Пламя в моей крови (СИ) - "Lita Wolf" - Страница 2

Но какая, в конце концов, разница, пытался он им перечить или нет! Наши отношения порвались, и от этого было так больно, словно связывающая нас нить физически вросла в организм и теперь выдралась вместе с сухожильями.

Слёзы всё-таки проступили на глазах. Перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, чтобы Рина не видела, как я плачу.

И он ещё имеет наглость предлагать мне стать его любовницей! Это вот такое у него мнение обо мне, да? Ну-ну! Считает, что у меня совсем уважения к себе нет?

Неожиданно меня тронули за плечо.

Я резко повернула голову и сквозь слёзную пелену встретилась взглядом с Грэс-Ти. За два года учёбы я так и не свыклась с этими её бесшумными появлениями и исчезновениями. Если не смотреть на дверь, никогда не узнаешь, что Грэс-Ти зашла в комнату или покинула её.

— Привет! — тепло и в то же время участливо улыбнулась орка, присаживаясь на край кровати. — Как добралась? — поинтересовалась она, попытавшись обойти острые углы моей проблемы, которые, надо сказать, торчали во все стороны и не напороться на них было очень сложно.

— У Луны по дороге треснула подкова, — поведала я. — Пришлось заехать к кузнецу, а у него был срочный заказ. Три часа ждала. В итоге еле успела до темноты добраться.

— Ясно, — протянула Грэс-Ти. — А я уж думала, что, если не застану тебя здесь, придётся идти к магистру Фортейл уговаривать её, чтобы позволила нам с ребятами выехать тебе навстречу.

— Ну, на пару десятков штрафных баллов в свою копилку ты бы её точно уговорила, — попыталась улыбнуться я. Не знаю, честно говоря, как вышло. По-моему, более чем криво.

— Идём, погуляем, — предложила орка.

— Не хочу, — мотнула я головой. Сил не было даже просто встать с кровати.

— Тогда поешь. Я для тебя на кухне попросила кусок мяса, несколько ломтиков сыра и лепёшку.

Ещё час назад я бы накинулась на еду как голодный зверь, но сейчас аппетит умер и был похоронен недалеко от могилы наших с Астином отношений. О чём я и поведала Грэс-Ти.

— Так дело не пойдёт, — решительно заявила орка и, сходив к своей тумбочке, извлекла оттуда завернутую в пергаментную бумагу снедь.

Вскоре я сидела, сжимая в одной руке вилку с насаженным на неё куском мяса, в другой — кусок лепёшки. Рядом на стуле стояла кружка с оркским «чаем» — они его из каких-то своих трав заваривают. На вкус горький, но орки пьют это пойло с удовольствием, по две-три кружки могут за раз выхлестать. И почему-то пребывают в несгибаемой уверенности, что данный напиток должен нравиться всем.

Я пила его исключительно из уважения к подруге. Даже не морщилась. Но сейчас, на фоне почившего аппетита опасалась, что у меня от него скрутит желудок.

— Ешь, ешь, — настойчиво требовала Грэс-Ти. — Никому здесь не нужны твои голодные обмороки.

Я откусила кусок мяса, машинально прожевала его. Запила горьким чаем.

— Вот! — обрадовалась орка. — Ещё давай.

В общем, кое-как я всё это в себя впихнула и влила. Лепёшки только немного осталось. Грэс-Ти смилостивилась и сказала, что завтра покормит ею птиц.

Потом она стала рассказывать, как коротала время с момента возвращения в Блонвур с каникул — у орков всё привязано к расписанию, по которому корабли курсируют между Шелсу и Лисьим Хвостом, поэтому они могут возвратиться и за неделю до начала учёбы.

Только вот долго послушать Грэс-Ти не удалось — в комнате появилась наша четвёртая соседка… Мелина.

Глава 2

Да, судьба изощрённо поиздевалась надо мной, подкинув моему мужчине пару в виде особы, с которой нас разделял лишь узкий межкроватный проход.

Войдя, змеюка величаво прошествовала к своей кровати, не забыв на ходу оглядеть себя в зеркало.

Как же меня бесил её надменный вид! У Мелины всегда была завышенная самооценка, а нынче оная просто билась головой о потолок.

Теплых отношений у нас с ней никогда не было. Высокомерная аристократка смотрела на всех как на существ низшего сорта. Поэтому проживать с ней в одной комнате являлось той ещё радостью. Но теперь я просто видеть её не могла!

Только никуда переселиться всё равно невозможно — свободных комнат у нас попросту нет, а поменяться вряд ли кто-то пожелает. Разве что одна из Мелининых подпевал? Но оказаться в террариуме сразу с тремя змеями вместо одной — вариант ещё хуже.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

Заговорить со златовлаской язык не поворачивался, ведь в моём положении любое слово воспримется как бессильная попытка словесно отомстить удачливой сопернице. Но и молчать я не могла, потому что молчание будет доказательством того, что я признала своё поражение.

Однако зараза сама открыла рот.

— Это ж надо было перед сном так навонять жареным мясом! — возмущённо произнесла она, морща нос. — Нет, я понимаю, что вот эти, — Мелина брезгливо кивнула на Грэс-Ти, — преспокойно едят там, где спят. А уж ты-то могла и в Трапезную сходить, — обратилась она уже ко мне.

Вот мерзавка! Она ещё будет указывать мне, что и как делать!

— Тебя забыла спросить, — холодно бросила я.

— Может, ей нос отрезать? — задалась вопросом орка, поигрывая в руке ножом, которым нарезала мне мясо. — Чтобы никакие запахи больше не раздражали. — Потом повернулась к Мелине: — Не бойся, я это сделаю, когда ты спать будешь — даже испугаться не успеешь.

— Но-но! — глаза златовласки встревоженно забегали. — Если не прекратишь угрожать, я нажалуюсь магистру Фортейл.

Шуточки у Грэсси (так мы называем орку), конечно, своеобразные. Но порой весьма действенные — побухтев, Мелина заткнулась и, пересев поближе к лампе, занялась своим излюбленным занятием — уходом за ногтями.

Орка продолжила свой рассказ, но я слушала её вполуха. Постигшее меня горе продолжало больно покусывать изнутри, и я не могла думать ни о чём другом.

А когда мы улеглись спать, чувство одиночества сдавило так, что стало трудно дышать. Слёзы закапали на подушку.

Ну вот за что он так со мной? За что?!

Перед мысленным взором десятки и десятки раз вставала картина, как Астин сжимает в объятиях златовласку.

На смену ей, словно издеваясь, приходила другая — возлюбленный сжимает уже мои плечи и жарко шепчет, что всё будет по-прежнему. По-прежнему…

Я не заметила, как оторвала голову от подушки и уселась на кровати.

Но ведь что бы я ни думала, он хочет быть со мной! Выходит, что его чувства ко мне не угасли. А может быть, даже окрепли на фоне протеста, всколыхнувшегося у него внутри?

Почему я вдруг засомневалась в том, что мой Астин посмел возразить родителям? Он наверняка протестовал. И ему чуточку не хватило, чтобы отстоять бастион — обитель нашей с ним любви.

То есть ещё не всё потеряно, так ведь?

Я должна вернуть себе своего мужчину! Просто обязана! А заодно указать гадине Мелине, где её место.

Надо бороться! Как? Пока без понятия. Но очевидно, что нужно как-то добавить Астину решимости. Чтобы он, глядя в глаза родителям, твёрдо сказал, что его женщина — Лайнис, и ни с кем другим свою жизнь он связывать не собирается.

Надо что-то придумать. Но что? ЧТО?

Окрылённая, но при этом задавленная полным отсутствием конкретных идей, промучилась часа три, прежде чем заснула.

***

Я была бы счастлива, если б момент пробуждения длился вечно. Вернулась в любимый Блонвур, в окно заглядывает приветливое солнце, где-то во дворе по-осеннему негромко щебечут птички… И тут — бах! Осознание жестокой реальности придавило меня каменной плитой. Меня бросили, променяли на какую-то Мелину!

И ничего путного, чтобы исправить ситуацию, я так и не придумала.

Придумаю ли вообще?

С трудом сдержав стон отчаяния, оторвала голову от подушки и приподнялась на локте.

Соседки уже давно встали. Даже златовласка, которая всегда поднималась с кровати последней. Кстати, её не было. Что, упорхнула повидаться с женихом?

Грэс-Ти сидела на кровати, поджав под себя ноги, и с внимательным пролистывала тетради, словно с прошлого семестра в них что-то могло измениться. Или, может, просто освежала знания?