Империя Демона (СИ) - "Skazka569" - Страница 14

Диего опустил голову в низком поклоне и, не поднимая её, встал на ноги. Взгляд его встретил уже спину Айки. Она уходила из библиотеки, и сам Диего поторопился выполнить приказ.

К счастью, все напасти миновали Генриха и его спутников в пути. Лошади шли ровно и быстро и очень скоро принесли своих всадников в столицу Летарта — золотой город Эйнкрад. Быть может, в том заслуга демона, что везде сопровождал Генриха и отпугивал своей аурой другие беды.

Дома всё было, как он и запомнил. Высокие золотые шпили замка возвышались над приличными домами знати, а весь остальной город тонул в отходах и нищете. Теперь к этим декорациям добавились ещё и головы на пиках, а большинство знатных домов было заколочено досками — богачи либо вовремя смекнули и сбежали подальше от короля в свои загородные усадьбы, либо были повешены из-за бредовых мыслей Вильгельма о предательстве. Казалось, только дом Скайфордов и процветал, но скорее всего тому виной их увесистые кошельки, которыми они удовлетворяли любые прихоти короля.

Генрих не скрывался, въезжая в город. С детства он был здесь не частым гостем, но надеялся, что сети, сплетённые его друзьями, достаточно прочны, чтобы наследного принца знали и помнили. Теперь же он был не просто принцем, отпрыском безумного короля. Его голову венчала самая настоящая корона, и он по праву мог величать себя королем. Не только Серии, но и Летарта. Осталось убедить в этом не только самого себя, но и народ. И соседние королевства.

Они не ждали, что их кто-то встретит у подножия замка, Генрих не отправлял писем отцу, и потому собравшиеся там люди были сюрпризом. Ещё издалека он увидел копейщиков и даже успел подумать, что домой придется прорываться с боем.

Но нет. Его встретили, высоко поднимая острие вверх, а не направляя на молодого господина. К нему подошел один из капитанов стражи, который во время маленькой жизни Генриха успел смениться семнадцать раз, если не больше. Это лишь повод пожалеть бедолагу — он тоже недолго будет капитаном. Вопрос только в том, где именно Вильгельм его поймает на «лжи».

— Мой сын! — Этот голос! Кто бы мог подумать, что король будет здесь, внизу, лично. Это были не простые копейщики, которые охраняли вход во дворец. Это была личная стража Вильгельма!

А вот и он сам… Спускаясь по кровавому ковру, с которого ту самую кровь даже не думали смывать, прошел высокий король, всё еще в хорошей форме, но с нездоровыми глазами. Он слегка приоткрыл объятия для Генриха и, будто не видя его лица, взгляда, Вильгельм обнял Генриха и лишь слегка прижал к своей груди.

— Мой мальчик! Я так рад тебе. — Отец ли был перед молодым королем? Взгляд всё еще искрящий чем-то нездоровым, но эти слова, эта… теплота в голосе и усталая полуулыбка. — Спокоен ли был твой путь? Признаться, я не ожидал тебя увидеть в моем замке. По крайней мере, так скоро.

— Отец, — приветствовал его Генрих. На объятия не ответил, но судя по минутной теплоте стоило выбрать не просто вежливую тактику, а именно родительскую. — Спасибо, путь нас ждал лёгкий. До меня дошли дурные слухи, и я сразу решил приехать, чтобы предложить свою помощь вам, отец. Если потребуется.

Тяжко было. Генрих уже отвык так тщательно подбирать слова и внимательно следить за чьим-то настроем, потому что любое изменение могло плохо обернуться. Только страх никогда не давал ему расслабиться, и сейчас он вновь его почувствовал, стоя перед этим человеком. Хоть объятие было теплым, Генриха прошиб холодный пот в этот момент. «Стоит ли справиться о здоровье? Нет, подумает, что только и жду кончины». Подобные мысли проносились в голове Генри со скоростью скатившейся с крутого склона телеги, но на лице ничего не отражалось. Лишь вежливая улыбка, коей он одаривал всех особ из высшего сословия. И только Ральф чувствовал все, что творилось у него внутри. Его и самого охватил какой-то ужас, но лишь на мгновение, когда он позволил эмоциям Генри себя захлестнуть. В какой-то момент он даже хотел встать между ним и его отцом, но удержался. Судя по рассказам, с Вильгельмом шутки плохи, поэтому проказы лучше придержать при себе. Но Ральф все ещё не понимал до конца, насколько страшен этот человек. Уж с демоном точно сравниться не должен.

— Ты что же, думаешь, я как король уже не справляюсь? — Но… как это было сказано. Нет, его не ввели в состояния гнева. Напротив, он, как здоровый человек, обернул это в шутку и даже посмеялся. Как когда-то… Много-много лет назад он смеялся. — Иль ты про короля Феликса и нашу с ним небольшую ссору? Полно тебе, Уилл, мы уже во всём разобрались. Зря приехал. Но раз уж преодолел такой большой путь…

На Ральфа он даже не смотрел. Вполне вероятно, что это всего лишь слуга. Ну не Айка же! Вильгельм протянул руку ко дворцу и повернулся к Генри полубоком, держа вторую ладонь на его спине.

— Пойдём. Стол давно накрыт, твоё любимое застывшее желе с овощами уже готово.

И даже если бы Генрих сопротивлялся, рука Вильгельма на спине была каменной, и если только самому уйти от него. Но это могло быть опасно. Любое действие могло спровоцировать его, любое слово, любой взгляд.

Стража окружила отца и сына, выталкивая из этого круга самого Ральфа, но лишь для того, чтобы выступить ролью живых щитов на случай нападения. А между тем старый король продолжал говорить, немного путаясь в своей памяти и мыслях:

— Это был прекрасный бал, почему ты только не пришел туда с Айкой? Видать, совсем, бедняжка, захворала, что с постели встать не может. Ну ничего! Лишь бы ты скорее наследника заделал. Хотя стой, она же вроде должна была уже разродиться, нет?

Генрих не успевал отвечать на слова Вильгельма, но, может, оно и к лучшему: меньше шансов сказать что-то, что ему не понравится. А так как он находился слишком близко, велики шансы, что Генрих просто не успеет среагировать на изменение отцовского настроения.

С каждым шагом на деревянных ногах Генрих преодолевал свой страх. Кажется, сегодня Вильгельму было лучше, но на его настроение опасно было полагаться, поэтому Генри мысленно приказал Ральфу быть ближе. И ему ничего не оставалось, кроме как раствориться в тени своего хозяина. Просто на одного сопровождающего королевской семьи вдруг стало меньше.

— Боги пока не одарили нас с женой наследником, — уже ближе ко входу в замок ответил Генрих. Имена он не рисковал называть, потому что Вильгельм даже сына с кем-то перепутал. — Дома ещё очень много дел, поэтому она не смогла приехать, но просила передать ее сожаления по этому поводу.

Они вошли в замок, и от стражи осталось только двое, будто даже в собственном доме Вильгельм боялся нападения. Снаружи дворец был ярким, блестящим пятном в столице, но внутри царил полумрак. Это так отличалось от замка Генриха в Серии, где было очень много света благодаря большим окнам. Здесь же казалось, что Вильгельм боялся даже солнца: каждое окно было завешено темными плотными шторами, а света от свечей в канделябрах не хватало, чтобы осветить коридоры и комнаты.

Тот же мрак был и в столовой. В эту жаркую пору зачем-то был растоплен камин, огонь игрался бликами на портрете Вильгельма, который висел над ним и изображал короля в полный рост, тогда ещё полного сил и в здравом уме. Генрих посмотрел на стол, на ненавистное желе, которое им подали, но не смел продемонстрировать и капли недовольства. Придется давиться. Лишь бы не отравлен был.

Вильгельм сел за свой стол, а стража встала по обе стороны от него. Подошел также и еще один человек, будто точно знал, что он понадобится королю. Так и случилось — прежде чем Вильгельм взялся за приборы, молодой, совсем еще мальчишка, слуга выудил из кармана свою вилку и опробовал каждое блюдо короля. Даже из бокалов выпил — как сока, так и простой воды. Вильгельм же его будто не замечал.

— Что-то ты немногословен, сын, — противно улыбнулся король. — Уж нет ли тебе чего скрывать от меня? Вообще, странно, что ты появился здесь без предупреждения, — последнее он выделил особо и, взяв вилку, с особой жестокостью воткнул в кусок мяса на своем блюде, будто бы намекал на свое большое (очень большое) недовольство. — Тебя подослали?