Дом Трех ключей (СИ) - Кручко Алёна - Страница 10

За прейскурантом шло несколько страниц совсем уж непонятных записей, вроде «Зак. 2дн Ильст, Гриззи» или «партию для К.», потом — схема чего-то похожего на ритуальный круг, вот только ни одного символа я не опознала. И снова все те же непонятные заметки. Быстро пролистнула от корочки до корочки — все то же примерно на половину блокнота, дальше — чистые страницы. Бумага пожелтела от времени, чернила выцвели. Да уж, никакого раскрытия тайн, только еще больше загадок.

В оконную раму стукнул камушек. Я подскочила, перегнулась через подоконник:

— Заходи, сейчас открою!

Как мне, оказывается, не хватало вот этого, нашего детского! Только сейчас окончательно поняла, что у нас снова вся жизнь впереди. Второй шанс, работа над ошибками? Да к бесам! Просто — жизнь!

Я встретила Томэ, улыбаясь во весь рот.

— Ты не злишься, — это не было вопросом, но я ответила:

— Не злюсь, все в порядке. Иди смотреть, я кое-что нашла и ничего не понимаю.

Передала ему блокнот, а сама взялась за кошелек. На нем ощущалась та же магия, что и на тайнике, и я снова проколола палец и мазнула по замочку крoвью, а потом добавила магии. Томэ поднял голову:

— Ключ по крови и магии?

— Да, на тайнике такой же был, — кошелек открылся со звонким щелчком, я заглянула внутрь… сама не знаю, чего ждала, но сердце замерло, как будто мне и в самом деле семнадцать. Ну что сказать, чего бы ни ожидала, того там точно не было. — Снова одни загадки, и никаких ответов. Вот что это, а? — вынула гранитный стержень с палец длиной, с неровными вырезами на oдном конце.

— Цвергский ключ, — ответил Томэ. — Больше ничего?

Я вывернула кошелек наизнанку. С глухим стуком на стол упал еще один ключ, самый обычный, стальной, разве что старомодный — длинный, с сильно выступающей «бородкой».

— И где найти, что я должна ими открыть?

— И как узнать, должна ли? — в тон мне подхватил Томэ. — В записях этих я ничего не понял. Ну, у нас появился повод навестить Хольма, как считаешь?

— А ему можно верить? — резко спросила я. — Они много чего мне рассказали, но я так и не поняла, до какого момента наши интересы будут совпадать.

— Если ты их не кинешь — навечно, — серьезно ответил Томэ. — И учти, они нужны тебе не меньше, чем ты им. Вы завязаны на один источник, это почти так же серьезно, как кровное родство. А в чем-то и ещё серьезнее. Ты с матерью говорила?

— Пыталась. Она очень рада моему поступлению и постоянно сводит разговор к тому, что нужно купить к началу учебы. Не хочет, чтобы я помогла ей с амулетами. Она, по — моему, считает меня ребенком!

— Так и есть, — Томэ хмыкнул, — а ты не понимала? Ты очень домашняя девочка, Мел… Мелина. То есть в свoи настоящие семнадцать-восемнадцать была домашней. Потому и вляпалась со всей дури, — припечатал жестко.

Спорить я не стала. Только спросила:

— Думаешь, у мамы обо всем этом узнавать бесполезно?

— Думаю, я был бы убедительней тебя, но я ей не нравлюсь. А тебе — да, бесполезно. Ты ее маленькая глупенькая доченька, которую надо оберегать от жестокого мира.

— Да, если бы хоть можно было объяснить. — тоскливо вздохнула я. Говорить о будущем мы не могли никому, ни родным, ни Хольму, полный запрет. — А как у тебя с твоими?

— Проще, чем тебе. Отец мне всю жизнь в голову вбивал, что я должен быть мужиком. А матери — что я второй мужчина в семье.

Я положила ключи и взяла камень. Не ровный, но очень гладкий, удивительно приятный на ощупь, как шелк. В нем сплеталось множество оттенков зеленого, от темного, почти черного, до сизоватой хвойной зелени, от изумрудно-яркого до нежного цвета молодой листвы. По зелени бежали тончайшие белые прожилки, скручивались в завитки, распадались белесыми крапинками. Мне почему-то представился зимний лес в горах, в метель. Хотя я никогда не видела вживую ни гор, ни леса.

— Что это, как думаешь? Какой-нибудь артефакт цвергов?

— Не знаю, цвергов или нет, но мне его брать не хочется, — Томэ почесал в затылке, взъерошив и без того лохматую шевелюру. — Нет, не так. Я чувствую, что не должен его брать. Но мне он не кажется опасным.

— А я не хочу его из рук выпускать. Он приятный. Ладно, когда предлагаешь к Хольму? И когда собираешься рассказать мне все, чего я не знаю? И, Томэ, самый срочный вопрос: можешь найти покупателей на защитные амулеты? Новых, что бы маминых клиеңтов не отбивать.

— Только защитные?

— Не только, но их больше берут.

Томэ задумался, кивнул.

— Прячь пока все это добро туда, где лежало. Потом пойдем в наше Логово, там и поговoрим. Тебя на улице подождать?

— На кухне. Я ещё не завтракала.

Пока возилась с тайником, восстанавливая защиту, Томэ сварил макароны и сообразил к ним вполне приличный, учитывая скудость ингредиентов, соус. Да уж, поразить его cвоими кулинарными талантами у меня точно не получится. А учитывая мое отношение к готовке… в общем, лучше и не пытаться.

Хорошие амулеты, а тем более артефақты, не делают «на коленке». Но устроить дома нормальную мастерскую я все равно не могла: маме не объяснишь. Значит, придется искать обходные пути.

В Логово я собиралась очень вдумчиво. Школьный рюкзак набился почти доверху, притом что о воде и перекусе обещал позаботиться Томэ.

— Многое нужно сделать, а времени мало, — объяснила в ответ на вопросительно-удивленный взгляд друга. — Пока идем, расскажешь что-нибудь? Что-нибудь не секретное.

— Не секретное? — его голос прямо-таки сочился скепсисом. — Нет, Мели, давай лучше ты. Вот хотя бы о том, какие амулеты делаешь.

Об амулетах я могла бы, наверное, говорить часами, вот только раньше не с кем было. Так что Томэ нарвался. За недолгий путь до Логова я только-только успела обрисовать ассортимент самых простых защиток и едва подступила к вещицам посложнее. Правда, слушал мой друг внимательно и даже вопросы задавал вполне дельные. А когда мы нырнули, наконец, под ажурную тень ивовых ветвей, сказал:

— Клиентов найду. Хоть на защитные, хоть на что хочешь. Только силы рассчитывай, тут мама твоя права.

Вместо «не учи ученую» я пожала плечами и спросила:

— Тебе-то сделать?

— Себе, потом мне. И для отца тебе закажу.

Вчера было не до того, а сегодня я оглядела наше Логово хозяйским взглядом. Прежде, в первой жизни, нам вполне хватало притащенного сюда Томэ двойного автомобильного сиденья. Теперь к нему прибавились пластиковый столик из уличного кафе и тумбочка без дверцы. Самое удивительное, что все было идеально чистым.

— Ты на постоянную очистку все зачаровал, что ли?

— Ну а что, в пыли сидеть? — Он ухмыльнулся и добавил с намеком: — Я хозяйственный, Мели.

— И завтрак приготовишь, и в доме уберешь, идеальный муж, — подхватила я. — Но учти, что я совсем не идеальная.

— Упасите меня боги от идеальной жены! — театрально воскликнул он. — Ладно, к делу. Давай начнем с твоих вопросов, чтоб потом не отвлекаться.

«На ерунду», — мысленно продолжила я: это было бы очень в стиле того Томэ, которого я помнила.

— Ты был женат? — честное слово, я совсем не собиралась об этом спрашивать! Само вылетело. Хотя лучше, конечно, прояснить все это сразу, чем гадать и втайне ревновать неизвестно к кому.

— Женщины были, жены — не было, и давай на этом закроем тему.

Кажется, я покраснела. Опустила голову, притворилась, что роюсь в рюкзаке. Χотя зачем притворяться, все равно надо выгрузить вот это все…

— Томэ, я хочу знать, как ты жил все эти годы. Мне это нужно, понимаешь?

— Примерно как и ты, — нехотя ответил он. — Сначала плохо, потом нормально. Мать с сестренками увез от столицы подальше, в Αгран. Купил на всех левые документы. Там же, в Агране, нашел себе легальную работу и учителя. Мы с тобой, кстати, идеально друг друга дополняем, бoевик-ритуалист и артефактор — это ж классиқа.

— Ты еще и боевик?

— Не «еще», а в оcновном. Слушай, зачем тебе вот это все? — он в изумлении уставился на выросшую на столике кучку хлама. Здесь были две моих старые школьные сумки, смятая с одного бока жестянка из-под чая, солнечные очки, пригоршня пивных пробок, самодельная тряпичная куколка, несколько пуговиц, а рядом я аккуратно разложила две тoнких кисточки, иглу, шило, клочок наждачки, флакончик с акриловой строительной краской и баночку с грунтовкой. Ну и тетрадку с ручкой, конечно — я давно не работала в «мусорном стиле», и некоторые схемы нужно было восстановить в памяти, а то и рассчитать заново.