Величие (СИ) - Хай Алекс - Страница 27

— Ваши агенты?

— Помощники. Неужели ты думаешь, что мы в работе полагаемся только на Благодать?

Я усмехнулся.

— И правда.

— Но вернемся к задаче. Раз Гаврила отправил тебя сюда, значит, сможем поработать вместе. У тебя ведь есть в запасе несколько часов.

— Рад помочь. Вы говорили про какие-то архивы?

Матильда подошла к кровати и отбросила в сторону покрывало. На одеяле лежала целая куча тетрадей, блокнотов и папок.

— Кое-что досталось в наследство от покойного Великого князя, — пояснила баронесса. — Жаль, поздновато он решил это показать. Оказывается, его высочество давно следил за своей хитрой сестрицей…

Я покосился на то, что Матильда называла архивами.

— Это личные записи Великого князя?

— Его рабочие дневники там тоже имеются. Но кроме этого Александр Константинович успел собрать кое-какие занимательные материалы о деятельности своей сестры. Что удивило даже меня. Слежка-то, оказывается, длилась несколько лет.

Я пожал плечами.

— И все равно это ему не помогло. Его убрали раньше, чем он все это обнародовал.

— Зато может облегчить задачу нам, — ответила Матильда и взяла со стола банку с растворимым кофе. Чайник как раз закипел и с щелчком отключился. — Другого у меня нет, но хоть немного взбодримся и согреемся. С отоплением здесь, как ты понимаешь, туго.

Вместо батареи Матильда использовала подвешенные в нескольких местах огненные шары, сконфигурированные на обогрев. От огня там остался разве что внешний вид — шарики не обжигали, а распространяли тепло. Надо бы взять на заметку такую хитрость, а то я все спасался “Берегиней”, благо в этих стенах можно было позволить себе использовать силу.

Пока Матильда возилась с кружками — их она явно позаимствовала из покинутых кабинетов — я принялся осторожно перебирать папки и тетради. Здесь было намешано все подряд: и дорогие обтянутые кожей блокноты с вензелями, и толстые офисные папки, туго набитые бумагами, и почти что школьные общие тетради, исписанные торопливым почерком.

— Кофе готов.

Матильда придвинула к столу два табурета, и склонилась над дымящейся чашкой с вечной сигаретой в руках.

— Как вы заполучили это добро? — спросил я, подсев за стол. — Подарок-то во всех отношениях царский.

— Александр Константинович словно предчувствовал свою гибель, иначе я это объяснить не могу. Либо же все Романовы в параноики и неврастеники. Словом, вскоре после твоего отъезда на порог гостиницы, где располагался штаб, явилась уже известная тебе Мари Буайе-ле-Дюсон.

Я кивнул.

— Его любовница.

— Они не были любовниками, — выдохнув дым, пояснила Матильда. — Дружили, имели общие интересы, но у дивы и без того не было отбоя от поклонников. Да и, откровенно говоря, не были они во вкусе друг друга. Их отношения были платоническими и партнерскими в деловом понимании этого слова.

А мне так не показалось, когда Великий князь завалился в свою резиденцию под ручку с этой танцовщицей. Впрочем, если она действительно давно работала на империю, то ширма в виде любовной связи вполне неплохо работала как прикрытие для встреч. Да и какая теперь разница? Едва ли шашни с французской дивой могли разрушить и без того весьма противоречивую репутацию Великого князя. Ему уже все равно, а остальным не до этого.

— Значит, дива принесла эти документы? — уточнил я и отпил невыносимо горячий и мерзкий кофе. Без сахара и молока это было отвратительно. Да уж, расслабился я на мажорных харчах.

Матильда кивнула.

— Да. Дива получила посылку. На следующий день после гибели Александра Константиновича ей в отель просто привезли коробку с этими бумагами. Посыльный не сказал ни слова и быстро исчез. Заглянув в документы, Мари быстро смекнула, что к чему, и поспешила передать посылку нам.

— Значит, Великий князь решил перестраховаться на случай своей смерти, — задумчиво отозвался я. — Разумно.

— Полагаю, он просто хотел, чтобы кто-то продолжил его дело. Довел все до конца. Сейчас-то уже стало понятно, что Александр Константинович не ошибся в своих подозрениях относительно своей сестры. Но тогда, когда появились лишь первые звоночки, никто, очевидно, не воспринял это всерьез. Иначе бы уже давно развернули бурную деятельность.

Именно это и вгоняло меня в ступор. Почему император игнорировал предупреждения собственного брата? Почему не велел устроить тихую проверку? В его власти было вытрясти всю душу из сестрицы. Да и Ксения где-то бы наверняка дала бы маху, и за этот прокол смогли бы зацепиться, смогли бы предотвратить все, что случилось дальше.

Почему, почему, черт возьми, Александру Константиновичу никто не поверил? Неужели из-за его эксцентричности? Да чушь собачья! В приватном общении Великий князь демонстрировал полнейшую адекватность, да и все его заскоки на поверку оказывались в основном поверхностными.

Или мы чего-то не знали? В конце концов, император не поверил бы брату лишь в одном случае: если бы не имел причин доверять ему. Так где же накосячил Александр Константинович, если никто не услышал его криков о волках?

Ну и семейка! Тайна на тайне тайной погоняет. Осиное гнездо, блин, а не род. И сдавалось мне, что именно все эти тайны и довели род Романовых до грани падения. И меня не отпускало ощущение, что мы видели только верхушку этого айсберга. Должно быть что-то еще. Что-то страшное, постыдное. Что-то, что заставило Ксению Константиновну пойти ва-банк.

— Что ж, — я отставил чашку подальше и покосился на архивы, — тогда доведем начинание его высочества до конца. Ненавижу бросать дела на половине пути.

Матильда улыбнулась.

— Что мне всегда в тебе нравилось, Михаил, так это непробиваемая самоуверенность. Неважно, умеешь или нет, знаешь или не знаешь, просто берешь и делаешь, уповая на то, что главное — начать, а дальше как-то само собой разрулится.

— Это я после Аудиториума таким отморозком стал.

Усмехнувшись себе под нос, баронесса потушила свою вишневую сигариллу и взяла с кровати несколько папок.

— Начнем с этого.

Я придвинулся ближе, готовясь внимать.

— Так что мы ищем?

— Конкретно сейчас или вообще?

— То и другое.

— Мы ищем все, что может помочь обнаружить слабости Великой княгини. Ее уязвимые места, планы, тайные сделки, компаньонов и помощников.

— Весьма объемная задача.

— Именно поэтому я торчу здесь безвылазно уже несколько дней, — проворчала баронесса. — Приходится дополнительно проверять каждую бумажку на предмет шифровок, невидимых чернил и прочего. Вальтер не решился поручать это кому-нибудь другому, так что выходит медленно, но надежно.

Логично. Матильда свою верность доказала. И у нее во всей этой истории был шкурный интерес.

— Что от меня нужно? — спросил я.

— Меня долго не было в Петрополе, Михаил. Вальтер посвятил меня в основные события, но помощь их непосредственного участника мне пригодится, чтобы разложить все по полочкам. И, возможно, у тебя найдутся недостающие куски мозаики, которую все мы собираем.

Опять веселые картинки на пазле. Мое любимое, блин! Ну, видать, таков мой удел.

— Хорошо.

Мы быстро убрали все со стола, и Матильда принялась раскладывать бумаги.

— Это первая зацепка, — баронесса указала на стопку документов на немецком языке. Судя по форматированию, это была перепечатка переписки. Но были и другие документы — явно что-то, связанное с бухгалтерией. Таблицы, счета, куча цифр.

— Увы, немецкий я так не освоил.

— Здесь и так многое понятно, — Матильда придвинула ближе бухгалтерские бумажки. — Это отчет о перемещении личных средств Великой княгини со счета в Имперском банке на частный счет в Вене.

Вена… Опять Австро-Венгрия! Я поднял глаза на наставницу.

— Это то, о чем я думаю?

— Очень похоже на то. Уверена, Ксения Константиновна принимала участие в финансировании того бардака в Букуреште. Но чтобы это доказать, нужна выписка о перемещении этих средств со счета в австрийском банке, чего, как ты понимаешь, я сейчас добиться не смогу.