки и туловище, я с облегчением наткнулся на обвивший мою талию целый пук полупрозрачных нитей, тянущихся куда-то вниз и надежно удерживающих мою душу в этом проклятом замке. Наскоро их подсчитал. Сокрушенно покачал головой, остро жалея, что душе без тела даже такая мощная привязка не поможет. А затем обернулся и с чувством сказал улыбающемуся мальчишке:

– Спасибо, малыш.

– Вам стоит поторопиться, господин, – неожиданно посерьезнел Вальт. – Ваше время почти закончилось.

Я нахмурился, а он поднял руку и ткнул белесоватым пальцем мне в грудь. Прямо напротив сердца, где была натянута и уже начала мелко подрагивать от напряжения еще одна нить. Самая яркая, неожиданно мощная и насыщенно золотого цвета, который мог принадлежать только одному-единственному человеку. А точнее, светлому магу, который зачем-то в этот самый момент вознамерился меня к себе привязать.

– Нич! – прошептал я, озаренный внезапной догадкой. – Старый паршивец… Ты что же такое творишь?!

Под моим окаменевшим взглядом мальчик виновато вздохнул и растаял. На этот раз насовсем. А я приглушенно выругался, резко крутанулся вокруг своей оси. Потом ухватился за начавшую вибрировать нить и, пользуясь ей вместо маячка, со всех ног кинулся обратно в замок.

Не нужны мне были дополнительные привязки. Да, я безумно люблю жизнь, но превращаться ни в нежить, ни в бессловесное привидение, ни в какую иную разновидность мертвеца не собирался. Если бы у меня было наготове новое тело и имелся под рукой опытный некромант с набором необходимых инструментов, еще можно было что-то придумать, несмотря на отсутствие источника и энергии смерти в нужном количестве. Но Нич, эмоционально неустойчивый, растерянный, да еще разобиженный на меня за безнадежно уничтоженный образец под номером триста пятьдесят шесть… Упаси небо, если старый дурак надумает его воскресить! Трансформа из него остатки жизни высосет, а я даже не сумею ей помешать!

Словно откликаясь на терзающее меня беспокойство, логово Невзуна начало стремительно преображаться.

Пока я бежал, проклиная все на свете, штукатурка на стенах стремительно состарилась и покрылась ветвистыми трещинами. Потолок местами сперва просел, затем начал давить на голову и наконец принялся осыпаться прямо мне на мантию. В коридоре вновь появились выведенные углем скабрезные надписи. Чисто вымытый пол сперва покрылся густым слоем пыли, затем снова очистился, а после этого на нем стали появляться выбоины и глубокие царапины от когтей.

А у меня возникло омерзительное чувство, что я куда-то безнадежно опаздываю. Более того, меняюсь прямо на ходу, почему-то приобретая свою прежнюю непритязательную внешность. И с огромной скоростью возвращаюсь не просто в замок, а в недавнее прошлое. В разгромленный холл. К разбитому склепу. И к своему собственному бездыханному телу, на котором сейчас гордо восседал огромный черный таракан.

– Ты что делаешь?! – прошипел я, убедившись, что нить привела меня точно к нему. – Нич, ты сошел с ума?! Как тебе только в голову пришло меня призвать?!

Старик приподнялся на задней паре лапок, взглянул мне прямо в глаза, словно точно знал, где и когда появится мой обозленный дух, и зло рявкнул:

– Ты – наихудший ученик из всех, что у меня когда-либо были, Гираш!

От неожиданности я даже затормозил.

– Что?!

– Ты подвел меня, – проскрипел мастер Твишоп, крепко сжимая в одной из передних лапок ту самую светящуюся нить, на другом конце которой болтался растерянный я. – Но с твоей стороны было самонадеянно считать, что у меня не хватит сил вернуть тебя обратно. Сейчас ты полностью в моей власти, ученик. Могу отпустить, а могу и уничтожить. Но мне не это от тебя нужно.

Я тихо клацнул зубами и мрачной тенью навис над маразматичным идиотом. Кажется, он меня не только видит, но и прекрасно слышит?

– Ты что задумал, сволочь?!

– Добро пожаловать домой, Гираш, – ухмыльнулся архимаг, притянув меня так, что я при желании мог рассмотреть все особенности строения его жвал. – Ты ведь любишь загадки, да? Ну так попробуй отгадать эту. Желательно до того, как я закончу говорить.

Я тихо выдохнул, заподозрив его в предательстве и вполне объяснимом желании отомстить мне за унижение. А этот гаденыш, не дав ничего сказать, вдруг с силой дернул за нить, обрывая ее у основания. После чего звонко щелкнул жвалами и с торжествующим хохотом швырнул мне в лицо.

Я не сразу понял, почему она, вопреки всем законам природы, продолжает светиться, если нас ничто больше не связывало. И далеко не сразу разглядел, что на ее конце неистово пылает искра чужой, насильно вырванной жизни. Но когда заметил торчащую из груди трансформы окровавленную рукоять и сообразил наконец, что именно попытался сделать этот полоумный старик, было уже поздно – Нич одеревеневшей куклой свалился на грудь такого же бездыханного тела, тогда как я…

Меня с неимоверной силой потянуло вниз, к нему, безжалостно корежа и сминая в компактное, протестующе мычащее облачко.

– Старый дурак! – только и смог выдохнуть я в стремительно приблизившуюся тараканью морду. – Я не смогу сделать это снова!

У Нича, как мне показалось, злорадно сверкнули глаза. А затем мир исчез, и я надолго погрузился в темноту.

В фамильном склепе барона Невзуна снова было темно и тихо. Не витали над оскверненными гробами негодующие призраки, не шипели возмущенно давно умершие предки, не слышались ни шорохи, ни звуки и даже не чувствовалось слабое дуновение ветерка, просачивающегося внутрь сквозь медленно открывающийся портал.

– Осмотрите здесь все и выясните, что произошло! – прозвучал с той стороны властный голос, а в следующее мгновение из портала выскочили несколько одетых по-военному человек и торопливо разбежались в разные стороны.