Залив ангелов - Боуэн Риз - Страница 6

— У нас есть мистер Роланд, шеф-кондитер, он готовит выпечку для королевских чаепитий и отвечает за мучные пудинги. Ее величество очень любит чай и пирожные с булочками, которые подают вместе с ним. Она никогда не пропустит чаепитие, где бы ни находилась и что бы ни делала. Но вам могут велеть приготовить мясной пирог, чтобы подать его слугам к обеду или к ужину.

— О да, сэр, я могу сделать хороший мясной пирог.

— Это нам еще предстоит выяснить, — заметил он. — Но вижу, что вы рветесь учиться, и манеры у вас хорошие, поэтому, думаю, мы возьмем вас на испытательный срок. Когда вы сможете приступить к работе?

— Раз уж моя хозяйка переезжает и больше во мне не нуждается, я могу начать уже на следующей неделе, сэр, если это будет удобно.

— Замечательно! — отозвался Анджело. — Вы ведь понимаете, что это шикарное место? Время от времени приходится готовить для государственных банкетов, а это означает большое количество затейливых блюд и множество работы для всех. Но основная ваша будущая обязанность — резать овощи и стряпать для слуг, и вы будете на самой низкой ступеньке нашей лестницы. Вам придется выполнять распоряжения, мои и остальных поваров, которые старше и опытнее вас.

— Я понимаю, сэр.

Анджело мимолетно улыбнулся мне и одобрительно кивнул.

— Забирайте ее, господин эконом, — произнес он. — У меня тут шесть фазанов, из которых нужно сделать филе.

Следом за экономом я направилась к его кабинету.

— Должен предупредить, мистер Анджело суровый начальник. От подчиненных он неизменно ожидает упорного и безупречного труда. — Тут эконом обернулся ко мне и многозначительно изрек: — Но во всей стране не найти другого шеф-повара, у которого можно научиться столькому полезному.

— Он ведь из Италии? — спросила я. — Но мне не показалось, что он говорит с иностранным акцентом.

— Нет, он такой же англичанин как вы или я: родился и вырос в Лондоне. Его предки приехали сюда несколько поколений назад. Ее величество выбрала мистера Анджело, потому что прежний шеф-повар, к которому она была очень привязана, тоже носил итальянскую фамилию. Поэтому у нее создалось впечатление, что все итальянцы прекрасно готовят.

Полковник открыл дверь в свой кабинет, впустил меня туда, потом занял свое место за письменным столом.

— Я беру вас на начальное жалованье пятнадцать шиллингов в неделю, и жить вы будете на всем готовом, — сообщил он. — Вас обеспечат формой, питанием, ночлегом и услугами прачки. — Он поднял взгляд, ожидая, что я на это скажу.

— Спасибо, сэр. Меня вполне устраивают такие условия, — проговорила я, хотя на самом деле у Тилли я зарабатывала ненамного меньше. Но тут я вспомнила, что эти деньги будут принадлежать мне одной и я смогу делать сбережения, потому что тратить жалованье мне будет не на что.

— А еще вы должны будете подписать документы о соблюдении конфиденциальности, мисс Бартон. То, что происходит в этих стенах, запрещено обсуждать с кем бы то ни было, включая самых близких друзей. Из дворца нельзя ничего выносить, даже оставшуюся еду. Это вам понятно?

Я кивнула:

— Да, господин эконом.

— И к прогулкам с молодым человеком тут отнесутся неодобрительно.

— У меня нет молодого человека, чтобы с ним прогуливаться, сэр, — сказала я. — Но я заметила, что в кухне нет других девушек.

— Совершенно верно. До недавнего времени на кухне ее королевского величества работали почти исключительно повара-мужчины. Но у нашей королевы прогрессивные взгляды. Она считает, что с приближением нового столетия мы должны создавать больше рабочих мест для молодых женщин — ведь ее величество своим примером доказала, чего может достичь такая женщина, если дать ей шанс.

Мне хотелось заметить, что мало кому из нас повезло унаследовать трон, но я предусмотрительно промолчала. А полковник продолжал:

— Должен признаться, я не разделяю ее энтузиазма. Из моего опыта следует, что тратить время на обучение молодых женщин незачем, потому что у них есть привычка бросать работу и выходить замуж.

— В мои намерения не входит выходить замуж, и так будет еще долго, сэр. Мое страстное желание — научиться готовить как можно лучше.

Он одобрительно кивнул.

— Великолепно! Вижу, мы сделали правильный выбор. А теперь извольте подписать вот тут… — И полковник достал какой-то документ, ручку и чернильницу.

Я окунула перо в чернила, помолилась, чтобы не поставить кляксу, и помедлила, не сразу вспомнив, что написать следует «Хелен Бартон».

Потом полковник протянул мне руку:

— Добро пожаловать на службу у ее королевского величества, мисс Бартон!

Ошеломленная случившимся, я вышла из дворца и двинулась через Сент-Джеймсский парк. Пока мой мозг пытался осознать то, что со мной произошло, я все ускоряла и ускоряла шаг. Раньше я всегда старалась быть правдивой и вести себя примерно, чтобы не опозорить честь семьи, — такой воспитала меня мать. Однако только что я получила место во дворце исключительно благодаря лжи. Удастся ли мне внутренне принять это?

Потом я напомнила себе, что моя семья не слишком-то много для меня сделала. Отец почти продал в рабство, поставив в самое унизительное положение из всех возможных. А сестра не собирается искать применения тому бесценному образованию, которое получила благодаря моему непосильному труду. Я никому ничего не должна. Отныне я свободная женщина, которая впервые взяла собственную жизнь в свои руки. Теперь я стала младшей поварихой в Букингемском дворце.

Будущее выглядело лучезарным. Я стану упорно трудиться и через год или, быть может, около того скоплю достаточно средств, чтобы перебраться в Америку, где немедленно найду хорошее место — еще бы, ведь я работала на саму королеву! Вероятно, в один прекрасный день я даже открою собственный ресторан. Казалось, передо мной — бесконечное число возможностей. В конце концов, не исключено, что я все же унаследовала оптимизм отца, просто четыре года на службе у миссис Тилли едва не сокрушили его.

Добравшись до дома Тилли, я бросилась к себе в комнату, достала бумагу, чернила, ручку и принялась за письмо в Сауэрби-холл, текст которого уже много раз прокрутила в голове, пока ехала в метро.

Потом я приписала:

Благодаря такому дополнению никому в Йоркшире не придет в голову пытаться вступить в контакт с кем-нибудь во дворце. Я подписала письмо словом «доброжелательница», положила его в конверт, лизнула клейкую полоску, чтобы запечатать, снова вышла на улицу и направилась прямиком к ближайшему почтовому ящику. Отправив письмо, вернулась, по-прежнему чувствуя себя выбитой из колеи, и потому едва смогла съесть кусочек вкуснейшего пирога с крольчатиной, который испекла кухарка.

— Ты, небось, чаю в кафе напилась, — сказала она на это, и я не стала ее разубеждать.

Закончив с уборкой после ужина, я поднялась к себе в комнату и застыла перед чердачным окном, за которым до самого горизонта тянулись дымовые трубы. Мне до сих пор не верилось, что я сделала то, что сделала. Я знала лишь одно: теперь я наконец смогу отсюда сбежать.

На следующее утро я явилась к миссис Тилли и с громадным удовольствием заявила, что ухожу от нее в конце недели. Она потрясенно вскинула выщипанные брови:

— Уходишь? И это после всего, что я для тебя сделала?!