Странник с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 16

Мир вокруг нас взорвался ослепительной вспышкой. Сполохи хорошо знакомого мне огненного тумана накрыли на мгновение и меня, и Анциллу, и южных, и баронессу, а когда он рассеялся, Пао уже лежала ничком, её аура еле теплилась, а зелёный огонь на груди исчез без следа, словно его никогда там и не было…

Поле АЭП наконец-то сконфигурировалось.

Длинная очередь плазмы перечеркнула вражьих стрелков, а когда они повалились на землю, я кинулся к Пао, упал на колени, снял с неё шлем и приложил пальцы к шее.

Пульс, к счастью, прощупывался, но женщина была без сознания…

Обе моих женщины были сейчас без сознания.

И от этого факта мне хотелось завыть, по-волчьи, кляня самого себя за глупость и безрассудство…

— Дир! Что там у вас? Почему молчишь? — ожила неожиданно рация.

— Гас! Ещё пять минут и сворачивайтесь, — бросил я в микрофон. — И дай мне двоих-троих в точку раз. У меня два трёхсотых, один я не справлюсь.

— Понял, командир. Выполняю…

Я отключил передачу и принялся стаскивать с Пао бронежилет, а следом за ним всё, что хоть как-нибудь подходило под категорию лишних утяжелителей: обувь, разгрузку, боеприпасы, оружие… Боеприпасы, впрочем, тут же вернул — распихал их себе «по карманам» вместе с дополнительными гранатами…

Ан «разгружать» не потребовалось. На ней было только термобельё, местами, правда, окровавленное и разорванное.

Взвалив на себя по очереди сперва Ан, потом Пао, я предсказуемо крякнул, потом стиснул зубы и, сгибаясь под тяжестью (каждая по земным меркам весила килограммов по пятьдесят-шестьдесят), потрусил к проходу между шатрами. Впрочем, уже на границе отбрасываемой палатками тени я ненадолго замедлился, затем развернулся и, вскинув кое-как плазмоган, сжёг оставленные на площадке ценности: жилет баронессы, её шлем и оружие. Не потому что боялся, что они попадут к противнику (всё это он уже получил сутки назад, когда захватил экселенсу), а потому что мне стало вдруг жутко противно думать и представлять, как чьи-то поганые руки их лапают…

За бесконечными хождениями из угла в угол и такими же бесконечными самобичеваниями и самокопаниями счёт времени для меня почти потерялся. Чёрная ночь, казалось, еле тянулась, и то, что утро уже наступило, я заметил совершенно случайно.

Просто, когда Сапхат выбрался наконец из больничной пристройки, солнечные лучи проникли через открытую дверь и в мой закуток.

Ночью он меня в свою «реанимацию» не пустил. И наверное, правильно сделал. Толку там от меня не было никакого. И так в медицине дуб дубом, а уж во флорианской тем более.

Она, кстати, несмотря на кажущуюся поначалу «средневековость», реально являлась самой продвинутой во Вселенной. Причём, сами флорианцы об этом, похоже, и не догадывались. Но лишь потому, что не имели возможности сравнивать. Так что если бы я вдруг решил сам отыскать ту клинику, где Пао и Ан могли получить самое качественное лечение, то лучшего места, чем Флора, попросту не нашлось бы…

Вытащить их из лагеря южных мне всё-таки удалось, хотя, если честно, когда я добрёл до забора, то уже мало что понимал. Ствол плазмогана дымился, пот заливал глаза, руки тряслись, ноги заплетались сильней, чем язык у перебравшего самогона деревенского тамады, а гранат в разгрузке осталась всего одна — видимо, берёг для себя, но, слава всем местным богам, использовать её не пришлось.

Через забор перебираться не стал. Просто поднял плазмоган и выжег в частоколе приличных размеров дыру. На то, что фонари на стене не горели, даже внимания не обратил. Как потом выяснилось, их погасили наши — расстреляли к чёртовой матери вместе с фонарщиками, на всякий пожарный, чтобы эвакуации не мешали.

— Милорд! Это мы, не стреляйте, — донеслось откуда-то снизу и сбоку, когда я наконец вывалился за ограждение.

— Х-хто м-мы? — вырвался из груди сдавленный полухрип-полушёпот.

— Калер, милорд. Со мной Лурф и Дастий.

«Калер? Лурф? Дастий?.. А-а, наши…» — дошло до меня секунд через пять, когда уже совсем изготовился залить всю округу плазмой до уровня «пока заряды не кончатся»…

После того как с меня сняли ценную ношу, я ещё наверное минут двадцать никак не мог разогнуться. Так и бежал, скрючившись, сперва по «секретному» ходу, а затем по лесу и лишь на последнем участке кое-как распрямился.

Дальше летели на шаттле. Куда? Я не спрашивал. Тупо сидел на полу в десантном отсеке и держал за руки лежащих на носилках слева и справа от меня Пао и Ан, словно хотел передать им через этот контакт хоть сколько-нибудь собственной энергии жизни. Всё это время барьер внутри у меня бесновался как сумасшедший и пытался прорваться наружу, но сделать это ему почему-то не удавалось. Возможно, я просто начал гораздо лучше контролировать себя и его, а возможно, он сам вдруг наткнулся на такую преграду, которую только с помощью силы преодолеть не получится.

Так или иначе, когда наш полёт завершился, хуже ни герцогине, ни баронессе не стало.

Впрочем, не стало и лучше…

Дальше к лечению подключился доктор Сапхат — наш мастер-реакторщик, сменивший на этом посту Нарруза, предателя, убитого ещё на первой войне с княжеской армией.

Больница, как я позднее узнал, располагалась на одном из затерянных в лесу хуторов. Хозяин дома сам предоставил его Сапхату в благодарность за спасение любимой дочери от какой-то болезни. Лечили здесь только самых тяжёлых. Прочие получали помощь от подмастерьев доктора, в передвижных пунктах-госпиталях, постоянно перемещающихся вдоль границы баронства.

Обеих женщин занесли в дом, а затем, после беглого осмотра, увезли на каталках в пристройку-реанимацию.

— Милорд! Вам лучше остаться здесь, — твёрдо заявил мне Сапхат, когда я сунулся было следом.

Жёстко, но справедливо.

В результате мне пришлось провести в больничном «предбаннике», наверное, самые тяжёлые часы в своей жизни. Находиться рядом, практически в двух шагах от Пао и Ан и не иметь возможности хоть что-нибудь сделать было невыносимо.

Я ведь только сегодня, здесь, в этом дурацком «предбаннике» осознал, наконец, насколько они обе мне дороги. И что будет, если я их сейчас потеряю… хотя бы одну из них…

— Что?! — пронзил я пылающим взглядом вышедшего из реанимации доктора.

Сапхат выглядел донельзя усталым. Поникшие плечи, болезненно заострённые скулы, тёмные круги под глазами…

— Состояние тяжёлое, но стабильное, — выдал он привычную для всех эскулапов фразу, после чего вздохнул и вяло махнул рукой, указывая себе за спину. — Пойдёмте, милорд. Сейчас всё сами увидите.

В «реанимации» имелось всего две палаты (не считая находящейся между ними «операционной»), и обе они были заняты. В левой, окна которой выходили на лес, находилась Анцилла. В правой, с окнами на поле и холм — Паорэ. На лица обеих были надеты кислородные маски, запястья и локтевые сгибы фиксировались опутанными трубками рукавами. Стоящие у изголовьев приборы показывали какие-то не слишком понятные мне картинки. Бегущие по экранам цифры, буквы и ворохи разноцветных линий-значков никаких ассоциаций не вызывали, в них не угадывались даже совершенно банальные кардиограммы.

— Энергопитание автономное? — поинтересовался я невпопад.

— Конечно, — удивился Сапхат. — Как по-другому-то?

«По-другому» в моём понимании означало, что если бы какая-то сволочь включила здесь антиэлектрический пояс, вся медицинская техника сразу же превратилась бы в груду бесполезного хлама. Но ничего этого я доктору не сказал. К его зоне ответственности эта проблема не относилась.

Первой, про кого он начал рассказывать, стала Анцилла.

— Целый букет ядов, милорд. Судя по симптоматике и анализам, все растительного происхождения и с отложенным действием. Характер поражения комбинированный: парализуют одни участки нервной системы, но возбуждают другие и мало-помалу убивают в пациенте желание жить. Организм, безусловно, борется, но без антидотов он обречён…

— У вас они есть? — перебил я его, уловив суть.