Лев и Аттила. История одной битвы за Рим - Левицкий Геннадий Михайлович - Страница 11

— Лев, смени меня, — попросил Целестин.

Юноша принял крест из дрожавших от напряжения рук монаха и постарался вместе с крестом перенять его непреклонную решимость защитить единоверцев.

Вестготы, повинуясь приказу короля, не трогали тех людей, что укрылись в стенах храмов, но за их пределами позволяли себе все многие преступления.

Один из молодых воинов Алариха увидел римлянку редкой красоты, спешившую под защиту апостола Петра. Чтобы заполучить желаемое, гот был готов на любую гнусность. Когда женщина отказалась последовать за ним, воин обнажил меч и после словесных угроз нанес ей легкую рану на спине. Римлянка повернулась к насильнику лицом и подставила его оружию шею со словами: "Лучше умереть целомудренной, чем обесчещенной". Готу стало стыдно за свой поступок. Он отвел непреклонную женщину в храм Апостола Петра и вручил монахам шесть золотых, с тем чтобы деньги были потрачены на пропитание римлянки.

Воины Алариха перекрыли все дороги и отрезали Рим от остального мира. Доступ продовольствия в город прекратился. Впрочем, Рим жил впроголодь задолго до прихода Алариха. Дело в том, что весомую часть необходимых съестных припасов город получал из африканских провинций. Там местный чиновник Гераклиан подчинил все войска и почувствовал себя хозяином Африки. Затем Гераклиан взял под контроль африканские порты, и ни зерно, ни масло, ни любые другие продукты не могли доставляться в Рим. В самой столице торговцы припрятали все съестное в надежде, что и без того непомерные цены станут еще выше.

Жестокие обстоятельства довели горожан до полного отчаянья. В цирке начали раздаваться леденящие душу голоса: "Установите цену человечины!" Некоторые римляне в отчаянье устремились в основательно призабытые, полуразрушенные языческие храмы и разжигали огонь на покрытых плесенью и паутиной алтарях.

Последние припасы из государственных хранилищ раздавались легионерам, и те пока еще отражали атаки готов. Но очередной успех защитников не радовал истощенных горожан, и каждый свободно прожитый день приносил им лишь новые беды.

Одна женщина по имени Проба, происходившая из славного и богатого рода, из сенатского сословия, решилась на необычный поступок. И, хотя ее действия никто не одобрил, сия матрона спасла многие жизни от голодной смерти, а иных от участи быть съеденными товарищами. Видя, что река и гавань находятся в руках врагов, что все дороги перекрыты и нет никакой надежды на спасение, Проба повелела своим рабам открыть ночью Саларийские ворота, которые находились в стене Аврелиана.

24 августа 410 г. вестготы ворвались в город. Они не полили своей кровью стены Рима и потому не отличались кровожадностью на его улицах. Без смертей, конечно же, не обошлось, но воины Алариха убивали только тех граждан, которые не желали расставаться со своими ценностями. Кое-где вспыхнули пожары. Аларих дал позволение своим воинам расхищать имущество римлян кто сколько сможет унести и грабить все дома, за исключением только христианских святынь.

Римляне были в ужасе от происходящего: более 800 лет не ступал ни один вооруженный враг по его улицам. Причем в те далекие времена галлы не смогли взять Капитолий, теперь же ни одно здание не осталось не доступным для вестготов. Христианские храмы остались в неприкосновенности не благодаря стойкости защитников, но по милости Алариха. В четырех самых древних римских базиликах — Спасителя, Святого Петра, Святого Павла и Богородицы — пыталось укрыться едва не все население Рима. Благодаря чему город, переживший нашествие вестготов, остался по-прежнему многолюдным.

Грабежи вестготов продолжались недолго — два дня. Они набили свои походные мешки золотом и серебром, но не нашли хлеба, несмотря на упорные его поиски. Нагруженные немыслимыми сокровищами, завоеватели голодали вместе с ограбленными побежденными. На третий день Аларих приказал готским отрядам покинуть Рим.

Отягощенное добычей войско медленно поползло на италийский юг. Аларих хотел переправиться на Сицилию, а оттуда в Африку. Ведь о том, что африканские провинции богаты хлебом, знал каждый гот. По пути варвары ограбили благодатную Кампанию, и здесь, к великой радости, кроме золота они нашли кое-что съедобное.

Вестготы благополучно добрались до Мессинского пролива, отделявшего италийский берег от вожделенной Сицилии. Им даже удалось захватить приличное количество судов, на которые воины не замедлили погрузиться. И тут сильный ветер начал гнать волны, которые, в свою очередь, пытались выбросить корабли на берег. Вестготам бы не вступать в противоборство с чуждой стихией, но они, возгордившись после взятия Рима, посчитали себя и властителями морей. Сухопутный народ бесстрашно погрузился на корабли, и они направились в сторону острова… Вернее сказать, попытались это сделать. Вестготы подняли якоря, а то, что происходило дальше, от них уже не зависело.

Море не всегда позволяло войскам одолеть Мессинский пролив и высадиться на острове. В свое время ужасная буря разбила о сушу флот предводителя рабской армии — Спартака, и тем помогла римлянам закончить позорную войну. Теперь же страшная буря разгромила флот Алариха. Ущерб от кораблекрушения уравновесил их победу. Потеряв без битвы огромное количество воинов, Аларих отказался от первоначального плана и повел уцелевших воинов в обратном направлении.

В пути сорокалетний Аларих заболел и умер. Смерть могущественного короля стала настолько неожиданной, что готы некоторое время оставались в полном бездействии. Руки бесстрашных воинов ослабели, опустились и не могли держать оружие; словно пчелы, лишившиеся матки, они бесцельно метались по лагерю, жалобно стеная, вырывая собственные волосы и катаясь по земле. Между тем остывшее тело Алариха требовало погребения, и готы, начавшие приходить в себя после события, которое было для них сродни удару молнии, принялись размышлять: какие последние почести отдать любимому королю.

Погребенье Алариха стало одним из тех событий, которые удостаиваются чести навечно остаться в памяти человеческой. Вестготы отвели русло реки Бузент вблизи города Консенция. На середине осушенной реки толпа пленных выкопала просторную глубокую могилу. В нее вестготы опустили тело Алариха вместе со множеством сокровищ. Затем место захоронения сравняли соответственно ландшафту, а реку вернули на прежнее место. Землекопы были умерщвлены, дабы никто не указал места последнего пристанища короля.

— Многие люди считают, что Господь покарал Алариха преждевременной смертью за взятие Рима, — высказался Проспер, когда Лев закончил вспоминать о трагических для Вечного города временах.

— Подобные события всегда обрастают легендами, — промолвил Лев. — Я слышал, что вблизи Вечного города путь Алариху преградил монах. Благочестивый муж уговаривал завоевателя не радоваться при виде великих бедствий римлян, не наслаждаться убийством и кровью. Могущественный король нисколько не разозлился на маленького человека, осмелившегося давать советы. Он лишь ответил монаху: "Не по своей воле я иду, неведомый голос каждую ночь беспокоит и мучит меня, говоря: ступай, опустоши город Рим".

— Получается, Господь решил наказать горделивый Рим, отдавши его в руки готов, а затем покарал алчных готов, потопивши корабли вместе с сокровищами в проливе; и король их, направившейся обратно к Риму, не дошел потому, что не угодно было то Небу? — предположил уроженец Аквитании.

Епископ промолчал.

Не дождавшись ответа, Проспер сам закончил беседу:

— Нам ли, смертным, понять замыслы Господа и приговоры Божественного суда.

Немало знаковых событий случилось за полувековой жизненный путь Льва; иные прошли перед его взором, в других он сам являлся участником, на некоторые оказывал влияние убедительным словом. Епископу многое вспомнилось за время, проведенное в пути с другом Проспером…

Пройдет двенадцать лет после захвата Рима Аларихом. Целестин будет избран епископом Рима, а Лев, неотлучно находившийся при нем, станет архидиаконом — старшим из семи диаконов. Целестин управлял церковью десять лет, а после его кончины в 432 г. престол апостола Петра занял Сикст.