Соперники - Киланд Ви - Страница 8

– М-м-м… – Я встала. – Можно вас на минуту, прежде чем вы уйдете, Лок… Вестон?

Он сверкнул довольной улыбкой.

Я кивнула на дверь:

– В коридоре. – И обернулась к Луису: – Извините, я на минуту.

– Ничего-ничего, не торопитесь.

Когда мы вышли в коридор, я огляделась, не маячит ли рядом какая-нибудь горничная, уперлась руками в бока и шепотом заорала:

– Какого черта? У нас полный день деловых встреч! Что у тебя такого важного, что приспичило смыться?

Как и вчера, он намотал прядь моих волос на палец и сильно потянул.

– Ты справишься, Фифи. Ты же любишь всем угождать. Уверен, к вечеру все в отеле уже будут радоваться, что старая дура сыграла в ящик.

Я треснула его по руке, высвободив волосы.

– Я тебе не секретарь, что пропустишь – твоя проблема. Не жди, что я тебе стану докладывать.

Поганец в ответ подмигнул, зная, что я до дрожи ненавижу подмигивания.

– Удачного дня, красотка.

– Не называй меня так!

На этом Вестон Локвуд удалился.

Этот человек доводит меня до исступления! Ну и хорошо, что убрался, скатертью дорога.

На совещаниях он мне нужен как собаке боковой карман.

Без него только спокойнее.

Как подумать, единственное место, где от поганца был хоть какой-то толк, – спальня.

Но этой ошибки я больше не допущу.

За это я могла ручаться.

Я вернулась к Луису и продолжила разговор:

– Как вы уже знаете, теперь отель принадлежит Стерлингам и Локвудам, – начала я. – У каждой семьи есть по сорок девять процентов акций, а оставшиеся два процента завещаны местному благотворительному фонду, который поддерживала миз Коупленд.

Луис с обожанием улыбнулся:

– «Легкие ноги».

– Да-да, – кивнула я.

Благотворительный фонд, довольствовавшийся пятьюдесятью тысячами долларов в год, которому Грейс оставила два процента акций, был довольно необычным. Им руководил один человек, его создатель. Два процента «Герцогини» – это годовой бюджет фонда больше чем за сто лет, поэтому неудивительно, что мужик очень хотел продать свои акции одним из нас.

– А что, у миз Коупленд были личные причины сделать такое крупное пожертвование? Фонд, конечно, достойный, но весьма своеобразный.

Луис уселся поудобнее и кивнул. Взгляд его сразу потеплел.

– Причиной тому стал Лео Фарли из поэтажного обслуживания.

Это имя было мне незнакомо.

– Работник отеля заставил владелицу обратиться к благотворительности?!

– Лет шесть назад Лео был бездомным. Долгая история – потерял работу, жена скончалась, из квартиры выселили, дочь покончила с собой, и все это свалилось на беднягу за один год. Лео иногда спал в переулке возле нашего служебного выхода, а миз Коупленд дважды в день совершала променад – в десять утра и в три часа дня. И вот однажды она наткнулась на Отто Поттера, который обрабатывал Лео ступни.

– Того самого Отто Поттера, руководителя фонда «Легкие ноги»?

Луис кивнул.

– Да. Отто в прошлом мастер педикюра, сейчас на пенсии. У многих бездомных проблемы с ногами: тут и некомпенсированный диабет, и ходьба босиком, и разные инфекции – полный букет. Отто открыл «Легкие ноги», чтобы помочь горожанам, которым не досталось легкого пути. Он и его волонтеры ходят по городу и обрабатывают ноги людям вроде Лео прямо на улице.

– А как Лео попал в отель?

– Миз Коупленд прониклась к нему симпатией. Когда у него поджили ступни, Лео стал сопровождать ее на прогулках, и в конце концов она предложила ему работу. Лео чаще всех сотрудников становился у нас работником месяца. Он вкладывает в дело всю душу.

– Удивительная история.

Луис гордо улыбнулся.

– У меня много таких историй о миз Коупленд. Она была на редкость хорошим человеком. Очень благожелательной.

Учитывая, чтó Грейс оставила двум мужчинам, когда-то любившим ее, это еще мягко сказано. Впрочем, я сочла услышанное хорошей новостью, потому что благожелательные работодатели обычно собирают лояльный коллектив, и я надеялась, что дела пойдут по накатанной, пока я торчу тут, управляя отелем и блюдя интересы семьи.

Решив вернуть беседу к насущным вопросам, я взяла ручку, лежавшую на принесенном мной блокноте.

– Расскажите мне о заведенных тут порядках. Хорошо ли идет работа? Может, вас что-то заботит или смущает?

Луис указал на мой блокнот:

– Хорошо, что вы припасли эту штуку.

Та-ак.

– Во-первых, у нас назревает забастовка.

– Что?!

– Миз Коупленд была щедрой и великодушной, но когда дело касалось управления, держала всех на коротком поводке. Я менеджер отеля, я смотрю за повседневной работой, а к деловым решениям Грейс никого не подпускала, и из-за ее долгой болезни многие дела оказались запущены.

Вздохнув, я записала: «Пункт первый – забастовка».

– Луис, а что конкретно вам известно о проблемах с профсоюзом?

Сорок минут спустя у меня было исписано шесть страниц, и это только по первому вопросу.

– Что-нибудь еще?

«Пожалуйста, скажи “нет”!»

Луис нахмурился.

– Я бы сказал, что второй по важности проблемой является двойное свадебное бронирование.

Мои брови взлетели до корней волос.

– Двойное бронирование свадеб?!

Луис кивнул.

– Вы же знаете, что отпраздновать свадьбу в «Герцогине» у нас очередь стоит?

– Да, я об этом читала.

– Так вот, у нас два банкетных зала, Гранд-палас и Империал-салон. Их бронируют за три года.

– Поняла.

– Примерно два года назад мы начали принимать бронь для банкетов еще и на Террасу. Это точная копия Империал-салона, только с отдельной верандой на кровле.

– Я не знала, что там, на крыше, есть веранда.

Луис покачал головой.

– В том-то и дело, что ее нет. Строительство новой банкетной площадки с верандой заморожено, а даты забронированных свадеб неумолимо приближаются. На открытой веранде клиентам обещаны коктейли или даже часть банкета. До первой свадьбы всего три месяца. Как вы понимаете, заказы сделаны очень влиятельными семьями, новую банкетную площадку должна открыть свадьба племянницы мэра…

Я слушала с квадратными глазами. Вот черт!

Проблемы плодились, как кролики по весне. Непосвященным наш эксклюзивный отель виделся на пике формы, но на самом деле у «Герцогини» имелся длинный список неурядиц, копившихся долгое время, и теперь эти заморочки становились моими заморочками. Три с половиной часа Луис выкладывал одну беду за другой – мне даже пришлось сдвинуть следующие встречи. Когда мы с Луисом закончили, голова у меня шла кругом.

Я подошла к двери кабинета.

– Огромное спасибо, что ввели меня в курс дела.

Луис улыбнулся:

– Хорошо, что вас двое. Работы тут – не переделать.

Я и думать забыла о не вовремя слившемся Вестоне, и Луис, заметив мое замешательство, пояснил:

– Я говорю о мистере Локвуде. Всегда легче, если кто-то есть на подхвате.

Я решила не уточнять, что заставить Локвудов и Стерлингов на чем-то сойтись – самая большая проблема этого отеля.

– Да-да, – отозвалась я, изобразив самую широкую улыбку, на какую меня хватило. – В любом деле важен человек, на которого можно рассчитывать.

Рассчитывать, что он свалит в туман, как сегодня.

– Вы мне говорите, как я могу помочь.

– Спасибо, Луис.

Когда он ушел, я без сил опустилась на стул и схватилась за голову. Я-то думала, что еду в Нью-Йорк нянчиться с благополучным отелем, пока моя семейка пытается выкупить у Отто Поттера его долю, а тут настоящая засада. Пока я приходила в себя, оглушенная новостями, сотовый на столе зазвонил.

Я взяла телефон и не сдержала раздраженного вздоха.

На свете есть только один человек, с которым мне хотелось общаться еще меньше, чем с Вестоном Локвудом. Разумеется, он и позвонил. Решив достойно вытерпеть неизбежную тираду, я набрала в грудь воздуха и нажала «ответить».

– Здравствуй, папа.