Тайное чудо для магната. Вернуть любовь (СИ) - Шарм Кира - Страница 28

И тут же прижимаю малышку к себе. Крепко-крепко.

— Просто пойми, счастье мое. Любовь это… Когда мы родные. А этот дядя… Ты же его почти не знаешь! Совсем не знаешь, детка!

Глажу малышку по волосам.

Черт.

Даже в мыслях называть Фила «дядей» для нашей дочери кажется кощунственным! А уж сказать ей, что он чужой, вообще язык не поворачивается! Ну, как я могу?

— Знаю, — Марточка упрямо дергает головой. — Он холоший. И нам было так весело!

— Марта!

Я чуть отстраняюсь, напустив на себя грозный вид. Продолжаю держать малышку за плечи.

— Ты знаешь, как сегодня провинилась? Как ты могла? А?

— Он тоже. Холоший, — шмыгает носом Марточка.

— Кто?

Трясу головой. Ничего не понимаю! Фил был с кем-то еще?

— Котенок, — вздыхает малышка, опуская голову.

— Беленький весь. И любит молоко!

— Марта! Котенка тоже не нужно было приносить сюда!

Хмурю брови, а хочется расхохотаться. Такой забавный и виноватый вид сейчас у моей малышки!

Внутренне вздыхаю. Кажется, котенка таки придется оставить. Если Марточка переключится на него и забудет про Фила, это будет наименьшая из жертв! Только кто ж следить за ним будет, охххххх!

— Ну… Я не могла его оставить! Он мой дрррруг!

— Понятно, — вздыхаю, поднимаясь.

Крепко держу мою малышку за руку. Все еще грудь распирает дикой чувство. Что могу ее потерять.

— Пойдем, солнышко. Выпьем молока на ночь и помоемся. Покажешь мне свое чудовище. Где ты его спрятала? Под кроватью?

— Ага!

Вот оно. Все ее раскаяние. И следа от него не осталось!

Марта сияет, а глазенки уже начинают блестеть от восторга предстоящей встречи с котенком.

— Вот!

Мы заходим в комнату, и малышка тут же залезает под кровать. Так, что только ноги торчат. А я не успеваю ее остановить! Егоза!

Радостно вытаскивает упирающегося и мяукающего котенка.

— Он никакое не чудовище, мам. Он холоший!

— И совсем не белый, — качаю головой, глядя на крошечный пушистый комочек в руках дочки. Может, он и белый. Но, кажется, успел собрать всю пыль под кроватью!

— Мы его постилаем. В машинке, — важно и деловито кивает головой дочь.

— Ира Олеговна выгонит нас отсюда вместе с твоим котенком! Мааарт! Может, отпустим его на волю? М? Он привык, наверное, на улице жить. За мышками гоняться. И с такими же котятами дружить. Может, у него братики и сестрички там остались?

— Хочесь домой? На улицу?

Марта опускает котенка. Смотрит на него растерянно. Видно, не подумала, что улица для кого-то может быть домом!

Но перепачканное чудовище, как назло, начинает ластиться к малышке. Трется о ее ногу мордочкой и довольно урчит.

— Мама! Он здесь дома! И на улице холодно же!

С упреком заявляет малышка, качая головой.

Всем видом дает мне понять, какая я недогадливая.

Ну да. Ничего не понимаю я в котятах. Спрятанных под кроватями маленьких упрямиц!

— Ладно. Пусть пока переночует, — соглашаюсь.

— А мы мыться! И молоко чтоб выпила все!

Решаю не поднимать сегодня тему Рогожина. Хоть и хочется узнать. Чем же они занимались! И вообще. Как он здесь оказался. Почему забрал Марточку? Почему вообще именно ее? И…

Миллионы вопросов! И про родинку и про каждое слово. Которое он ей сказал!

Понял. Что она его дочь? Ой, вряд ли!

Зная характер Фила, он бы в таком случае уже весь детский дом с ног на голову бы перевернул. И ни за что не оставил бы здесь дочку!

Значит, не догадался!

Что же его к ней тянет? Прирожденный инстинкт?

Но сейчас главное, чтобы сама Марточка забыла про Фила.

И, кажется, усталость и котенок с этим справляются на все сто.

Выношу малышку из ванной, закутанную в полотенце.

— Нет, — качаю головой, когда она тянется за котенком, чтобы взять его к себе в постель.

— Он будет спать под кроватью!

— Но… Мааам!

Глаза уже слипаются, а губы начинаю дрожать от обиды.

— Ему холодно! И спать одному нельзя! Стррррашно!

— Так и быть. Выделим ему какую-то подушечку. И даже не думай, Марта. Его нужно выкупать. Это как минимум.

К счастью, малышка уже почти засыпает. Сил спорить у нее уже нет.

— Мам. А давай мы Фила тоже к себе возьмем, а? Выкупаем его и подушку найдем. Он… Он лучше даже, чем котенок! Ну можно, а?

— Спи, моя золотая. Просто спи.

Обнимаю малышку, укладываясь с ней рядом на уже тесную для этого кроватку. Как в детстве. Глажу ее по волосам…

А сердце стучит часто-часто…

Не могу избавиться от виденья картин о том, как могло бы быть все иначе… Мы с Марточкой… И Фил… Который смотрит на нас со своей, такой теплой улыбкой. Держит обеих за руки, а мы обе прижимаемся к нему…

Только вот такое счастье нам точно не светит! Как и улыбка Рогожина!

— Он плиедет еще?

Я думала, малышка уже заснула. Но этот вопрос она задает уже сквозь сон.

— Я люблю тебя, Марточка, — шепчу сквозь слезы, прижимая малышку к себе крепко-крепко и поглаживая ее черные непослушные кудри.

— Нам ведь так хорошо вдвоем, правда?

Марточка уже не отвечает. Мирно сопит, забывшись сном.

А я лихорадочно придумываю, что же теперь делать!

Может, это все я виновата. Да. Трудно заменить малышке и отца и мать одновременно. Дать любви и внимания за двоих. А к тому же еще самой решать и все вопросы. Думать. Как заработать денег. Торчать на работе с утра до… утра. А то и по нескольку суток. Тянуть все на себе и при этом стараться дать малышке всю любовь, которую я могу…

Нет. Так дальше не пойдет!

Недолго раздумываю, верчу телефон в руках.

Уверена, Рогожин не спит, хоть час уже и поздний. Наверное, только приехал в отель. Занимается плаваньем или разгребает бумаги…

Невольно улыбаюсь. Я помню, какой в этом Фил. Он мог до рассвета просидеть за документами или придумывать, как воплотить в жизнь какие-то новые идеи.

Но тут же хмурюсь. Вполне возможно, что именно в этом самый момент Филипп Станиславович занят своей идеальной Викой! О том, как он любит поздние вечера в своем кабинете за ужином с помощницей я тоже до сих пор, увы, не забыла.

Ладно. Звонить точно не стоит.

Набираю сообщение, в котором просто ставлю Филиппа перед фактом, что меня завтра не будет. Что беру выходной.

В конце концов, я имею на это самое законное право!

И я так давно не проводила хотя бы один день со своей малышкой!

Прикусываю губу, раздумывая над тем, стоит ли делать другой звонок. В конце концов, Фил ее настоящий отец, и…

Черт! Права ли я в том, что хочу переключить внимание Марточки на другого мужчину?

Сердце пропускает несколько ударов.

Есть ли в этой ситуации правильный ответ?

Сердце просто разрывается, особенно как снова как перед собой вижу, как они оба друг на друга смотрели… Отец и дочь… Как будто сама судьба свела их вместе… А, может, так и есть?

Ни за что бы не поверила в такое, если бы сама не увидела. Они тоже должны это чувствовать. И Фил, как и моя Марточка. Их связывает незримая, но самая прочная нить! Притягивает друг к другу…

Но…

Встряхиваю головой, растирая виски.

Нет.

Нужно вспомнить и другое. Как безжалостно Фил вышвырнул меня, даже не услышав слова о моей беременности, которые так рвались из самого сердца!

Даже не посмотрел тогда на меня… А у меня ведь на лице все было написано… Его невеста же каким-то чудом выяснила про мою беременность! Значит, и он мог. Мог все узнать, если бы захотел! За эти годы так точно!

— Василий, — вздыхаю, набирая номер. Но тут же натягиваю на лицо улыбку.

Мне почему-то кажется, что собеседник всегда чувствует, с каким выражением лица с ним говорят.

— Я не поздно?

— Ну что ты, Оль. Для тебя и Марточки поздно не бывает!

Бодро, даже радостно отзывается Вася, и я улыбаюсь уже по-настоящему.

Это ведь правда. Он с самых первых минут Марточкиных с нами рядом! Всегда под рукой и готов помочь. Отвезти куда нужно, привезти мебель, починить кран.