Танец с ректором. Тайны магической академии - Гордова Валентина - Страница 5

Случилось это семьдесят с лишним лет назад, но лорд Навроэль как был по рассказам наглецом и охальником, так и не изменился ничуть.

– Так что, – разлёгся он на спине прямо в воздухе. Руки под голову положил, ногу на ногу закинул, взгляд призрачных глаз намекающий на меня направил. И, главное, лететь рядом продолжил. – Говорят, ты мужика себе нашла?

– Кто тебе такое сказал? – поразилась я искренне.

– Гаргульи патрульные, – мигом без зазрения совести сдал призрак. – Видели тебя с ректором. В оч-ч-чень близком разговоре. Но я не поверил.

И так он это сказал, что нельзя было не спросить:

– Почему?

Каспиан, при жизни бывший весьма и весьма привлекательным юношей с аристократичными чертами лица и поджарой фигурой, невозмутимо пожал плечами и как само собой разумеющееся пояснил:

– Говорю же, невинностью пахнет.

И тут же весь подобрался, подлетел вплотную к моему лицу, вынуждая невольно остановиться и к стене подвинуться.

– Что, – перешёл на злобное шипение, – все мои лекции прошли мимо тебя? Я же тебе неоднократно объяснял, даже показывал, что нужно делать, когда в твои руки мужик попадёт!

О, да, помнила я эти его лекции. И показы тоже всё никак забыть не могла. Ни те, что на пальцах были, ни те, которые лорд на бумаге рисовал, ни уж тем более те, которые через сны мои посылал. Вот от последних было особенно противно, потому что на подробности Каспиан не скупился, а сбежать из собственного сна бывало не всегда просто.

Я могла бы многое ему ответить, но сказала почему-то возмущённое:

– Это же ректор!

– Деточка! – лорд меня ладонью по лбу ударил, но я почувствовала лишь холодок. – Тебе уже девятнадцать, ты не в том возрасте, когда можно нос воротить и потенциальных мужей упускать!

«Тот» возраст, по убеждениям призрака, у меня закончился уже три года назад. И если верить его же словам, я впустую тратила день за днём, неминуемо приближая себя к моменту, когда «на тебя ни один нормальный мужик не посмотрит».

– Нормальный у меня возраст, – возразила я убеждённо, обошла завибрировавшего от негодования Каспиана и продолжила подниматься вверх по лестнице. – Давно прошли те времена, когда девушек в тринадцать замуж выдавали и в четырнадцать с материнством поздравляли.

Последнее я сказала явно зря. Кас тут же свистнувшим вихрем рванул следом, пристроился рядом уже нормально, вертикально, даже начал изображать шаги и подъём по лестнице.

– Ты сейчас академию свою закончишь, – начал он мрачно обрисовывать мне перспективы, – потом работать пойдёшь. Где, напомни, Природные маги работают?

Вздохнув, невозмутимо напомнила то, о чём он и так знал:

– На службе у короля обычно или в гильдии, не редко путешествуют, подрабатывая там, куда пришли. В городах селятся и заказы принимают.

Это было правдой. Нас иногда ошибочно сравнивают со стихийниками, но наша магия только на первый взгляд может показаться одинаковой.

Стихийные маги высчитывают формулы и читают подчиняющие заклинания, чтобы управлять воздухом – природники с Ветром, как со старым другом говорят. Чувствуют его, как продолжение себя самих.

Стихийники заклинают растения на рост – природники к самой жизни взывают, собственным дыханием делятся и не своими силами, а природными побеги возводят.

Стихийникам вода, ветер, земля и пламя подчиняются – мы и со зверьём язык общий знаем, и Солнце с Луной уважаем, и погода наши просьбы исполняет.

У них точная наука, детальные расчёты, любое действие на заклинании и использовании внутреннего источника строится – у нас ощущения, настроение, да и заклинания мы вольны менять, под себя подстраивать.

У них разум – у нас сердце.

– Вот и будешь ты по лесам таскаться да пшеницу взращивать, а оно тебе надо? – и на меня посмотрели с жалостью, за меня же уже и решив, что нет, совсем не надо. – Ты подумай, от чего отказываешься. От дома, положения, обеспеченности и счастья быть любимой матерью и женой. И ради чего? Ради пшеницы!

Тьфу ты, далась ему эта пшеница.

– Ни от чего я не отказываюсь, – когда там эти ступени несчастные уже закончатся?! – И вообще, можно и матерью быть, и пшеницу растить.

Впереди показалась долгожданная деревянная дверь и я ускорилась. Дух не отставал.

– Мда, – скептически выдал лорд Навроэль. – Как же ты собралась матерью быть, если тебя мужик в спальню затащил, а ты от него сбежала?

Вот и чего он ко мне привязался? Будто и без нотаций мёртвых мне проблем в жизни мало.

И тут в окружающей со всех сторон тьме послышалось пробирающее до костей:

– Он её не в спальню затащил, только в гостиную.

Понятия не имею, кому реплика принадлежала – мёртвым или каменным, но всё равно прошипела:

– Испарились! Идите ректору лекции читайте, раз так хочется.

Говорила без страха, просто уверена была, что даже среди неживых нет таких идиотов, которые к архимагу сунутся.

Но один всё же нашёлся.

– Точно! – Каспиана озвученное предложение неожиданно обрадовало и воодушевило.

Подобрался весь, засиял ярче, даже негромко зазвенел от охвативших его эмоций.

– К Армейду пойду, – заявил он гордо, проигнорировав застывшую с занесённой для следующего шага ногой меня. – Расскажу ему, а лучше сразу покажу, что ты у нас девка ладная, умная, хозяйственная, красивая, особенно без одежды…

Кому-то стало трудно дышать. И это был явно не лорд Навроэль!

– Не смей, – пригрозила серьёзно.

Но меня уже не слышали. Я Каса знала всё время своего обучения и давно поняла: совести у него и при жизни не было. Он мало того, что бессовестно подглядывал за всеми подряд где угодно, так потом увиденным щедро и делился. Преимущественно во снах. Духам через сны проще всего в человеческое сознание проникать.

У меня сомнений не возникло – Каспиан ещё как Армейду меня покажет! Со всех сторон, во всех подробностях! И от этого к лицу прилила волна удушающего жара.

– Не волнуйся, – хмыкнул, скосив на меня полупрозрачные глаза, дух, – я тебе его тоже покажу. Чтоб осознала, чего лишилась, и потом сама, добровольно к нему пошла.

С этими словами потусторонняя гадость исчезла, улетев прямо сквозь ступени и оставив меня в темноте и одиночестве. С ощущением грядущих неприятностей имени всем печально известного мага.

Простояв без движения ещё секунды три, тихо выругалась и вошла, наконец, в комнату. Темнота царила и здесь, только спокойное дыхание нарушало звенящую тишину. Каррин спала, хвала Небесам, так что мне не пришлось заводить оправдательную речь.

Быстро и тихо раздевшись, оставила мантию и сапоги у двери, а сама к окну скользнула. Расстегнула ворот платья, сжала в кулаке серебряный полумесяц, а пока тот ощутимо нагревался, пристально вглядывалась в собственное отражение в стекле.

Артефакт дрогнул, сигнализируя о том, что сигнал дошёл и мне ответили. И в окне появилось не моё, бледное и испуганное женское лицо, а серьёзно-сосредоточенное мужское.

– Архимаг, – проговорила одними губами единственное слово.

И разорвала связь, чувствуя, как мрак и тревога стягиваются в душе.

Лучше всего было бы с ветром предупредить Олона, но так мои слова мог подслушать кто угодно. Связаться через огонь тоже нельзя – пламя нестабильно и гарантированно прожжет дыру в защите замка, которую не смогут не заметить и не отследить. Призову росток с земли – заметят тут же, ему же до седьмого этажа подняться надо.

Вот как раз на такой случай два года назад я эти полумесяцы и создала. Знала, что нам не дадут работать спокойно. Король не мог просто закрыть глаза на факт того, что прямо у него под носом продолжают производить и поставлять на тёмный рынок артефакты. Не смотря на все меры, которые он принял для прекращения незаконной деятельности.

Мы знали, что на смену не добившейся успеха городской страже однажды придёт кто-то посерьёзнее. Сильнее. О том, что этим загадочным кем-то может быть архимаг, мы с Олоном старались не думать, ибо страшно. Но вот она, печальная правда.