Чужие сны (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 59

Я посмотрела на часы - первый час.

Интересно, что все человечество делало, пока не изобрели мобильный телефон? Как же мы все, бедняги, мучились?

Кролик ответил мгновенно, словно жил с трубкой возле уха. И спал с ней, и мылся.

- Привет, подруга. Ну, как?

- Восемь, - ответила я, припомнив известный анекдот.

- Что - восемь? - опешил Кролик.

- А что - как?

- Программа, разумеется. Не получилось? Я предупреждал, что она еще не проверена...

- Не помню, - я искренне удивилась, - вроде ни о чем подобном ты меня не предупреждал. Или я что-то путаю?

- Стареешь, мать. Два дня в памяти не удержать. - Кролик хихикнул.

- Погоди! Какие два дня? Я была у тебя больше месяца назад.

- Ты же вроде не пьешь.

- Да и ты не колешься, - сказала я, уже слегка нервно, - или уже начал?

- Стоп, - распорядился Кролик, - Перезагрузка. Позавчера ты появилась у меня, вся взбудораженная, будто за тобой, как минимум, Годзилла гонится...

- И что мне было нужно? - спросила я.

- Программу. Я честно сказал, что она еще не опробована. Мы с тобой договаривались на неделю, ты появляешься через три дня!

- Кролик, та программа, которую я у тебя заказывала, она, часом, не имела какого-нибудь отношения к системе видеонаблюдения?

- Самое прямое. Послушай, ты шутишь? Между прочим, совсем не смешно.

- Кролик, - сказала я, - чего ты боишься больше всего на свете?

Он ответил сразу, словно вопрос была давно обдуман:

- Потери разума.

- Как думаешь, я сумасшедшая?

- Уже не знаю, - честно сказал он.

- Я не помню, что приходила к тебе, заказывала какую-то программу. Больше того, у меня есть серьезные основания подозревать, что на то время, когда я якобы была у тебя, у меня алиби. Я была в другом месте.

Кролик молчал довольно долго. Потом осторожно спросил:

- А сейчас ты где?

- В двух кварталах от твоего дома. Я еду к тебе, - честно предупредила я.

- А как я узнаю, что ты - это ты? - задал вполне резонный вопрос Кролик.

- В шахматы со мной сыграешь, - ответила я. А что тут еще можно было предложить?

Мгла, висевшая над городом несколько последних дней, неожиданно рассеялось, и на чистом черном шелке неба показался ковш большой медведицы. Я повернула голову: рядом обнаружилась малая. Все же некоторые вещи остаются незыблемыми. Созвездие Феникса сияло сейчас где-то в другом месте. Я попыталась представить себе это место: мир, где можно летать. Мир, где нет старости и болезней. Мир, где не рождаются дети. Мир, где войны ведутся до полного истребления, где не умеют жалеть. Где не существует самого понятия - милосердие. Похоже, я в очередной раз села в лужу, применив к обитателям другой вселенной свою систему ценностей. Если Галочка умеет так лихо прикидываться мной и крутить мозги как хула-хуп, то самым рациональным решением было бы убить меня и занять мое место. Почему она этого не сделала? Есть очень много хороших психологических фильмов, где палач милует жертву, заклятые враги в последний миг опускают оружие, женщина, утомив на ложе любви убийцу своего отца или брата, не может воткнуть в него нож, потому что он выглядит таким беззащитным - спящий. Но это явно не тот случай. Проявляя милосердие, твой враг, тем самым, делает шаг навстречу, к миру. Демонстрирует желание договариваться. Но если мир в принципе невозможен, то - что? Прекратит войну тот, кто первым уничтожит всех своих соперников.

Почему шатора меня не убила? Почему осталась рядом с источником потенциальной опасности? Жила в жутком напряжении, следила за каждым словом, тратила бездну сил... да еще готовила мне всякие вкусности, в рамках легенды?

А ответ-то, пожалуй, только один.

Не смогла. Слабо ей.

Разрозненные кусочки мозаики начали потихоньку обретать какое-то подобие целостности. Еще не картинка, но уже можно угадать домик или мышка. Сюда уложились и мой давний сон про замок, и гнев Влада, когда Алик сказал, что хочет на мне жениться. И факел Калкина. И намеки Олега в "Метро". И то, что Алика спасать ни к чему... Осталось взглянуть, хотя бы одним глазом, на проект "Башни Алладина" и выяснить, что за грузина обезглавил Звероящер в Серебряном Бору. И тогда я сложу этот паззл. И, без сомнения, обнаружу, что во многом знании много печали.

Я с чувством выругалась, помянув мамонтов, баобабы и рыбу-пилу, и поехала к Кролику. Короткая стрелка на часах уже приближалась к часу.

Продуктов в холодильнике было вполне достаточно, чтобы с комфортом пересидеть небольшое вражеское вторжение. Вряд ли массивный белый шкаф так основательно подготовили именно к его визиту, иначе там не появились, бы, например, мороженые котлеты. Наверное, время от времени комната все же использовалась хозяевами.

Котлеты Маргелов вытащил из морозилки, подождал, пока они оттают, и принялся потихоньку прикармливать бродячих кошек, которые водились тут в изобилии, вниманием избалованы не были и хватали все. Уже к исходу первых суток кошки сообразили, что под окнами старого корпуса открылась новая столовка. Парочка "дежурных" сторожила там постоянно, еще пятеро набегали периодически. Покончив с этим, Алик свил надерганные нитки в веревочку, снарядил затяжную петлю, раскрыл форточку и аккуратно разложил ее там. А потом раскрошил бисквит "Киндер", предварительно освободив его от крема и шоколада.

Маргелов делал все не торопясь, и основательно. Когда крошками заинтересовались голуби, он подождал, пока крупная серая птица растолкает всех остальных и по-хозяйски устроится на подоконнике. А потом аккуратным плавным движением затянул петлю у него на лапах. Голубь дернулся, захлопал крыльями, но Алик быстро втянул его в комнату, перехватил другой рукой и резким движением оторвал голову. Кровь потекла в приготовленную чашку.

Мертвую птицу Алик выкинул на улицу, и с удовольствием убедился в том, что кошки свое дело знают - от птички остались одни перышки. Крошки он аккуратно подобрал, нитку смотал и сунул глубоко в диван. А над чашкой с голубиной кровью провел ладонью, наблюдая, как жидкость меняет оттенок. Потом обмакнул в нее два пальца и с предельной тщательностью покрыл бурую полосу, отрезающую его от коридора. Остатки Маргелов вылил на землю под окном, вымыл чашку виноградным соком, и сок тоже вылил.

После чего осмотрел свою комнату (или камеру?) на предмет пятен и перьев, ничего не нашел, учинил такой же дотошный осмотр костюму, признал его чистым. И, перешагнув "лунную дорожку", преграждающую путь к свободе, толкнул дверь и вышел. Никакого внутреннего трепета Маргелов не испытывал. Он знал, что все сделал правильно, и все у него получилось как надо.

Дверь вела в коридор: длинный, застланный линолеумом, местами уже потрескавшимся. Еще раньше, напряженно прислушиваясь к тишине, царящей в здании, Маргелов сообразил, что оно, по каким-то причинам, пустует. Однако свет был. Правда, не везде. Маргелов убедился в этом, щелкнув выключателем. Часть коридора осветилась, другая часть осталась в тени. Две лестницы, одна парадная, другая пожарная, были открыты и приглашали к побегу. Но Алик прошел мимо. Его интересовала дверь в кабинет начальства, дежурку, диспетчерскую - что угодно... "Что угодно" обнаружилось, буквально, в двух шагах. Дверь, обитая черным дермантином, с блестящей латунной ручкой, была, конечно, заперта. Табличка на двери сообщала: "П. И. Кочмарев". Без комментариев. Вероятно, этот П.И. был личностью настолько известной, что иных разъяснений не требовалось. Если так, то где он шляется? И где все остальные?

При обыске у Мергелова изъяли мобильник, бумажник и еще кучу полезных вещей, в том числе и ключи от дома. Но одна штучка осталась - электронная карта, открывающая доступ на третий этаж "Алексы". Спрашивается, на кой она тут нужна?

Маргелов осмотрел дверь. Проводов сигнализации не обнаружил. И легонько приналег плечом. Между дверью и косяком образовалась щель. И туда, в щель, он осторожно вогнал карточку, стараясь отжать язычок. Через три минуты замок щелкнул и кабинет открылся, впуская Алика в небольшую приемную: стол, стул, старенький компьютер, еще более древний принтер. На стене календарь пятилетней давности. Под стеклом расписание автобусов. Старые любительские фотографии. Пара телефонов. Алик поднял трубку... облом. Гудка не было. Впрочем, он не очень-то и рассчитывал на такую удачу. Судя по всему, дела у конторы, которой принадлежал корпус, шли из рук вон. Телефон ей отключили за неуплату. Но свет и воду оставили. Видно, нашелся кто-то, протянувший руку помощи в трудную минуту, и взявший часть площадей в аренду. Сам Звероящер? Или кто-то еще? Впрочем, счета могли быть оплачены давно почившей "Олимой", легко.