Пристроить Коляна (СИ) - Зайцева Мария - Страница 18

Гнездышках.

Для одного человека.

Хозяйки.

Мужику здесь места нет. Изначально не планировалось.

Может, потому они и не появляются?

Как-то мне одна липовая экстрасенка, попавшаяся на убийстве своего мужика, долго втирала про энергетику и карму. Я даже немного заслушался и, кстати, сразу просек, за что ей платят бабки всякие ненормальные дамочки.

За надежду.

Так она на одном из допросов разошлась сильно и ударилась в философию. Причем, сразу стало понятно, что красный диплом психолога не насосан. И чего так со своим психопатом, которого не выдержала и топориком для рубки мяса по темечку успокоила, промахнулась? Сапожник без сапог…

Так вот тетка эта уверяла, что многие женщины, не важно, успешные, неуспешные, отпугивают противоположный пол одной своей энергетикой. И они сами не осознают, что все подстраивают так, чтоб мужик в их жизни не появился. А, если появится, то не задержался.

Я тогда не поверил, поржал над бабской философией, но поневоле стал приглядываться.

И вот что я скажу.

Есть что-то в этом. Есть.

Прикольно, что к Злючке это все, несмотря на внешние признаки, не относится никак.

Потому что Вера, наоборот, как приманка. Для меня лично. Ведь думал о ней, вспоминал, хотел. Прыгал вокруг.

Да я вообще никогда так долго баб не окучивал!

И не то, чтоб не отказывали…

Случалось, чего уж говорить.

Но здесь любой мужик знает, что самое главное — не отчаиваться и не останавливаться. Как в том анекдоте тупом про Ржевского. Девять откажут, обязательно найдется десятая. Которая согласится.

У меня процент даже больше был. Существенно больше.

И потому, если попадалась такая принцесса, которая «янитакая», то проще было свалить и искать «такую», чем прыгать вокруг нее.

Потому что, в итоге, у всех все одинаково.

Ничего особенного, ничего нового.

Самое смешное, что все мужики это понимают.

Но все равно некоторые ведут себя так, будто между ног у женщины — врата, сука, в рай.

И таким образом не только позорят всех остальных нормальных мужиков, но еще и, бляха муха, цену на эти самые врата завышают бешено!

Вот и приходится, как дураку, прыгать…

Потому, ясное дело, что, когда Вера в первый раз не захотела со мной даже разговаривать… Ну, я не настаивал. Немного расстроился, она хорошенькая такая была, в пальтишке осеннем, в глазах свет фонаря отражался…

Я тогда пожалел, что отпустил. Потом пожалел, уже когда уехала.

Показалось, будто что-то серьезное потерял. Упустил. Важное.

Кошусь на каштановую макушку под боком, на курносый носик, усмехаюсь.

Не показалось.

Смешная.

Спит, тихонько так.

Наклоняюсь, вдыхаю чистый, сладковатый аромат ее кожи. Он перемешан с остаточным запахом нашего секса, и это неожиданно остро отдает в пах.

Нормально так отдает.

Я — здоровый мужик, утренний стояк для меня — в порядке вещей. Но после такой ночи немного неожиданно.

Наклоняюсь еще ниже, мягко прикусываю кожу возле ушка. Кааайф…

Не просыпается…

Сонно ежится только, как котенок, мягко и уютно.

А если так…

Трогаю ее провожу по груди, ниже, к гладкому животику, накрываю лобок ладонью. У меня, по сравнению с ней, здоровенная лапа, грубая, кожа, как дубленая, даже страшно, что поцарапаю.

Вот ты дурак, Колян! Да ты ночью чего только с ней не делал! Она вся наверняка в царапинах и засосах!

А тут лишний раз причинить неудобство опасаешься…

Аккуратно придвигаю ее к себе, под бок. Утренний секс хорош тем, что нет в нем ночной ярости, нет жесткой энергетики. А есть мягкость, плавность, тонкий, сладкий кайф…

Когда держишь в своих руках сонное, нежное создание, целуешь, трогаешь, и она еще даже не проснулась, а тело ее уже отозвалось. И это чистая физиология, которая не врет.

Я, само собой, от недостатка самоуверенности не страдаю, но все равно такая реакция доставляет.

Радует.

Заводит.

Сука, как меня эта женщина заводит!

Невозможно же!

Сам не замечаю, как усиливаю напор, становлюсь грубее, руки уже не плавно скользят, а жестко подчиняют, и губами не трогаю, а прям присасываюсь. Не могу с ней по-другому! Ну вот никак не выходит! Замучил же за ночь, понимаю прекрасно, а остановиться не могу! Насытиться никак не могу!

— Коляааа… — стонет Вера, просыпаясь и пытаясь шевелиться. Хотя бы. Но кто ж ей даст.

— Чшшш… Тихо, тихо, тихо, Злючка ты моя, красивая, хорошая, сладкая… — я несу неразборчивый бред, успокаивая свою женщину, настраивая не только ее тело, уже вполне, кстати, готовое, я проверил, на нужный лад, но и голову. А то дернется сейчас на эмоциях. Давно с мужиком в одной кровати не просыпалась, всякое может подуматься… А нам не надо, чтоб думала. Вредно это. В некоторых ситуациях.

Потому я шепчу ей всякие утренние глупости, а сам действую. Ускоряясь.

К себе плотнее, чтоб почувствовала, что не надо дергаться, смысла нет, все уже более чем серьезно.

Вера, ощутив мой стояк в районе попки, только удивленно ахает, ерзает все же, словно не уверена, что дальше делать. Оттолкнуть? Остановить? Или…

Ну, собственно, если она чего там и думает, то после того, как я приподнимаю тонкое бедро и быстро вхожу, уже остается только второй вариант. Или.

Она сдавленно шипит, потому что, судя по всему, там натерто нехило так, но потом откидывает мне голову на плечо, разворачивается, смотрит яркими своими, блестящими глазами. Немного испуганно, но настолько горячо, что я, притормозив на это мгновение, чтоб дать немного привыкнуть к ощущениям себе и ей, делаю первый, пока еще плавный, длинный толчок…

Иии всеооо…

Глазки закатываются от кайфа, губки раскрываются, я тут же ловлю их своим жадным ртом, целую, глубоко, грязно, долго, не прекращая все убыстряющихся движений. Она плавится, льнет, стонет, словно мед, тягучая, жаркая и сладкая.

Даааа, детка… Колян знает, как заставить женщину забыть обо всяких мелких недочетах, и начать получать кайф. Он в этом деле эксперт.

Я выпускаю ее губы, обнимаю, фиксируя голову на сгибе локтя, глажу второй рукой грудь с остренькими сосками, животик, касаюсь ниже, клитора, поверхностно, но Вера каждый раз вздрагивает сильнее.

Отзывчивая нереально!

Я стараюсь не терять окончательно голову, хочется подольше и послаще. Хочется, чтоб она вот так кончила, полностью оплетенная моими руками, моим телом, зависимая от меня.

Я усиливаю напор, глажу, целую, трогаю, где надо, шепчу что-то в алеющее ушко, и чувствую бешеную острую отдачу.

Какая горячая!

Давай, детка, покажи мне, как ты сладко кончаешь…

В тот момент, когда ее тело сотрясает крупная дрожь, а губки широко раскрываются, я ускоряюсь. И кайфую от того, как она меня внутри сжимает, как стонет, как пальчики ее то стискивают покрывало, то хватаются за мои руки.

Круто.

Укладываю ее на живот, накрываю полностью своим телом, перехватываю рукой по линии плеч и шеи.

И позволяю себе окончательно слететь с катушек.

Она не сопротивляется, в послеоргазменном кайфе, горячая и податливая, как расплавленный шоколад, внутри у нее влажно, кайфово, кожа и волосы на нежной макушке пахнут просто одуряюще. И я дурею с удовольствием и готовностью.

Я с этой женщиной дурею.

Так, как ни с какой другой.

Сам понимаю и сам кайфую от ощущений.

Колян, похоже, это надолго.

— Да ты же в курсе, что я всегда «за», — я поглядываю на часы, древние, хрен знает, откуда выкопанные, что висят над дверями кабинета «убойников» дольше, чем я на свете живу. Время движется к шести, а это значит, что, если никаких непредвиденных ситуаций и косяков с моей стороны (а их нет), то скоро я отсюда отчалю.

Смена заканчивается, вполне мирно и более-менее бескровно.

Я сегодня — офисный планктон, жопа от сидения на жёстком стуле уже квадратная, а глаза реально навыкате от монитора.