Изабелла Баварская - Дюма Александр - Страница 48

• Предыдущая
• 48/88
• Следующая

— Всем сердцем, — простодушно отвечала девушка.

— Я скажу ему, Шарлотта, он будет горд.

— О государыня, не надо, не говорите. У меня к нему одна просьба, но я никогда не осмелюсь…

— У тебя?

— Да.

— Что это за просьба?

— О! Сударыня…

— Смелее, скажи мне.

— Я хотела бы… Но нет, не могу.

— Да говори же.

— Я хотела бы испросить у него место конюшего.

— Для себя самой? — сказала, смеясь, королева.

— О!.. — произнесла Шарлотта, покраснев и опустив глаза.

— Но твой пыл вполне может ввести в заблуждение. Так для кого же?

— Для одного молодого человека…

Шарлотта говорила так тихо, что ее едва было слышно.

— Вот как! Кто же он?

— Бог мой… ваше величество… Вы никогда не удостаивали…

— Да кто же он, наконец? — с оттенком нетерпения повторила Изабелла.

— Мой жених, — поспешно ответила Шарлотта.

Две слезы задрожали на ее темных длинных ресницах.

— Ты любишь его, дитя мое? — спросила королева так мягко, как может только мать спросить дочь.

— О да… на всю жизнь…

— На всю жизнь! Ну что ж, Шарлотта, я беру на себя твою заботу, я сама испрошу это место для твоего жениха, так он всегда будет рядом с тобой. Я понимаю, как сладко ни на миг не разлучаться с тем, кого любишь.

Шарлотта бросилась перед королевой на колени и стала целовать ей руки. На лице королевы, обычно таком высокомерном, появилось выражение ангельской кротости.

— О! Как вы добры! — говорила Шарлотта. — Как я вам благодарна. Пусть отведет от вас всякую беду десница господа бога и святого Карла. Благодарю, благодарю… Как он будет счастлив!.. Позвольте мне сообщить ему добрую новость.

— Так он здесь?

— Да, — сказала Шарлотта, кивнув головой. — Да, я сказала ему вчера, что, вероятно, шевалье будет назначен управителем Венсена; он всю ночь держал в голове эту мысль, а наутро прибежал ко мне рассказать о своем намерении.

— Где он сейчас?

— За дверью, в передней.

— И вы осмелились?..

Черные глаза Изабеллы сверкнули; бедная Шарлотта, стоявшая на коленях, заломила руки и откинула голову назад.

— О, простите, простите, — шептала она.

Изабелла размышляла.

— А будет ли этот человек преданно служить нам?

— После того что вы мне обещали, государыня, он пройдет ради вас по горячим угольям.

Королева улыбнулась.

— Позови его, Шарлотта, я хочу его видеть.

— Сюда? — спросила бедная девушка, у которой страх сменился удивлением.

— Сюда, я хочу говорить с ним.

Шарлотта сжала обеими руками голову, словно желая удостовериться, что она на месте, потом медленно поднялась, с удивлением посмотрела на королеву и по знаку своей повелительницы вышла из комнаты.

Королева сдвинула занавески, закрывавшие кровать, просунула между ними голову и перехватила ткань под подбородком, уверенная в том, что ее красота не поблекнет от света, который отбрасывала ей на щеки пылающая красным пламенем материя.

Едва она проделала этот маневр, как дверь отворилась, и вошла Шарлотта в сопровождении своего возлюбленного.

Это был красивый молодой человек лет двадцати — двадцати двух, с открытым бледным лицом, широким лбом, с живыми голубыми глазами и каштановыми волосами. Он был одет в камзол из зеленого драпа, оставлявший руки открытыми по локоть, так что были видны рукава рубашки; панталоны того же цвета плотно обтягивали мускулистые ноги, на поясе из желтой кожи висел стальной кинжал с широким клинком, рукоятка кинжала была отполирована благодаря привычному движению, которым обладатель оружия хватался за нее; в другой руке он держал фетровую шапочку, похожую на наши охотничьи фуражки.

Сделав два шага, он остановился. Королева бросила на него быстрый взгляд: знай она, что перед ней человек, коему предначертано за какой-нибудь час изменить лицо нации, она бы не ограничилась столь коротким осмотром. Но сейчас ничто не говорило о необычном назначении юноши, и королева увидела в нем лишь красивого молодого человека, бледного, робкого и влюбленного.

— Как вас зовут? — спросила королева.

— Перине Леклерк.

— А кто ваш отец?

— Эшевен Леклерк, хранитель ключей от ворот заставы Сен-Жермен.

— А вы чем занимаетесь?

— Я продавец оружия в Пти-Пон.

— И вы хотите оставить ваше занятие, чтобы поступить на службу к шевалье де Бурдону?

— Я готов от всего отказаться, лишь бы видеть Шарлотту.

— А вы справитесь с новой службой?

— Ни с одним из видов оружия, которое я продаю, будь то палица или кинжал, арбалет или копье, я не управляюсь так хорошо, как с хорошей лошадью.

— А если я добьюсь для вас этого места, будете ли вы мне преданы, Леклерк?

Молодой человек, глядя прямо в глаза королеве, твердо сказал:

— Да, государыня, если это не будет противно моему долгу перед богом и его величеством королем Карлом.

Королева слегка нахмурилась.

— Отлично, — произнесла она, — можете считать, что дело сделано.

Влюбленные обменялись взглядом, полным несказанного счастья.

Но тут до них донесся невообразимый шум.

— Что это? — спросила королева.

Шарлотта и Леклерк бросились к окну, выходящему во двор.

— О боже! — вскричала девушка в страхе и одновременно с удивлением.

— Да что там? — вновь проговорила королева.

— О ваше величество! Двор полон стражников, они разоружили весь гарнизон. Сир де Жиак и сир де Гравиль пленены.

— Это, видимо, дело рук Бургундцев? — сказала королева.

— Нет, — отвечал Леклерк, — судя по белому кресту, это Арманьяки.

— О! — сказала Шарлотта, — да вот их вожак — мсье Дюпюи. А с ним два капитана. Они, должно быть, спрашивают, где апартаменты королевы: им показывают на эти окна. Они направляются сюда… вошли, поднимаются наверх.

— Прикажете их арестовать? — спросил Леклерк, наполовину вынув кинжал из ножен.

— Нет, нет, — с живостью ответила королева. — Молодой человек, спрячьтесь в этой комнате, возможно, вы мне понадобитесь, если никому не известно, что вы здесь, в противном случае — вы погибли.

Шарлотта подтолкнула Леклерка к полутемной каморке, находившейся за изголовьем ложа королевы. Королева спрыгнула с кровати, набросила на себя просторное платье из парчи, отделанное мехом, и, не имея времени подпоясаться, обхватила талию руками; ее волосы, как мы уже говорили, падали с плеч и спускались ниже пояса. В тот же миг Дюпюи, сопровождаемый двумя капитанами, вошел в комнату и приподнял портьеру. Не снимая головного убора, он сказал, обращаясь к Изабелле:

— Ваше величество королева, вы — моя пленница.

Изабелла издала возглас, в котором ярость смешалась с удивлением, ноги у нее подкосились, и она без сил села на кровать. Затем, взглянув на того, кто осмелился адресовать ей столь непочтительные слова, она произнесла с язвительной усмешкой:

— Да вы с ума сошли, Дюпюи.

— К несчастью, рассудок потерял его величество наш король, — отвечал Дюпюи, — иначе, сударыня, я бы уже давно сказал вам то, что вы только сейчас услышали.

— Я могу быть пленницей, но я пока еще королева, да и не будь я королевой, я женщина, так снимите же шляпу, мессир, ведь сняли бы вы ее, разговаривая с вашим повелителем — коннетаблем, ибо это, конечно, он послал вас сюда.

— Вы не ошиблись, я явился по его приказу, — отвечал Дюпюи, медленно, как это делают по принуждению, стаскивая с головы свой головной убор.

— Пусть так, — продолжала королева, — однако с минуты на минуту должен явиться король, и мы посмотрим, кто тут хозяин — он или коннетабль.

— Король не приедет.

— А я говорю, что вот-вот приедет.

— На полпути он повстречал шевалье де Бурдона.

Королева вздрогнула, Дюпюи заметил и улыбнулся.

— Так что ж? — сказала королева.

— Так вот. Эта встреча изменила его планы, а также, вероятно, и намерения шевалье: он намеревался вернуться в Париж один, а сейчас его сопровождает целый эскорт; он рассчитывал остановиться во дворце Сен-Поль, а его препровождают в Шатле.

• Предыдущая
• 48/88
• Следующая