Леннарт Фартовый (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 31

Явно завтрак у них задался.

- Теодор нас предал.

- Да ты что?! – ужаснулась Рейчел, а Мэри широко открыла от удивления рот. – Быть того не может!

- Точно тебе говорю! Своими собственными глазами в стане врага его наблюдал.

- Может, они его в плен взяли? И теперь пытают? Лео, мы должны его спасти!

От чего его спасать? От того что он полностью судьбой довольный? Улыбается, и на ногах не совсем твердо держится – точно за завтраком перебрал.

- Рейчел, как ты себе это представляешь?

- Прокрадемся ночью, и освободим.

- Ну разве для того чтобы за ноги его подвесить. А еще лучше за шею. Так, девушки, придется мне вас оставить, - со стены вдруг стали слышны громкие встревоженные голоса.

- Ну и что тут у нас новенького?

- Сам взгляни, Леннарт, – Андерс выглядел мрачным.

Видел уже. Делегацию во главе с Бернардом. Он шел в сопровождении Стейна Рысьего Хвоста, их обоих берсеркеров, и тробора.

- И что тебя так озаботило? Сам же говорил, скоро пожалуют.

Андерс вздохнул.

- Вам, берсеркерам, чувство страха вообще неведомо. Нет, мы тоже его не чувствуем, - торопливо поправился он, чтобы соблюсти лицо в глазах окружающих, - и все-таки вам проще.

- Ублюдок, давай сразу о деле.

- Они должны были прийти после обеда.

- И что?

- Но они идут уже сейчас, а значит, чувствуют за собой силу.

Я бы тоже на месте Бернарда ее почувствовал, ведь их тробор вдвое больше моего Гаспара. А уже кому как не мне знать, на что способен даже он. Вначале вражеский тробор расправится с Гаспаром, затем займется нами, и нет такой силы, которая может ему противостоять.

- Андерс, трус, сын труса, внук труса, и успевший наплодить таких же трусов, как сам, спускайся, поговорим! – донесся до нас зычный голос Стейна Рысий Хвост.

- Ну что, пойдемте?

- Подожди, Леннарт, - помотал головой Андерс. – Вначале нужно выполнить все условности.

- Какие именно?

Я размышлял о том, что, если бы в Айсейнте все не было так запущенно, ситуацию можно было бы переломить в нашу пользу даже не начиная самой битвы. Они приблизились к крепости достаточно близко, арбалет у меня трехзарядный, мастерство обращения с ним превосходное, а остроте наконечников стальных болтов плевать, кто перед ними – последний трус, или человек, не ведающий чувства страха. Словом, будь все иначе, лежать бы же и Бернарду и обеим его берсеркерам с болтом в глазнице у каждого.

- Сейчас все увидишь, - ответил Андерс. И куда громче, на грани того, что голос вот-вот мог сорваться на визг. – Стейн Хвост Шелудивой Собаки, что особенно верно в связи с тем, что и сам ты шелудивый пес, и все твои предки были ими же, равно как и то, что таким же будет и все потомство, да кто ты такой, чтобы я к тебе спускался? Само здравое решение и для тебя, и для Бернарда, о котором вернее сказать что он не Безносый, а Безмозглый - это сесть обратно на свои убогие корыта, и отправиться домой. Да, и пусть не станет вам неожиданностью непонятно откуда взявшиеся у всех вас рога!

Андерс язвительно захохотал. Стейн почему-то промолчал, но ответ Бернарда не заставил себя долго ждать.

- Тупой как корма моей ладьи Андерс Наисильнейший, которому больше под стать имя – Жрун, успел набить себе брюхо, перед тем как я его вспорю? Или при моем виде у тебя возникла болезнь всех трусов? И потому даже кусочек в рот не кладешь из опасения очередного позыва? А-ха-ха-ха!

- Ублюдок! – прокричал в ответ Андерс. – Меня теперь зовут Андерс Ублюдок! Что, не ожидал?!

Очевидно, нет, поскольку Бернард на какое-то время заткнулся. Но затем он продолжил, и голос его все больше креп.

- Нисколько не сомневаюсь, что Ублюдком ты стал незаслуженно. Ты – Жрун, и этим все сказано. Такое славное имя такому ничтожному человеку как ты получить честным путем невозможно! Скажи, сколько потратил золота?

- Ни единой монеты! К тому же для настоящего мужчины деньги – пыль! – и в подтверждении, сверкнув на солнце, в сторону Бернарда полетел золотой. – Это ты заявился сюда за деньгами, Бернард Собачье Гузно! – закончил хозяин Своренгарда свою гневную речь.

- Я пришел за справедливостью! – не замедлил Бернард. – А заодно ткнуть мордой в навозную кучу ничтожество, которого незаслуженно назвали Ублюдком!

Чтобы кинуть золотой в свою очередь.

«Ладно, пойду, посплю, - решил я. – Судя по всему, их разговор затянется надолго. К тому же оба они – люди не бедствующие, и кидаться золотом могут часами».

Мне не удалось сделать и пары шагов, когда остановил голос Андерса.

- Леннарт Фартовый, ты куда?

Пришлось честно сознаться.

- Не успеешь, - покрутил головой он. – Пора уже выходить, - и, обращаясь к Бернарду, крикнул. – Сейчас я к тебе спущусь, сын шелудивого пса!

- Жду не дождусь! – донеслось снизу. – Не забудь заглянуть по дороге в сортир!

Вопреки ожиданиям, встретившись, оба они не накинулись снова друг на друга с угрозами, оскорблениями, и обвинениями во всех смертных грехах.

Напротив, крепко пожали друг другу руки, и заговорил спокойным, деловым тоном.

- Незавидное у тебя положение, Андерс. Я на этот раз силен как никогда.

Ублюдок пожал плечами.

- Мне ли привыкать, выкручусь. И будь уверен, одержу победу. Знаешь, какая проблема мучает меня большего всего?

- Какая?

- Сколько потребовать выкупа, когда возьму тебя в плен. О кораблях пока думать смысла нет: наверняка часть твоих людей успеет на них сбежать. Пересчитаю потом оставшиеся, и потребую по обычной таксе.

Андерс подчеркнул голосом слово «обычной». Вероятно, подразумевая, что занятие для него рутинное.

- Меня иное заботит, - невозмутимо ответил Бернард.

- И какое же?

- Возьму штурмом твое недоразумение, которое сам ты называешь крепостью. Обрюхатю всех женщин без исключения, пройдет срок, и они родят детей. В этом-то и заключается моя проблема: негоже бросать их на произвол судьбы, все-таки не чужие.

- Проблема, - согласился с ним Андерс. – Вернее, была бы проблемой, если бы моя твердыня была по твоему беззубому рту. Кстати, как там поживают мои собственные дети? Заботишься о них?

- Откуда бы они у меня взялись – твои дети? Ты что, хотя бы раз мою цитадель смог взять? Запамятовал я, напомни.

- Ну и какой смысл ее было брать, когда все ваши женщины сами по ночам к нам в лагерь бегали? Отсюда и вопрос.

- Женщины к женщинам? Вероятно, чтобы посплетничать?

Слушая их угрозы, я между делом по очереди мерился грозными взглядами с берсеркерами Бернарда. Оба они пытались внушить, что сотрут в порошок едва только поступит приказ. Выходило у них плохо, поскольку давала себя знать практически бессонная ночь, и потому я постоянно зевал. Иногда тактично прикрыв рот ладонью, иногда забывая.

Меж тем у Андерса и Бернарда закончились угрозы, и они начали повторяться, в чем охотно друг друга уличали.

- Ладно, - заявил, наконец, Андерс. – Чувствую я, в силу твоей тупости никакие аргументы на тебя не подействуют, а потому…

Он на полуслове осекся, открыв от изумления рот. Оба тробора, о которых мы успели забыть, бешено мчались один на другого, и вот-вот должны были столкнуться между собой.

Гаспар несся так, что рябило в глазах. Я даже представить себе не мог, что он умеет бегать настолько быстро. Не уступал ему и тробор чужаков, а показался тот откуда-то из-за кораблей, которые почти на треть были вытащены на берег.

- Вот это да! – изумленно прошептал кто-то, а другой присвистнул.

Действительно, удивиться было чему: куда там самой резвой скаковой лошади! Затем оба тробора на полном ходу подпрыгнули высоко в воздух, чтобы в высшей точке полета встретиться тем, что должно у них называться грудью. Издав при этом оглушительный звон. Я было подумал, что чужак Гаспара снесет, недаром же он почти в два раза крупнее. Но нет, ничего подобного не произошло: оба они рухнули на землю примерно в той же точке, где встретились в воздухе. Дальше случилось еще более диковинное. Сплетя конечности, они начали кататься по песку, вздымая клубы пыли, несмотря на то, что участками был он все еще покрыт снегом.