Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/48
• Следующая

– Что еще вы нашли в моей квартире? – Она спросила об этом, кусая нижнюю губу.

Дронго нахмурился. Или он пропустил нечто важное?

– Мы забрали ваш ноутбук и взяли часы, – вспомнил он, – но компьютер мы потом вернули. Просмотрели ваши письма...

– Вы все смотрели? – перебила его в очередной раз Вера.

– Д-да... – Каким дураком он был в этот момент.

– Вы копались в моем бельевом шкафу? – Было заметно, с каким трудом дается ей этот вопрос. Ей, наверное, неприятно, что он смотрел ее нижнее белье. Это всегда неприятно любой женщине. И любому мужчине. Когда копаются в их белье. Или? Или... Он наконец вспомнил. И изумленно взглянул на свою собеседницу. Конечно! Вот почему она так нервничает. Какой он кретин! Об этом нужно было помнить с самого начала.

– Я все положил на место, – тактично сообщил Дронго.

– Спасибо. – Она резко дернулась. – Спасибо, что вы так деликатны. Рылись в моем белье... И все увидели.

– Вы имеете в виду «прибор»? – Он назвал его именно так. Конечно, ее волновал тот самый дурацкий вибромассажер, который он нашел в шкафу. И ей было стыдно, что посторонний мужчина мог найти у нее в доме подобную вещь.

– Это не мой прибор, – поморщилась Вера, – я не употребляю подобные вещицы. Они мне никогда не были нужны. Его принесла моя подруга, когда я рассталась с Сашей. Ради хохмы. А потом он у меня остался. Все эти дни я думала об этом дурацком приборе. Представляю, что вы подумали обо мне...

– Ничего я не думал, – устало ответил Дронго, – интимные проблемы – это ваше личное дело. Мне было важно вас найти. Если бы этот «прибор» мог помочь выйти на вас, значит, все было правильно. Но он не помогал. И я о нем сразу забыл.

Вера дернула плечами. Кажется, только сейчас вспомнила, что на ней всего лишь просвечивающая белая майка. Она извинилась и, поднявшись, прошла в другую комнату, чтобы переодеться. Дронго встал и подошел к окну. Прямо перед отелем был интересный фонтан, который находился в асфальте. Здесь не было никаких ограждений. Струи воды, освещенные фонарями, били прямо из асфальта. Это было красиво и необычно.

Вера вернулась, уже успев переодеться. Она надела бюстгальтер и голубую сорочку.

– Вы обедали? – спросил повернувшийся к ней Дронго.

– Нет, – ответила Вера. Было заметно, что она немного успокоилась.

– Тогда поедим вместе, – предложил он, – заодно обсудим все наши проблемы. Хотя к этому времени будет уже ужин.

– У вас есть оружие? – поинтересовалась Вера.

– Я обычно не ношу с собой оружие. Оно создает ложную иллюзию безопасности. Лучше рассчитывать на самого себя. И на свои кулаки.

Ресторан «Касса Рубио» находился в старой части города. Дронго попросил портье заказать им столик на крыше. Там традиционно были самые лучшие места. В середине октября на юге Испании вполне можно ужинать под открытым небом. Официант принял заказ, а подошедший метрдотель вдруг поинтересовался, из какой страны они приехали. Вера изумленно взглянула на пузатого испанца, не понимая, почему его интересует национальность клиентов. Но Дронго знал традиции испанских ресторанов в Кордове.

– Сеньора из России, – пояснил он метрдотелю.

– Зачем? – спросила Вера, когда испанец отошел от них. – Зачем его интересует, из какой страны мы приехали? И почему вы ему сказали?

– Когда подадут десерт, вас ожидает сюрприз, – пояснил Дронго.

– Надеюсь, что он будет приятным, – вздохнула она. – У вас есть мобильный телефон?

– Конечно. Я купил его в Малаге.

– Может, я позвоню Кире? Сейчас, когда вы меня нашли, мне все кажется не столь страшным.

– Нет, – возразил Дронго, – не нужно звонить. Это слишком опасно. Сделаем иначе. Я позвоню вашей племяннице, Алле, и вы с ней поговорите. Только несколько слов. Чем меньше, тем лучше.

– Откуда вы знаете ее номер телефона? – удивленно спросила Вера. Затем кивнула: – Извините. Я в таком состоянии иногда говорю глупости.

Он достал аппарат и набрал номер Аллы. Девушка сразу ответила. Дронго передал телефон своей спутнице.

– Алла, здравствуй, – чуть дрогнувшим голосом произнесла Вера.

– Здравствуй, Вера, – обрадовалась девушка, – где ты находишься?

– Далеко. Передай маме, чтобы не волновалась. Меня нашел их друг. Ты понимаешь?

– Все передам. Как тебя найти? Куда нам звонить?

– Никуда, – глухо ответила Вера, – никуда не звоните. Я сама вас найду. И скажи, чтобы не волновались. Я вас целую. Кире привет. Пока.

Дронго взял у нее аппарат и отключил его. На глазах у Веры появились слезы. Она вытерла их кончиком платка.

– Все так неправильно получилось, – вздохнула она.

Он подождал, пока она успокоится. И только затем сказал:

– Теперь попытайтесь мне сформулировать, почему вы так уверены, что вас пытаются убрать из-за того, что вы помогали Репникову с неизвестным мне обзором.

Она надела перед выходом в ресторан легкую куртку и снова собрала волосы. Несмотря на теплую погоду, в Кордове ей было зябко. Он подумал, что напрасно они выбрали столик на крыше ресторана. Дронго помнил, сколько ей лет, но внешне Вера казалась гораздо моложе. Только резкие складки у рта несколько портили общее впечатление. И ее глаза – внимательные и настороженные.

– Мы работали у бывшего главы правительства, – пояснила Вера, – работали достаточно дружно. Но когда пришел новый премьер, мы вынуждены были уйти. Знаете, новая метла всегда метет по-своему. В общем, каждый из нас сумел устроиться на новую работу. Специалисты нашей квалификации не остаются без дела. Но несколько месяцев назад наш бывший шеф решил вернуться в политику. Вы знаете, как это неоднозначно было встречено в политических кругах. Против него стали организовывать провокации, появились различные статьи, в том числе и грубые нападки Оглобина. И вскоре мне позвонил Денис Викторович. Он сказал, что они готовят большой аналитический обзор о приватизации металлургической компании «Стил-М». Аукционы были проведены с грубейшими нарушениями закона уже после того, как сменилось правительство. Почти все акции попали в руки «нужных людей».

Если разобраться, это типичный пример «чиновничьей приватизации», когда все известно заранее. И все правила игры расписаны тоже наперед. Я немного знала об этой компании, мы с ними сотрудничали, готовили документы. Кроме того, часть акций была куплена Борисом Самуиловичем. Об этом много писали. Поэтому я так боялась подставить Киру и ее мужа, не звонила им, даже не пыталась с ними связаться. Мы подготовили вместе с Репниковым очень интересный обзор и передали его помощнику бывшего премьера Феоктистову. Если экс-премьер выступит с этим девятнадцатого октября, будет настоящая сенсация. А он, судя по всему, готовится выступить. И тогда все поймут, что залоговые аукционы девяностых были семечками по сравнению с новыми правилами игры в наше время. Когда чиновники заранее назначают ответственных за приватизацию и открыто помогают своим в переделе собственности.

– Вы полагаете, что ваш бывший шеф может решиться на подобный шаг?

– Уверена. Они его загнали в угол. И он собирается нанести ответный удар. Это будет очень громкая сенсация, и он сразу станет важной политической фигурой в новом раскладе на президентских выборах. В нашей стране любят обиженных борцов за правду.

– Феоктистов, – сказал Дронго. – Все говорили, что он очень влиятельный человек?

– Возможно. – Она явно не хотела обсуждать эту тему.

– И вы оставили себе копию обзора? – вдруг спросил Дронго.

Она вздрогнула:

– С чего вы взяли?

– Догадался. Поэтому они вас так ищут. И вы, конечно, оставили его в Москве, решив не рисковать и не брать с собой.

– Я вам ничего не скажу, – медленно произнесла она, – это гарантия моей безопасности.

– Боюсь, что вы ошибаетесь. Это скорее гарантия их интереса к вам.

Вера молчала.

– Только мне не совсем понятно, почему вместе с Репниковым убрали и журналиста Оглобина, – сказал Дронго. – Ведь, по логике, он выступал против бывшего премьера, значит, был на стороне тех, кто не хочет публикации ваших аналитических материалов.

• Предыдущая
• 26/48
• Следующая