Ненавидеть Адама Коннора (ЛП) - Мейз Элла - Страница 9

Я старалась быть как можно тише, когда приблизилась к стене и начала взбираться наверх. Подняв голову ровно настолько, чтобы видеть, что происходит с другой стороны, я заметила свою добычу, только что вышедшую на задний двор.

— Святая мать…

Стараясь не потерять равновесие, я потянулась за телефоном, который я, конечно же, спрятала в лифчике, нашла имя Олив и набрала номер.

— Привет?

— Я влюблена, — призналась я в спешке.

— Это было быстро. Я думала, ты никогда не скажешь эти слова снова другому человеку.

— Он может получить от меня все, что угодно.

— Кто счастливчик? И ты должна была найти его, когда меня не было там, чтобы одобрить?

Я проигнорировала ее вопрос и вместо этого сказала.

— У меня есть вопрос к Джейсону. Не могла бы ты быть так любезна передать это ему?

Веселым тоном она сказала:

— Я постараюсь. Ударь меня.

— Где разводят этих голливудских людей? Например, есть ферма, которую мы можем посетить, чтобы выбрать тех, которые нам больше всего нравятся? Я просто хотела бы взглянуть. Если есть такое место, и ты скрывала его от меня… Я не уверена, что смогу больше быть твоим другом.

Олив рассмеялась.

— Я не знаю о его существовании, но я спрошу тебя. У тебя есть кто-то на примете?

— Да, на самом деле. Как мило с твоей стороны спросить, мой прекрасный и умный друг. И прежде чем ты разозлишься на меня, просто посмотри на это, — быстро сказала я. — сфотографировав то, что происходило перед моими глазами.

— Что? Что ты сделала, Люси?

— Ничего такого. Прояви немного веры в своего друга. Только что отправила тебе фото. Открой его.

— Хорошо. Подожди секунду.

Я опустила телефон и не сводил глаз с дуэта передо мной. Ой, ты тоже хочешь знать, что я видела?

Я смотрел на полуголого Адама Коннора. На нем были свободные шорты, которые сидели опасно низко, и он показывал мне эти впечатляющие мышцы рук и плеч, когда отжимался с хихикающим ребенком, сидящим у него на спине. Это было личное шоу только для меня. Как мило с его стороны, я знаю.

— Возможно, я просто немного пустил слюни. Боже мой, эти руки, — простонала я.

— О чем ты вообще говоришь? — спросила Оливия. — Я пытаюсь открыть картинку — дерьмо.

— Я увеличила эти мышцы. Ты можешь поблагодарить меня позже.

— Люси… — Она вздохнула.

— Что?

— Тебе не следует быть там.

— Не без тебя, ты имеешь в виду.

Наступило короткое молчание, затем она сказала:

— Да, и это только потому, что лучшие друзья не позволяют тебе делать глупости в одиночку.

— Хорошо. Я позволю тебе придерживаться этого.

Малыш спрыгнул с его спины и закричал:

— Ты сделал это, папа!

Он взволнованно захлопал в ладоши. Его папочка определенно что-то сделал с моими трусиками. Адам Коннор, этот человек, поднялся с земли и улыбнулся своему ребенку, взъерошив ему волосы. Парень вскочил, и они дали друг другу пять, затем он сказал что-то своему чертовски горячему отцу и побежал внутрь. Наклонившись, Адам схватил полотенце с одного из шезлонгов и начал вытирать пот с груди и живота.

— Господи, мне конец, — прошептала я в трубку.

— Что он делает? Скажи мне, — прошептала в ответ Оливия.

— Я хочу вылизать его, Олив. Вроде совсем плохо. Я хочу очистить его, как банан и…

— Скажи-ка!

— Иисус, не кричи, — тихо сказала я, прежде чем начать описывать, что происходит рядом с ее задним двором. — Его сын забежал внутрь, но сейчас он вытирает пресс полотенцем. Он такой потный. Олив… у него буква V! У него чертовски почти идеальная буква V.

— Есть другой вид?

— Да. Определенно да. Некоторые просто выглядят неправильно. Но его… моя зеленая Оливка, эти плечи… кажется, я умерла и только что попала в рай. Даже его волосы можно трахнуть. Это вообще имеет смысл? Я не большая поклонница блондинов, но его темно-медовые волосы делают это для меня. Все равно он почти коричневый. Господи, я хочу забраться под него, держаться за его плечи и просто позволить ему колотить…

— Люси, успокойся и не смей заканчивать это предложение, — сказала Оливия, но было поздно.

— Я должна, — сказала я, немного поскуливая. — Я должна сказать это, чтобы это могло сбыться. Ударь меня. Я хочу держаться и позволить ему трахнуть меня.

— Ты… я даже не знаю, кто ты, — сказала она, смеясь.

— А еще есть выпуклость, Олив. — Я тихо застонала, когда Адам повернулся ко мне и начал вытягивать руки с закрытыми глазами и запрокинутой головой.

— Боже милостивый, даже его горло сексуальное. И есть большая выпуклость, Олив.

— Он твердый?

— Нет… черт, я не знаю, но она не может быть такой большой, когда он

мягкий.

О, Господи, пожалуйста, не позволяй ему иметь большие яйца и маленький член…

Я задавалась вопросом, арестуют ли меня, если я просто перепрыгну через стену, подбегу к нему, пока его глаза закрыты, и стяну его шорты. Они не будут считать случай крайнего любопытства преступлением, верно? Черт, может быть, то, что он там упаковывал, стоило того времени, которое я проведу за решеткой, мечтая о его члене.

Его ребенок выбежал наружу, и я покачала головой, чтобы прояснить мысли.

На ребенке были такие же шорты, как и на его отце. Единственным дополнением была белая рубашка, вероятно, для защиты от неожиданного холода. Не теряя широкой улыбки на лице, он протянул своему сексуальному папочке бутылку с водой, и я наблюдала, как он выпил ее одним глотком.

Я и сама могла бы выпить холодной воды, но думал ли кто-нибудь обо мне? Неа.

Затем я наблюдала, как Адам снова медленно опускается вниз, на этот раз приседая.

— Да. О, посмотри на это.

— Что?

— Он делает приседания сейчас и ребенок обнимает колени своими маленькими руками и считает.

— О. Фото. Фото.

— Хорошо, держись за меня.

Я сделала еще одно фото и отправила его.

— Там определенно есть выпуклость, — пытаясь встать на ноги, чтобы лучше рассмотреть. — Он определенно в подвешенном состоянии.

— Его ребенок там, Люси.

— А также? Как вы думаете, как он создал этого ребенка? Нужно ли нам снова говорить о том, откуда берутся дети? И? Как вы думаете, как он создал этого ребенка? Мы должны говорить о том, откуда берутся дети?

Оливия рассмеялась мне в ухо, и я улыбнулась, представляя, как она качает головой.

— О блин. Джейсон поднимается, я должна идти.

— Вверх? Где ты?

— В постели. Несколько фанатов разбили лагерь перед отелем, когда мы вернулись с позднего ужина, и он спустился, чтобы подписать для них кое-что, чтобы они не ночевали там.

— Понятно. Что ж, тогда я отпущу тебя, повеселись с сумасшедшими фанатами.

— Ты тоже. О, он здесь. Я сейчас вешаю трубку. Спускайся оттуда.

И линия оборвалась.

Я провела еще несколько минут, наблюдая за совершенством, которым были отец и его сын, проводящие время вместе, затем неохотно слезла и пошла внутрь, чтобы еще немного поработать над этими предложениями.

После той встречи я провела большую часть своего времени там, проверяя вещи. Горжусь ли я собой? Эх, может не очень. Но знаете ли вы, что может быть круче, чем смотреть, как Адам Коннор каждый день тренируется на заднем дворе? Наблюдая за тем, как он проводит время со своим сыном. Мгновенная причина попрыгать на нём. Мгновенно. Он практически болтался передо мной, вызывая меня.

Конечно, это не моя вина, что я была слабым человеком, и пока я никому не причиняла вреда, это не могло быть так уж плохо, не так ли?

Так что это был мой последний день в одиночестве, и я снова сидела на своем месте, наблюдая за своими временными соседями так осторожно, как только могла, пока Адам прыгал в бассейн. Его маленькая версия сидела на одном из шезлонгов и играла со своим iPad, время от времени пиная свои маленькие ножки. Держась за лестницу, я уперлась подбородком в стену и сохраняла бдительность. Повторяя процесс каждый день до конца недели.

Потому что никогда не знаешь, верно?