Отражения одиночества (СИ) - Залата Светлана - Страница 42

— То есть ответ — да?

Начальник кивает.

— По моим предположениям. Но на деле я отправляю вас не только просто подальше отсюда, хотя Серафим настаивал на немедленном отлете куда-нибудь на Бали. Более того, если все пойдет как нужно, вы сможете убить двух зайцев одним выстрелом. В Пензе, по последним данным, живет мой тезка, Михаил Бестужев. Близкий друг Григория Волконского, который по нашим записям живет в разрушенном уже полвека как доме, которого на карте-то уже и нет.

Миклош чуть поморщился.

— Бестужев тот еще подонок. Как его не лишили силы за военные преступления?

— Долгая история. Но из нее истекает то, что если вы его найдете, то можете сослаться на мою персону — и он приведет вас к Григорию.

— Гриша все-таки жив?

— По нашим данным — да. Но, господа, это еще не все.

По тону мага было понятно, что «не все» тут явно ничем хорошим не было.

— В Пензе до недавнего времени проживал Дмитрий Вернадский. Он выехал из дома в тот же момент, когда ты, Александра, взяла в руки амулет, и проехал с превышением скорости, игнорируемый камерами и полицейскими, все время от своего дома и до заправки, где его жизнь и прервалась, — Михаил Ефимович сложил руки, обводя их обоих внимательным взглядом. — Мы выяснили далеко не все обо всей этой истории. Но ясны две вещи — во-первых, форсированное Наложение было подготовлено заранее. Во-вторых — тот, кто это сотворил — Анасталей.

— Отстраненный? Кто это? — Саша уставилась на мага.

— Анасталей. Это специфический термин менталистов, — задумчиво проговорил Миклош. — Тот, кто покинул собственное тело.

— Как ты?

— Нет. Не совсем, — поправляет сам себя Миклош под многозначительным взглядом Михаила Ефимовича. — Изначально, пока я был в амулете, это был более чем правомерный термин, но теперь я, кхм… Слился с этим телом, в общем, и являюсь во всех отношениях Дмитрием Вернадским, даже часть его воспоминаний и образов остались. Для магии я — это он, хотя если кто-то из тех Затронутых, кто близко знал Дмитрия посмотрит на меня в Отражении, то ощутит неправильность. Как я понимаю, именно по этой причине тот, кто захватил мое собственное тело, отказывался от всех контактов с Серафимом и вообще хоть с кем-нибудь до самой казни. Наставник мог бы понять. Но я отвлекся. В общем, маг, проводящий Наложение, уничтожая чужое сознание, не может бесконечно долго использовать чужое тело. Но пока он это делает, он — Анасталей, как и любой, кто существует вне своей физической оболочки. Хотя до меня историй с внетелесным переселением сознания в предметы подтверждённых не было, только мифы. Но в любом случае Анасталей должен иметь предмет-привязку, дубликат, особенно если не хранит собственное оригинальное тело на балконе в доме того, чье тело занял.

— Так, подожди. Подожди, я запуталась. Выходит, кто-то занял чужое тело, и потом из него переселился еще и в тело Дмитрия, погнавшись за нами?

— Да, все верно.

— И после того, этот Анасталей покинул тело Дмитрия… куда он делся?

— Вопрос сложный, — начальник пристально смотрит куда-то в пространство. — Мог, разумеется, оставить марионетку, в который был до Дмитрия, и вернуться в данное при рождении тело. Но, вероятнее всего, что он вернулся именно в промежуточного носителя.

— Почему — вероятнее всего? — любопытство разбирало Сашу. Она мало что смыслила в высшей менталистике, да и вообще эта часть магии ей не слишком давалось. До этого момента вообще идея того, что один маг может занять тело другого, казалась мифом. Точнее, до момента, когда ее рука соприкоснулась с медальоном, полученным от Музы.

— С разных точек зрения, — Михаил Ефимович говорит размеренно, словно лекцию читает: — во-первых, потому что если судить по остаточному ретроспективному анализу колебаний ментального поля, в той марионетке до Дмитрия неведомый враг пробыл долго, не меньше года. Значит, имел какой-то план, и судя по срочности и грубости переселения в Вернадского — план не включал Миклоша и его появление в мире живых, что уже хорошо. Во-вторых — оставить первую марионетку следом за второй было бы крайне сложно и энергозатратно, с большими рисками даже для опытного менталиста. С очень большими, я бы сказал. И последнее — о смерти Дмитрия так никто и не заявил.

— Значит, всю эту историю хотят замять?

— Вполне возможно, — начальник кивает. — Или, что вероятнее, ждут развития событий. В том числе и итога «инспекции».

Саша чуть задумывается.

— А инспекцию назначает только московский Совет?

— Да. Верно мыслишь.

— О чем речь? — Миклош смотрит с непониманием.

Саша оглядывается на начальника, но тот никак не реагирует. И решает объясниться сама.

— Я три года назад оказалась в центре нехорошей истории, в которой поучаствовал предатель из Ордена и кто-то, контролировавшей его. Не ментально — просто отдал приказ.

— Особое распоряжение? — Миклош хмурится, разглядывая Михаила Ефимовича. — Совет?

— Наверняка. Но фигуранта так и не нашли — очень хорошо замел все следы. Хотя вероятность независимости по предсказательным линиям нынешних событий и той истории меньше тройки.

Миклош выругался.

— Хотя нужно было догадаться, что замешан кто-то крупный…

— Да. Очевидно. Не буду скрывать, — начальник переплетает пальцы, поочередно останавливая взгляд на Саше и на Миклоше. — Сейчас любой вариант развития событий может привести к трудностям. Но оставаться здесь вам нет смысла. Вечером я с девочками тебя, красавец Миклош, замаскирую — и по физике тоже, нечего светить лицом. Ты же, Неродова, поедешь официально — искать Михаила по моему распоряжению. А неофициально — выяснить, кто провел предварительный ритуал над Вернадским. Дмитрий не имел семьи и детей, жил уединенно, работал удаленно программистом, посещал только клуб любителей настольных игр, адрес вечером пришлю, как и остальные документы. Предварительную подготовку Наложения не провести без минимального доверия. Едва ли речь про шапочного знакомого из бара или случайную ночную бабочку. Тот, кто проводил ритуал, был по крайней мере знаком Дмитрию. Так что эти настольщики могут что-то знать. Почти наверняка — по всем остальным параметром Вернадский был исключительным затворником, даже машину взял в прокате и водить не умел, судя по всему, это был навык наложенца, а не его собственный. Чужое сознание при Наложении может использовать и то, что недоступно телу, которое оно занимает, хотя это требует концентрации. Учтите, что у того, кто сейчас вмещает в себе Анасталея, будет на теле или где-то в доме связной предмет. И вы его сможете почувствовать. Сам Анасталей под маскировкой наверняка, но вторженец в магии, особенно тонкой, ограничен возможностями тела, в которое вселился, что не может не радовать.

— Значит, нам нужно поехать в Пензу, найти Михаила Бестужева, узнать где Григорий Волконский и поговорить с ним. А вместе с этим разыскать друга и товарища замкнутого интроверта Дмитрия Вернадского, который является на деле пустой оболочкой со вселенной в нее чужой душой, и после найти в кого еще теперь вселена эта самая душа. Всего-то дел. Особенно вторая часть.

Не то чтобы Саша была против поездки. Но сейчас очень хотела расставить все точки в нужных местах.

— Ну уж, не нужно драматизировать, — Михаил Ефимович усмехается. — Во-первых, на вашей стороне сила и внезапность. Есть несколько идей, которые замаскирует ваше прибытие в город и запутают наших недругов. Во-вторых, я выдам вам обоим амулеты, в том числе и тот, который вернет Анасталея в свое настоящее тело при применении и обезопасит вас. Его нельзя ни заблокировать, ни поглотить. В-третьих — носитель Анасталея, чужой души, будет Затронутым, магом или колдуном, никто другой бы не смог сделать Наложение. Он может маскироваться, но ты, Александра, пробьешь его иллюзию при желании. Полное досье на всех, кто официально зарегистрирован в Пензе, я вам выдам. Четвертое — Анасталей в любом случае подавляет носителя и меняет его поведение. Ищите человека без старых друзей, оборвавшего связи с прошлым. Но не больше пяти — восьми лет назад, иначе носитель уже начал бы деградировать без крайне затратных и заметных ритуалов. Заметных для всех, такое тихо не провернешь. И последнее — Анасталей не поддерживает никаких контактов с другими Затронутыми, по крайней мере длительных, иначе его бы обнаружили. У него нет наставника, и он не состоит на постоянной основе в Ордене или Ковене. И бонусом — какой бы не был изначальный план, он едва ли может осуществить его в одиночку, так что присмотритесь к главам местных сект, кружков по интересам и иных объединений, Анасталей скорее всего будет где-то там. Не крупный политик или наделенный властью военный — слишком велик риск привлечь ненужное внимание. Вопросы?