Укрощение строптивой (СИ) - Ростов Олег - Страница 1

Всё это началось в тот проклятый день, девять лет назад. День вообще не задался с самого начала. Прокачали тачку одному клиенту и надеялись, что он заберет свою машину и выплатит нам наш гонорар. Но мужик куда-то потерялся и на связь не выходил. А деньги были нам нужны. Потом вырубили свет в нашем околодке. Что — то там с подстанцией. Вся работа встала. Включили только ближе к пяти вечера. Мать их. Валера и Иван сидели унылые. Ваня пытался дозвонится до клиента, но абонент был постоянно вне зоны доступа. Хотели уже отваливать по домам, как к нам в мастерскую зашла молодая женщина.

— Здравствуйте, мальчики.

— Здравствуйте, девочка. — Ответил я, вытирая руки ветошью. — Чем обязаны?

— Вы не очень-то приветливы. — Она недовольно нахмурила бровки.

— Да какие есть. У нас тут не институт благородных девиц. — Накопившееся раздражение требовало выхода.

— У меня что-то с машиной.

— А именно? Косметичку потеряли? Помочь найти?

— Ну ты и хам!

— Мы уже на ты? Весело! Так что там с твоими колесами.

— Не заводится.

— Серьёзно? — Смотрел на неё сверху вниз. Милое, даже красивое личико, если бы не глаза. Нет глаза тоже очень даже, вот только взгляд. Взгляд сучки пресыщенной и развращенной, не знающий отказа в чём либо. — А ты пробовала ключ в замок зажигания вставить?

— Пробовала. Не заводится.

— А повернуть его в замке зажигания?

— Пробовала. Всё равно ни как. Она у меня заглохла, рядом с вашим сараем.

— А что такая фифа делает в нашем околотке?

— Самца себе искала. Удовлетворён? — На лице наглая ухмылка.

— Нашла?

— Нашла! Настоящее грязное животное, к тому же ещё и вонючее.

— Тебе нравятся грязные и вонючие? Ты извращенка?

— Ещё какая! Ты даже себе не представляешь. Я тебе заплачу.

— Конечно заплатишь. Если я соглашусь твое корыто завести.

— Попробуй! — Раскрыла сумочку и достала несколько пятитысячных купюр. Помахала у меня перед носом.

— Заглохла значит?

— Заглохла.

— А ты иногда на панель приборов смотришь? Там есть датчик, он показывает уровень топлива. Может бензин нужно было залить? Машины на бензине ездиюТЬ, а не круассанами питаются.

— Умный?

— Нет, идиот!

— Оно и видно. Но ты мне сойдёшь.

— Я не в автобусе еду. — Мадам удивлённо изогнула брови. — Что бы сходить куда-то. Где твоё железо?

Всё таки деньги были нужны. А с этой курицы можно было сдернуть приличную сумму. Такие как она деньги не считают. Выйдя из помещения, метрах в двадцати увидел кучерявую тачку — «Ламборджини Урус». Не хило! Лямов двадцать пять или больше стоит.

— А что так сбледнул, милый?

— Милый у тебя в спальне пасется. — Я посмотрел на неё и осклабился. Она ухмыляться прекратила.

— Что?

— Да вот смотрю на тебя и охреневаю, что можно сделать такого, чтобы такая тачка не заводилась? Ладно, не напрягай извилины, тебе не идёт. Вообще-то на нашу вывеску посмотри. Посмотрела? Читать, надеюсь, умеешь? Мы не занимаемся ремонтом. Мы тачки прокачиваем, апгрейдим. Тебе знакомо такое слово? Понятно. Делаем их лучше, мощнее. Ещё аэрографию делаем. Рисуем разные картинки на машинах. Может тебе нарисовать? Ну там Барби какую-нибудь. Сердечки розовые? А что? В самый раз. — Мадам презрительно скривилась. — Что ты кривишься? Ладно, давай ключи. Может тебе лучше эвакуатор вызвать?

— То есть, вся ваша шайка отстой?

— Отстой у тебя в спальне пасётся, я уже это тебе сказал.

Попробовал завести. Ноль. Бензин в норме, полбака. Что за фигня? Увидел пацанов. Валерка с Иваном выползли на улицу. Ванька присвистнул.

— Ни хрена себе! Вот это тачка! Только на картинках такие видел.

Мадам стояла и презрительно на них смотрела. Сучка драная! Опять взяло зло.

— Эй, оболтусы, ком цумир сюда. Покатили железо.

— Стёп, а может ну его. Там одно колесо стоит как сбитый «Боинг». Потом фиг расплатимся если что. — Валерка с опаской смотрел на машину.

— Посмотрим. На стенде прогоним.

— А программа есть для «Ламборджини»?

— Есть.

Закатили машину. Подключили к стенду. Неисправность нашли. Ничего серьёзного. Исправили быстро. Завел точилу.

— Всё, мадемуазель.

Она подошла ко мне вплотную.

— За машину спасибо…

— Спасибо много, в карман не влезает, желательно бы наличкой. — Перебил я её. Начала злится. Классно я её достал, курица, мать её. Бросила на стол пятитысячные купюры. Валерка схватил деньги и пересчитал. Дама смотрела опять с презрением.

— Тридцать штук, Стёпа! — Посмотрел на меня удивлённо мой дружок.

— Нормально! Для таких как эта мамзель, это мелочь. Она на помаду больше тратит. Я прав?

— Прав. Так вот, за машину спасибо, а за хамство ответишь.

— Серьёзно? Когда можно начинать боятся? Можно завтра с утра? А то сегодня что-то в лом… Своих барбосов на меня натравишь?

— Зачем? Есть другие способы. Вот когда ты будешь подготовлен, я разрешу тебе попросить у меня прощения, даже дам возможность отработать.

— Правда? Давай я прямо сейчас попрошу прощения? Тётенька простите засранца. Я так больше не буду.

— Нет, так не пойдёт.

— Жаль. Я ведь искренне… Почти.

— Я с тобой красавчик не прощаюсь.

— Красавчиков у себя ищи. В косметичке. Или в сексшопе.

Когда она свалила, Валерка спросил меня:

— Стёп, ты чего на неё взъелся?

— Пошла она. Сучка развращенная. Для такой люди мусор.

— Да чёрт с ней! Всё равно, не нужно было заводиться!

— Может ты и прав. Ладно, проехали. Всё работа на сегодня закончена. Бабки делим и по домам.

— Стёп, а может по пивку? — Ванька смотрел вопросительно. — У меня рыбка есть, пальчики оближешь!

— Извини. Мне ещё в аптеку нужно.

— Как мать?

— Да как… Никак. Всё, заканчиваем…

— Мама! Я пришёл! — Крикнул я в квартиру, когда открыл дверь. Поставил пару пакетов с едой в прихожей. Скинул кроссовки и прошел в комнату матери. Мама сидела в кресле, ноги укрыты пледом и читала книгу.

— Стёпа, не надо так кричать. Я не глухая!

— Извини. Я продуктов принёс. Сейчас что-нибудь сгоношу! Ты лекарства принимала?

— Нет, тебя ждала. Сын, зачем ты тратишься на такие дорогие лекарства?

— Мам, не начинай. Как это зачем? Странный вопрос! Я, кстати, тут ещё выкупил по рецепту. Так что давай не капризничай.

Мама посмотрела на меня печальными глазами. Осуждающе вздохнула и покачала головой.

— Стёпушка. Это бесполезно. Не надо тратить деньги.

— Так, позволь я сам решу куда и как тратить деньги. Мне уже тридцать лет и я взрослый мужчина, сам зарабатывающий эти самые деньги.

— Вот именно, взрослый, тридцать лет, а всё с мамой! Тебе давно жениться нужно было. Это я виновата.

— В чём ты виновата?

— В том, что из-за меня ты не заводишь свою семью. Возишься со мной как с малым дитём. Я обуза для тебя.

— Значит так, Вероника Алексеевна! Я не хочу слышать вот это! Ты моя мать. Самый дорогой и близкий мне человек. Кто о тебе позаботится если не я? Ты же обо мне заботилась, когда я родился!

Мама засмеялась.

— Не надо, Стёпа, путать. Я дала тебе жизнь, значит обязана была о тебе заботиться!

— Вот мы с тобой и подошли к самому главному, ты дала мне жизнь, значит я обязан о тебе заботится и давай прекратим на этом. Я купил баранки, ты же любишь их пить с чаем?

— Люблю. Спасибо сынок.

Я приготовил ужин. Мама у меня не ходячая. Три года уже. Болезнь прогрессировала. Четыре года назад умер мой отец. Потом спустя полгода я узнал, что мама больна. У неё отказали ноги. Болезнь удавалось притормозить с помощью лекарств, но это были дорогие лекарства. Я мог позволить себе покупать их, так как неплохо зарабатывал, прокачивая машины, то есть делал их мощнее и круче. У меня была мастерская. Но я не занимался банальным ремонтом. Я был холост, недурён собой — рост сто семьдесят девять. Не дохляк, хотя не качался. У меня это от отца и деда. Они здоровые были, как быки. Врождённое. Хотя мощных бицепсов и трицепсов, как у стероидных качков не было. Просто был жилистый. Серьёзных отношений с противоположным полом не было. Так, лёгкий флирт, постельная сцена и всё. Не видел я нормальных девчонок. Может просто не встретил свою половинку. Но я этим не заморачивался. Я был ещё молод. А вот мама переживала. Считала почему-то, что это она виновата. Я очень её любил. И на этой почве мы постоянно спорили. Сначала она сама справлялась. Запрещала мне помогать ей мыться и проводить прочие гигиенические процедуры. Но постепенно руки её слабели. И вот уже год, как я носил её в ванную, мыл, приводил в порядок. Расчесывал ей её изумительные волосы. Самое что интересное, у неё было очень мало седых волос. Темно русые волосы. Они были раньше очень длинные, до пояса. Но потом, как-то придя домой я увидел, что мама их обстригла. Я тогда очень расстроился. Но мама сказала, что так будет лучше. Ибо у неё нет уже больше возможности ухаживать за ними.