Гридень и Ратная школа! (СИ) - Гримм Александр - Страница 26

Бедолага шагал впереди меня и то и дело становился жертвой моей задумчивости.

— Виноват, — односложно ответил я и попытался переключиться.

В этот момент мы как раз подходили к стрельбищу. Ни я, ни кто-либо из моего призыва ещё здесь не бывал — это был наш первый урок по огневой подготовке и от этого становилось вдвойне волнительней.

Когда мы ступили на стрельбище, то первым делом по указке Неждана построились перед огневым рубежом. Сам же гридень отправился к стоящему неподалёку приземистому зданию. Видать, именно там и находился наш инструктор. Ну а чего, правильно, не под палящим же солнцем ему стоять…ну или ей.

Не успел Неждан преодолеть и половину пути, как дверь распахнулась и из здания выпорхнула молодая женщина. Миниатюрная брюнетка, лет двадцати пяти, бойкая и живая — она моментально приковала наши взгляды. На плече симпатяжки красовался шеврон с двумя скрещёнными мечами — стало быть, десятник.

Какая миленькая воительница, я бы ей…

— Чего вылупились свинопасы или как сиську увидали, сразу мамку вспомнили?!

А может и нет.

Голос женщины совсем не соответствовал внешнему виду: звонкий и командный, с этакой стервозной перчинкой.

— Звать меня Рогнеда, но для вас оглоедов я госпожа десятник! Усекли?!

— УСЕКЛИ! — слаженно гаркнули мы в ответ.

Ну а как тут не гаркнешь, когда такая ведьма стоит напротив и сверлит тебя своими зелёными глазищами. И взгляд у неё при этом такой, будто ты не кто иной, как муж её наречённый, который за молоком вышел да так и не вернулся.

— Эй, гридень, а ну-ка, метнись-ка в оружейку, да притащи мне один Спиночёс.

Артачится Неждан не стал, видимо, не понаслышке знал, что девица с норовом. Он пулей метнулся в оружейку и уже через несколько секунд выскочил оттуда наперевес с винтовкой. С очень знакомой мне винтовкой — у деда над печью висела ровно такая же.

— Знакомьтесь малышня, это ружьё Коваля или по-простому Спиночёс, — произнесла десятник, стоило только винтовке перекочевать к ней в руки. — Смастерил его ваш старший собрат Людота Коваль в 6903 году от сотворения мира и вот уже двадцать лет оно верой и правдой служит славийским воям. Именно это ружьё вы чаще всего будете видеть в руках у соратников. Оно надёжное как княжье слово, неприхотливое словно гулящая девка и меткое будто слово скомороха. Как по мне, лучше не сыскать. Именно из него вы и будете учиться стрелять, ну и заодно узнаете, как у него там внутри всё устроено. Вам сварожичам такая наука впрок пойдёт.

Коваль, Коваль, где-то я уже слышал это имя. Ну да ладно не до него пока, лучше сосредоточусь-ка я на его детище.

Если так посудить да послушать Рогнеду, то выходит, что ружьё Коваля и впрямь идеальный вариант для обучения сварожичей. Оно ведь простое, как пять копеек, даже деревенский увалень и тот сможет разобраться в его устройстве.

Я думал, дальше начнутся разглагольствования про теорию стрельбы и ТТХ самой винтовки, но вместо этого женщина хищно улыбнулась и произнесла:

— Ну, свинопасы, кто хочет пострелять?

Хотели все.

И вот спустя десяток минут мы уже на огневом рубеже. Перед нами на длиной столешнице ружья, впереди мишени, а рядом инструктор показывает, как отводить затвор и правильно заряжать винтовку при помощи обоймы. И всё бы ничего, но винтовок всего восемь, а нас новиков до сих пор девать. Думаю несложно догадаться, кто остался не у дел — проклятая рука! Так и весь заработанный авторитет можно растерять.

Если сочтут соратники, что я обузой стал, то пиши пропало — вмиг перестанут уважать. А как тут не перестать, если я — урождённый славиец оружие в руки взять не могу. И ладно бы стариком каким был или дитём совсем малым, а так…Так можно и признания среди армейцев лишиться, и тогда быть мне рядовым воякой до скончания дней своих.

— Госпожа десятник, дозвольте обратиться?

— Ну чего тебе отрок, сказала же, без руки ты не стрелок, — в уже который раз повторила Рогнеда.

— Один выстрел, большего не прошу. Докажу я вам, что стреляю получше многих даже с увечьем. Хотите, дальнюю мишень положу первой же пулей?

— Ты и дальнюю мишень? — расхохоталась Рогнеда. — Да если случится такое, то я не то что стрелять тебе дозволю, я и за зад себя ущипнуть позволю.

— Договор? — не поверил я своему счастью.

— А чего бы и нет? Договор! Но если вдруг промажешь, то будешь у меня в оружейке полы драить каждый день.

— Хех, теперь-то точно не промажу…

Стою на огневом рубеже, примеряюсь.

До ростовой мишени около двухсот метров. Раньше в прошлой жизни я бы наверняка не попал с такого расстояния, да чего уж там, я бы и мишень-то толком не разглядел — убитое зрение бы не позволило. Теперь же всё по-иному, я чётко вижу цель. Осталось лишь её поразить, а вот с этим у меня имелись проблемы.

И дело даже не в том, что стрелять я не умею — ещё как умею. Не зря же я водил дружбу с дочкой охотника. Это дед меня к своей винтовки близко не подпускал, Рада же с удовольствием давала попользоваться отцовским ружьём. Да вот незадача, тогда я стрелял с упора, клал ствол ружья на ветку какую или бревно да так и палил. Сейчас же я такого упора не наблюдая. А раз нет его в обозримом пространстве, так почему бы чуть не сжульничать и самому его не сварганить? Договор, договором, а прямого запрета на Сварогову науку не было.

Эх, будь у меня культя пониже локтя, тогда бы и изобретать ничего не пришлось. Подставил бы предплечье под ствол да пальнул, а так изгаляться придётся…

— А застыл-то чего, неужто понял, что лишку хватил? — подначивает меня Рогнеда, видать, думает, что струхнул. — Да ты не боись, стреляй, а как в молоко угодишь, так я тебе заместо Спиночёса тряпку выдам. Ей тоже можно знатно орудовать и даже вторая рука не понадобится.

Вот вздорная баба. Думал отказаться от её заманчивого предложения, но теперь точно ущипну. Да так, что она зад свой пару дней пристроить не сможет.

Следующую подначку пропускаю мимо ушей. Пусть треплется, пока может, недолго ей осталось языком попусту чесать.

Присев, откладываю ружьё в сторону и подношу кулак ко рту — осталось только дыхнуть да произнести заветные слова.

— Чего это ты удумал?! — удивлённо вопрошает Рогнеда и даже делает шаг в мою сторону…

— Горн к горну, — ох, чую не такого ответа она ждала. — Госпожа десятник, так не было в нашем споре запрета на Сварогову науку.

Заслышав мою отповедь, славийка нехотя отступает, ибо не в чем меня упрекнуть. Ни словом, ни делом я договор не нарушил, а что условности не оговорили так это её упущение — вот пусть теперь на себя и пеняет.

— Жар в дело, — второе ключ-слово срывается с уст вслед за первым и не успевает оно отзвучать, как твердь откликается.

Полдела сделано, осталось лишь представить конечный результат и как следует приложиться кулаком к земле.

— Молотом оземь, — сказано-сделано.

По глазам бьёт надоедливая вспышка, но к ней я уже попривык. На мгновение зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, то натыкаюсь взглядом на металлическую конструкцию — этакую стальную рогатку, торчащую из земли. Вот между этих самых рогов я и буду укладывать ствол.

Эх, будь моя воля я бы ещё и оптику к Спиночёсу присобачил, да вот незадача не знаю я как она устроена. Но может оно и к лучшему, так, глядишь, меньше внимания к себе привлеку. Подпорка-то она и в Африке подпорка, а прицел — это уже дело серьёзное.

Ладно, хватит рассусоливать пора бы и обещание исполнять. Так, где там моё ружьё? А вон же оно под ногами валяется, часа своего дожидается.

Подхватываю ружьё с земли и укладываю то на упор и всё это под заинтересованными взглядами новиков. Рогнеда тоже на меня посматривает, но уже с пониманием и я бы даже сказал уважением. Это ты ещё, подруга, не видела, как я стреляю, не зря же мы с Кузнечиком столько пороху перевели. Занятий-то в деревне ни то, чтобы много вот и пристрастился я с самого детства к стрельбе. Кто же знал, что пригодится мне наука сия, да ещё и так скоро.