Красивый. Богатый. Женатый (СИ) - Ланская Алина - Страница 44

— Отлично! — Быстро вскакиваю с дивана и, не глядя на подругу, отправляюсь в ванную. — Намного лучше.

— Точно? — Швецова, конечно, просто так не отстанет, так что без угрызений совести запираюсь изнутри.

— Рыдать и ядом травиться из-за этого мерзавца я не буду! — громче, чем надо, отвечаю подруге. — Но и работать с ним я не собираюсь. Тоже мне, гарем тут устроил!

Изо всей силы колочу рукой о раковину, надеюсь, Наташке не слышно.

— Гарем — это много-много любовниц, Огнева. А он Ирку ради тебя бросил. Может, тебе все-таки с ним поговорить, когда вернется? А то ты наорала на него…

— А что он может мне сказать, Наташ? Я в свое время Золотова тоже слушала!

— Дымов не Золотов! Вдруг он разводиться поехал к ней? И вообще странно, что его жена не с ним живет. Я бы такого мужчину и на полметра от себя не отпустила.

— Ну если только разводиться... — Брызгаю на лицо холодную воду. — Дымов не тот, кого можно к себе привязать, Наташ. Наверняка сам жену сбагрил куда-то, чтобы не мешала ему развлекаться.

— А ты злая, Огнева!

— Пока еще нет! Злая буду, когда он вернется.

На работу еду медленно, тщательно смотрю по сторонам, заставляю себя не гнать. Мобильный молчит — Дымов не стал мне перезванивать. Я не жалею, что сказала ему все, что думаю, но, может, и правда надо было послушать? Вот только голос у него совершенно не был виноватый, как будто для него то, что он женат, само собой разумеющееся обстоятельство!

На работе первый делом иду к Денису. Сколько нужно я, конечно, отработаю, но заявление напишу сегодня же!

— Кораблев будет после обеда, — сообщает Сашка, наш редактор, когда я стучусь в закрытую дверь. — Красивый букет у тебя на столе…

— Букет? — недоверчиво переспрашиваю, а ноги уже несут меня в наш с Юлькой закуток. Если от Дымова — выкину на помойку!

Юли на месте нет, зато я вижу… Глеба, развалившегося в моем кресле.

— Привет, Петра! — Он вскакивает, едва увидел меня. — Отлично выглядишь!

Глеб сегодня в костюме и при галстуке, первый раз вижу мажора таким собранным. В другой раз я бы даже съязвила, но сегодня не то настроение.

— Привет! Ты что тут делаешь?

— К тебе пришел, букет принес. Нравится?

Букет, значит. В зародыше душу разочарование внутри себя. На самом деле хорошо, что не от Дымова — у цветов есть шанс уцелеть.

— Спасибо, Глеб.

— Может, пообедаем и поговорим как нормальные люди? Дымов, кстати, свалил на несколько дней, никто не помешает, или у вас с ним…

— Ничего у меня с ним, — решительно обрываю парня, — он женат!

Могла бы — забрала бы эти слова назад, но Глеб лишь пожимает плечами.

— Ну да, женат. Давно уже.

— А ты знал? — тут уже я удивляюсь.

— Разумеется, я знаю, — чуть тянет слова блондин. — Знаю и жену его, и почему на ней женился. Рассказать?

— Ага! Конечно, Глеб. — Даже не пытаюсь скрыть сарказм. — Так же расскажешь, как и девчонкам о том, что мы встречались, а я тебя, сволочь такая, бросила ради Дымова?! Да ты врешь как дышишь! 

— Эй-эй! Полегче, а? — этот гаденыш еще и возмущается. — Петра, в любви и на войне все средства хороши. Слышала о таком? И я, например, свободен, могу и жениться при желании. Но никому ничего не должен.

Глеб снова садится в мое кресло и закидывает руки за голову.

— И я никому ничего не должна. Так что вали, друг мой Глеб, куда подальше со своими рассказами. Мне неинтересно.

Вру, конечно! Я очень хочу знать все — с самого начала. Наташка вчера сыпала такими безумными версиями, что даже такому вралю, как Глеб, далеко до нее. Но ведь может и правду сказать?

— Да ладно, рыжик. Тебе никто столько всего не расскажет про Дыма, как я. Не забывай, что Ромка его близкий друг.

Да хотела бы — не забыла, на чьем дне рождения с вами двумя познакомилась.

— А твой родственник вице-мэр обрадуется, если узнает, что ты треплешь языком про его друга, а?

— Как знаешь, Петра. — Глеб резко встает с кресла и подходит вплотную. — И все равно ты мне нравишься. А Дымов совсем не твой вариант, будешь дурой, если не поверишь мне.

Когда он уходит, я, наконец, выдыхаю. А потом переставляю его букет на стол Юльки. Она точно обрадуется, когда увидит.

Включаю компьютер, разбираю рабочую почту, в глаза сразу бросается письмо от Кораблева. Денис пишет, чтобы я проверила, все ли готово для выступления наших ребят на соревновании по плаванию. И еще назначил встречу с ним сразу после обеда. Вот и здорово — мне тоже надо с ним поговорить.

Сегодня в офисе как-то особенно шумно, но не это мешает мне сосредоточиться. Куда сложнее справиться с собственными мыслями. Вот урок тебе, Огнева, на всю жизнь. Раз сказала, что пришла сюда работать, так работай, а не шашни крути с боссом, да еще и женатым. Как выяснилось.

Днем звонит Наташка, осторожно спрашивает, все ли хорошо. Бодро заверяю ее, что все отлично и да, я не передумала, буду уходить из Q-Invest. Да, мне здесь очень нравится, но этого недостаточно.

Перед самым обедом эсэмэску присылает «шкаф». Вот по кому я соскучилась и кого хотела бы увидеть. Юра пишет, что его выписывают и завтра он уже будет на работе. С грустью понимаю, что после того, как я уйду, наше общение с ним, скорее всего, прекратится.

— Петра, идешь через полчасика обедать? — Из-за перегородки появляется Юлька. — А букет классный. Ты точно себе его обратно не хочешь?

— Нет, не хочу, а обедать я пойду пораньше. Меня не нужно ждать.

Я и правда хочу побыть одна. Если б удалось еще и мысли оставить на рабочем месте, так вообще было бы здорово. Не могу отделаться от ощущения, что Дымов больше не позвонит, вообще не станет со мной ни о чем разговаривать. Наверняка не привык, чтобы его подонком называли. Хотя какая мне теперь разница?

В кафе на первом этаже беру себе тушеные овощи и суп и сажусь за единственный свободный столик.

Уныло ковыряю вилкой кабачки, ничего не замечаю вокруг, пока не слышу бойкий голос Юльки:

— Петра, мы к тебе, ладно?

Поднимаю взгляд и вижу перед собой свою соседку, Сашку и… Глеба!

А они уже садятся, гремят своими подносами, переговариваются. Так уселись, что фактически зажали меня с двух сторон.

— Свободный холостяк со штампом в паспорте? — Сашка непонимающе смотрит на блондина. — Это как вообще?

— Да, Глеб, я тоже не поняла! — вторит Юлька подружке. — Что это за приятель такой у тебя?

Чувствую, как краснею до самых кончиков ушей: наверняка про Дымова говорить сейчас будет. Вот же упертый сплетник! И ведь не боится — себя подставляет и девчонок тоже!

— У нас в семье его называют КБЖ — «Красивый. Богатый. Женатый». — Мажор вперил в меня пристальный взгляд. Будто говорит мне: «А помнишь, Петра, я рассказывал тебе, что так Дымова зовет жена Ромки?»

«Да помню я. Вот тогда и надо было сказать, что он женат».

— И что? При чем тут холостяк? — допытывается Юлька.

Мне хочется встать и уйти, но не могу: потому что зажата с двух сторон, потому что не доела обед, хотя аппетит уже отбили, но главное — не хочу выглядеть трусихой.

— А при том… Если хочешь всю жизнь быть свободным и чтобы в загс не тащили, нужно... жениться. Да не лишь бы на ком, а на богатой наследнице. Тут двойной, а то и тройной расчет получается.

— Договорной брак, что ли? — раньше всех соображает Сашка.

— Типа того! — Довольно потягивается Глеб. — Это ж уметь надо. Сиротой попасть в богатый дом, дождаться смерти своего опекуна, потом, прихватив наследство его дочурки, жениться на ней, засунуть женушку в глушь, типа ради ее собственного здоровья, а самому жить в свое удовольствие. Содержать любовниц на деньги жены, кстати. И главное, никто его охомутать не сможет — уже женат и разводиться не будет.

— Вот козел! — возмущенно выдыхает Юлька, не подозревая, что говорит о Дымове. — А жена куда смотрит?! Как так можно себя не уважать?

Глеб не отвечает, он не сводит с меня глаз, будто нет здесь никого, кроме нас.