Вспомни меня (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 4

Я дурак что ли? Опять детский сад решил включить? Назло Янке подхватить какую- нибудь девку? Так мы это проходили уже с Левиной. И чем это потом аукнулось? Не хочется даже вспоминать.

— Прости, — отступил назад, и Оксанка от неожиданности чуть не плюхнулась на пол.

— Ты чего?

— Ничего, — я подтянул брюки, застегнул молнию и ремень, — идем обратно.

— Макс! Что за игры? Ты же хочешь.

Я остановился в дверях, посмотрел на ее разрумяненные щеки, на недовольно скривленные губы и коротко обронил:

— Не тебя.

Вслед полетела отборная ругань и пожелания, чтобы у меня все отсохло.

Я вернулся в зал к остальным.

— Что-то ты быстро, — ухмыльнулся Егор.

— Долго ли умеючи, — огрызнулся я, не желая развивать тему, но Егора так просто не заткнёшь.

— Оксану-то где забыл? Лежит без чувств и в томной неге?

— Она, — я неопределенно махнул рукой, — где-то там.

— Спорим, ты заднюю включил? — это он уже сказал так тихо, что никто кроме меня не расслышал.

— Нарываешься.

— Это не изменит того, что ты снова поехал с катушек со своей Белкой.

— Еще слово и…

— И что? Подеремся. Так ты знаешь, я всегда за. Лучше заканчивай выпендриваться и иди Янку свою лови, пока кто-то другой не утащил ее в ЗАГС.

— Без тебя разберусь.

— Пригласи ее на встречу выпускников.

Мы как раз собирались встретится классом. Дата не круглая, и вообще не дата, просто внезапно созвонились и решили, что надо бы устроить сабантуй.

— На хрен они ей все сдались? Она их, наверное, только в кошмарных снах вспоминает.

— Да у нее яйца стальные. Придет и не поморщится.

Да, с яйцами у Белецкой все в порядке. Я это еще в выпускном классе понял, когда она вставала с колен и шла вперед, несмотря ни на что.

— Плохая затея. Не буду я ее звать на такую фигню.

— Но ты уже не отрицаешь, что все-таки собрался звать.

Я ему сейчас точно морду начищу. Заодно полегчает. С девкой пар не скинул, значит в мордобое оторвусь.

— Что ты говняешься? Я тебя уже сто лет знаю, и все твои закидоны тоже. Просто скажи, люблю, жить без нее не могу, а то сидишь с постной мордой, как хрен моржовый.

— Сам ты хрен моржовый!

— Пусть так. Но проблему-то решать надо, пока этот придурок ее действительно не окольцевал.

— Да мне…

— Если скажешь, что плевать, я сам тебе втащу, — Егор грозно подался вперед, — сейчас затупишь, потом вообще никогда себя не простишь!

— Иди в жопу!

Универсальный ответ. В любой непонятной ситуации — посылай в задницу.

— Как знаешь, — он раздраженно махнул рукой, — потом, когда будешь смотреть на нее в белом платье — не ной.

Я представил Янку в белом платье. Она будет охренительно красивой невестой. Какого-то левого мужика рядом с ней я даже не мог представить, тошнило сразу.

— Повеселится вам хорошо, — хлопнул себя по колену и поднялся с дивана.

— Макс! Ты куда? — завопила как раз подоспевшая Оксана.

— Домой.

— Время-то еще детское, одиннадцати нет.

Действительно детское. Мы как собираемся вместе, так до самого утра кутим. В баре, в клубе, на природе, а утром я неизменно просыпаюсь в компании какой-то девицы, и ладно если имя ее помню.

Сегодня я такого не хочу. Да и вообще не хочу.

— Ну все, мы его потеряли, — развел руками Егор, знающий меня лучше других, — можете не тратить сил на уговоры.

Я сам себя сегодня потерял.

Распрощавшись с компанией, я вышел на крыльцо, и пока ждал такси, набрал номер матери.

— О, великий и ужасный Максим звонит маме. Невероятно, — она привычно встретила меня с иронией, — ты сегодня так быстро сбежал, что я даже сказать ничего толком не успела. Только пятки сверкали.

— Прости. Дела были неотложные.

Конечно, она мне не поверила, но развивать эту тему не стала.

— Рассказывай, зачем звонишь, — спросила со скучающей интонацией.

— Я тут по такому делу, — внезапно накатило смущение, — хочу напроситься к вам на постой.

Да-да, взрослый двадцати двухлетний лось собрался под крыло к мамочке.

— Что не так с твоей квартирой? Разбомбил в очередной гулянке?

— Все с ней в порядке. Просто… просто…

— Просто соскучился, — с изрядной долей иронии продолжила она.

— Можно сказать и так.

Заскучал. Уж больше трёх лет скучаю, и только сейчас понял, насколько это серьезно.

— Приезжай, конечно. Ты же знаешь, двери нашего дома для тебя всегда открыты. Кстати, комнату твою я уже подготовила, — сказала, не скрывая усмешки.

Мама — всегда мама.

— Знала, что приползу?

— Знала, — согласилась она, — когда тебя ждать?

— А вот прям сейчас и жди. Такси приедет, и я к вам.

— Шустрый какой. Ну давай, жду. Только не шуми, как приедешь. Девчонки спят уже. Нам с Алиской вставать завтра рано, а Яна с дороги устала.

— Хорошо.

Ну вот и с возвращением в прошлое. Допрыгался.

На утро, несмотря на то что полночи проворочалась, предаваясь воспоминаниям, я проснулась совершенно выспавшейся и бодрой, как огурчик. Правду говорят, что в родительском доме даже стены силы дают.

На улице стоял поздний зимний рассвет, и снова в воздухе неспешно кружил снег, искрясь в свете уличного фонаря. Хорошо. Спокойно.

В самом благостном расположении духа я спустилась вниз и услышала, как на кухне кто-то хозяйничает. Наверняка, мачеха что-то колдует к завтраку. Чувствовать себя тунеядкой не хотелось, поэтому поспешила к ней навстречу.

— Доброе утро, Настя, — с этими словами я появилась на пороге и чуть не завопила, потому что у плиты стоял Ершов, и жарил яичницу.

— Я, конечно, не совсем Настя, но, если хочешь, можешь меня так называть. Не обижусь.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

— Вот, собрался пожрать, чего и тебе советую. Или, как всегда, йогуртами по утрами перебиваешься?

У меня такой шок, что я не знала, что ответить. Только взглядом его щупала, пытаясь убедить себя, что это галлюцинация, что его здесь нет и быть не может.

— Ты же ушел вчера! — обличающее указываю пальцем на дверь.

— Как ушел, так и пришел. Это и мой дом как никак.

— Да… конечно, — я зачем-то покосилась обратно на выход. Наверное, собралась бежать. Но это не точно, — А где все?

— Слава рано уехал. Мать с Алисой отправились в поликлинику. Там прививка какая-то подоспела. Я в этом особо не разбираюсь, — мирно рассказывал он, попутно орудуя деревянной лопаточкой, а я все не могла придти в себя от первоначального шока.

То есть мы с ним тут вдвоем? Наедине?

У-у-у-у, как заколотилось где-то за ребрами, даже дышать сложно.

— Так и будешь на меня пялиться, или все-таки сядешь и поешь?

Поесть? Да у меня аппетит напрочь отбило, стоило только его увидеть. Однако сбегать и прятаться, как конченая истеричка я не стала. Вместо этого уверенно кивнула скорее себе, чем ему, и опустилась на стул.

Главное не подавиться.

Ершов продолжал невозмутимо хозяйничать на кухне и, похоже, в отличие от меня ни о чем не парился. Даже что-то насвистывал себе под нос, я же была похожа на статую. Только глаза и хлопали, все остальное окаменело.

Когда он выставил на стол тарелки и выложил вполне себе сносную яичницу, я не выдержала и спросила:

— Давно ли ты готовить научился?

— Знаешь, когда отдельно живешь, как-то приходится приспосабливаться. Я и яичницу могу, и макароны по-флотски, и суп, а уж пельмени — это вообще мое коронное блюдо.

— Если ты живешь отдельно, то почему сейчас находишься здесь? — этот вопрос не давал мне покоя.

— У меня ремонт, — лукаво улыбаясь, сказал Макс. — вот пришлось переезжать к мамочке.

Он уселся напротив меня и начал неспешно копаться в тарелке, а я пыталась не пялиться на то, как он есть. Выходило плохо, поэтому я злилась. На себя, на то, что не могу справиться с неожиданными эмоциями и держать себя в руках.