Ему до всего есть дело - Китаев Ю. - Страница 3

После разговора с председателем я все тем же методом отправился на пирс взглянуть на залив. Упругий юго-восточный ветер гнал на косу горбатые волны с барашками пены. Над водой, надоедливо горланя, базарили чайки. Перед самым пирсом я сразу заметил деревянный щит, наподобие тех, что служат для вывешивания объявлений. На щите белело несколько бумажек. Заинтересовался и начал читать. Вот оно что! Каждый лист извещал о том, кто персонально, где и когда ловил недозволенным методом рыбу. Тут же указывалось, кем виновник был задержан и какие к нему были применены санкции. Я аккуратно переписал содержание сообщений в блокнот, но приводить здесь не буду - дело давнее. А в тот момент подумал: "Прославились - и чем?.. Каково теперь нарушителям? Вряд ли еще раз пойдут на такое..."

- Интересуетесь, значит?

Шагах в четырех от меня стоял какой-то дядя, по внешнему виду которого можно было судить, что он, как говорят, находится в "полуразобранном состоянии". За шумом ветра я и не слышал, как он подошел.

- Это Познанского выдумка, - ввел меня в курс дела "полуразобранный". - Воспитывает...

- А что, разве плохая выдумка? - поддержал я разговор.

- А то, что справедливым надо быть... Вот я, механик... - с паузами излагал собеседник. - Ну, попало у меня в залив несколько капель... полведра горючки... А он сразу штрафовать... (На щите об этом факте не говорилось ни слова. Значит, механик жил воспоминаниями о горьком прошлом, изливал душу в порыве откровенности. Стало быть запомнил урок, а может быть, и понял, что оплошал в свое время. Я же зато впервые услышал, правда, своеобразную с примесью обиды, но все-таки критику в адрес инспектора Познанского.)

На том деловая часть беседы в основном и завершилась. Мне надо было спешить в Дом культуры на рандеву с Геннадием Петровичем, куда я и прибыл к назначенному часу. Там мы вскоре и встретились.

- А скажи, Гена (знакомство крепчало, и отчество отпало само по себе), ведь наверняка были у вас с Николай Антонычем случаи, когда приходилось кого-то ловить, рисковать?.. Ведь служба такая.

- Знал, что ты непременно об этом спросишь. Расскажу один свежий эпизод. Недавно дело было.

Он начал рассказывать, я переспрашивал, уточнял и постепенно узнал вот что.

В начале лета решил как-то Н. А. Познанский проверить на своей "Казанке" мотор "Вихрь". Хороший мотор - двадцать сил в нем. Пригласил Геннадия Петровича, и часов в семь вечера пошли они от пирса в направлении поселка Лесной, что в двенадцати-пятнадцати километрах от Рыбачьего. Штормило. "Казанка" прыгала на крутой волне. Когда миновали поселок, мотор скис: отказала водяная помпа. Кое-как дотянули на веслах до берега, зашли в бухточку, где было потише. Закрепили лодку и решили переждать до утра, так как стало уже совсем темно. Вдруг вдали у леса они увидели мигание фонарика. Кто-то шел к берегу. Присмотрелись. Идут двое, и каждый ведет за руль велосипед.

- Скорее всего, это браконьеры, - шепотом высказал предположение Николай Антонович. - Идут выбирать сети. Не на прогулку же они вышли. Сейчас подходить к ним нет смысла. От всего откажутся, попробуй докажи потом. Когда пойдут обратно, мы их и перехватим со стороны леса.

Так и сделали. Незаметно разминулись с ночными велосипедистами, выбрали удобную позицию и стали наблюдать. Предположение полностью подтвердилось. Под покровом ночи пришельцы долго копошились у берега, а потом покатили свой транспорт к лесу, изредка освещая путь фонарем. Дорога, видимо, им была хорошо известна.

Тут-то неожиданно, как снег на голову, и вышли им навстречу стражи водоемов.

- Стой! - раздался голос Познанско-го. - Кто такие? Откуда?

- А тебе какое дело? - был ответ.

- Рыбинспекция! - И когда те остановились, словно громом пораженные, добавил: - Мы вас тут, голубчиков, давно ждем. И милицию не зря предупредили. Тут уж целый наряд. Так что шутить не советую. Ваши фамилии? (Никакого наряда, разумеется, не было и быть не могло.)

Назвались: Смирнов, Никольский. (Вот чудаки! С перепугу, что ли, их на юмор потянуло? Почти Смирнов-Сокольский из них получился.) Геннадий Петрович вырвал у "Никольского" фонарь и осветил велосипеды, которые те бросили на землю. Возле каждого лежал битком набитый мешок.

В то же мгновение "Никольский", который вел себя нахальнее, чем его напарник, выхватил нож. То ли хотел напугать, то ли пустить в дело. Но и рыбинспектор и его, общественный помощник оказались людьми не из робкого десятка. И не в таких переделках приходилось им бывать. Ничего не поделаешь: такова уж работа у представителей этой профессии...

Николай Антонович держал в руках обыкновенную сигнальную ракетницу.

- Сейчас врежу - насквозь прожгу, паразит! Бросай нож!

Злоумышленник сразу завял. Он уже понял, что влип основательно. Его показная смелость испарилась вместе с надеждами избежать неприятных последствий. Назаров быстро разоружил браконьера и ею же ножом на всякий случай проколол шины велосипедов.

- Подбирайте мешки и несите в лодку, - приказал инспектор.

Браконьеры с добычей на горбу потащились к берегу и сами погрузили мешки в "Казанку". С сетями им, само собой разумеется, тоже пришлось безвозмездно расстаться навсегда. Приятелей отпустили.

Названные ими фамилии, конечно же, оказались самой настоящей "липой". Но если инспектора знают на косе почти все, то и ему известны многие, особенно те, кто нечист на руку. "Добытчики" рыбы уже были на заметке по их прежним похождениям на заливе. Как выяснилось на следующий день, оба оказались из колхоза имени Калинина. Друзьям пришлось основательно раскошелиться. За незаконный лов рыбы каждый был оштрафован на пятьдесят рублей. Да еще в мешках насчитали штук семьсот лещей -недомерков. За них наказание воспоследовало посерьезней. Арифметика простая. За одного выловленного в нарушение правил леща, независимо от его размера, полагается уплатить по закону два рубля. Любителям легкой наживы пришлось выложить из своего кармана еще по семьсот рублей на брата. Конфискованные сети опять же кое-чего стоят. В общем, дороговато обошлась искателям приключений ночная прогулка к побережью...