Закат Человечества (СИ) - Тихий Даниил - Страница 4

Физически Жёлтый был цел. «Гусеницы» лишь пожевали его руку и ногу беззубыми ртами понаставив массу синяков мускульными сокращениями своих вытянутых тел.

Гораздо больше ущерба нанесла слизь.

Материал закрытого костюма научного сотрудника был качественным. Его нельзя было порезать ножом или прожечь зажигалкой, крепкий, прочный, многослойный, он как нельзя лучше подходил для условий заражённой местности.

Вот только стоило старателю найденной здесь же грязной тряпкой начать убирать запятнавшую костюм слизь, как выяснилось, что та сурово обошлась с рукавом и штаниной заказчика. Верхний слой одежды пестрел кислотными ожогами и Волку становилось жутко от одной мысли о том, что могло стать с Жёлтым не победи они в этом противостоянии.

Его бы, переварили заживо.

Произошедшее погрузило разум заказчика в состояние тихой паники. Если бы не якорь в виде старателя, он бы уже погиб или совершил какую-нибудь глупость, что в мёртвом городе равносильно всё той же смерти.

Они выбрались из торгового центра спустя половину часа. Тихими, короткими перебежками миновали огромную гору обломков и затаились у её подножья, упирающегося в многометровый затор из разбитых и покрытых бетонной пылью аэромобилей.

Здесь заказчик остановил Волка и укололся неизвестным старателю препаратом. Через пяток минут отражаемое в интерфейсе сердцебиение топтуна перестало напоминать испуганную птицу, бьющуюся в клетке, а ИскИн Волка сделал обоснованный вывод, что в составе инъекции находилось успокоительное.

До нужной точки рукой подать. Но ты должен сам решить пойдём мы до конца или вернёмся. Ты хромаешь, мы оба устали и потеряли одного члена группы.

Жёлтый обдумал слова Волка потратив на это минуту и ответил снайперу равнодушным голосом смертельно уставшего человека:

— Я не хочу оказаться здесь ещё раз. Сегодня всё должно закончиться.

Волк принял его решение без споров. Заказ взят и должен быть выполнен. Так тому и быть.

Закончив краткий привал, они пошли дальше. Ветер утих, перестав таскать по улицам заражённую пыль. Погрузил Приморьев в неестественную тишину. Старатель шёл по рельефу разбитых орбитальными ударами улиц и казался самому себе еретиком, забравшимся в чужой храм.

В звенящей тишине каждый их шаг звучал ударом набата. Шорохи небольших оползней и скрип обломков под ногами выдавали путников с головой. Но они всё равно шли, зная, что остаться на месте означает приблизить собственную смерть.

Приморьев спал, и Волк чувствовал, что городу сняться кошмары. Они бродили по его улицам видимые лишь опытному, технически оснащённому глазу. Стая мутапсов прошла по соседнему хребту завалов. Показалась в лунном свете и заставила людей остановиться.

Мутанты ушли, лишь вожак какое-то время стоял на вершине перебирая носом воздух, но благодаря отсутствию ветра не почуял путников и скрылся вслед за остальными.

Попутный овраг встретил людей тёмным зевом подвала на своём склоне, в глубине которого урчало и бурлило, словно сам этот склон был невиданным чудищем, переваривающим очередную жертву.

Миновав последнюю складку местности, снайпер указал на ближайший остов многоквартирного дома и отправил сообщение:

Вот оно.

Их целью был обычный дом. Скелет былой реальности, обтянутый плотью разрушенных стен и перекрытий, присыпанный бетонным прахом и подпираемый со всех сторон останками своих соседей. Он был низок и близился к тому, чтобы утонуть среди обломков, над которыми торчали всего четыре этажа былого небоскрёба.

Дом располагался неудачно, между двух вершин завалов, в низине. Волк уже сейчас видел, что со временем они полностью скроют эти руины с глаз, погребая их под собой.

Заказчик, обливаясь потом под своим жёлтым комбинезоном, устало выдохнул:

— Мне нужно внутрь. Одному.

Волк хотел было отправить ему сообщение. Напомнить об опасностях, что могут таиться среди разрушенных стен, но осёкся. Заказчик уже был обожжён мёртвым городом и знал, что звенящая тишина этих улиц — обманчива.

Вместо предупреждений от снайпера пришло скупое:

Жду десять минут, затем расход.

Жёлтый кивнул:

— Справлюсь.

Заказчик ушёл, унося с собой заряженный железным стержнем сокол и собственный компактный рюкзак. Волк считал дурной затеей отпускать его одного, но Жёлтый взрослый мужик, должен понимать, что к чему.

Из мыслей старателя не выходил Дед. Жив ли старый? Обучен он хорошо и опыт имеется, но мёртвый город считает обе эти характеристики за желанное лакомство. Загадывать жив или нет — никакого резона. Всё равно не угадаешь.

Волк снял рюкзак и устроился на обломках. В узкой расщелине на склоне, в которой его невозможно увидеть со стороны и нельзя обойти. Здесь он снял рюкзак и отстегнув от него щит, взял в свободную руку пистолет-пулемёт.

Патронов оставалось с гулькин нос, но, если не работать в молоко, на пару тварей с близкой дистанции ему хватит.

Заказчик успешно спустился к руинам. Промедлил секунды вглядываясь в чёрные провалы окон и дверных проёмов, а затем скрылся внутри. От внимания старателя не укрылось напряжение, сквозившее в каждом его шаге.

Успокоительное в крови это конечно хорошо, но выкинуть из мыслей возможность собственной гибели совсем не просто. Особенно такой, какую могут предложить эти пропитанные ядом улицы.

Опытный старатель тратил каждую минуту с умом. Временно отложив щит растянул по верхнему краю расщелины сигналку. Он считал, что вряд ли найдётся тварь способная тихо миновать насыпь и бесконечные трещины, побитые кривыми иглами арматуры, но бережёного бог бережёт. А после того, как с этим делом было покончено, залёг внизу, тиская в руках оружие и держа под рукой механический щит.

Тварь появилась через минуту.

Вначале снайпер принял её за помеху в побитом и барахлящем комплексе визуального наблюдения. Окуляры были повреждены и обзавелись мешающими обзору трещинами, а связь то и дело пропадала, награждая старателя микроразрывами полнейшей слепоты.

Но ни одна трещина не может вдруг сместиться.

Исходя из самого худшего расклада Волк решил, что изменённый их видел и знает о присутствии обоих людей на своей территории. Старатель заметил его на «крыше» здания, в котором скрылся Жёлтый, но зафиксировал лишь смазанное движение, застывшее в слепке памяти безобразной кляксой, настолько неразличимой, что даже ИскИн не мог помочь с анализом чужой фигуры.

Шла седьмая минута из отведённых десяти…

Будто назло затишье в Приморьеве кончилось и снова поднялся ветер. Серая, бетонная крупа ударила в лицо старателя, минуя отсутствующее забрало и пятная своими грязными частицами кожу.

Волк поморщился и сжал зубы, надеясь, что не подхватит вместе с этой пылью неизвестную болезнь или серьёзную дозу радиации.

Жёлтый выбрался из здания на одиннадцатой минуте, тогда, когда снайпер уже собирался сматывать сигналку и уходить. Он всё так же хромал, но не выглядел убегающим или раненным, а значит то, что скрывалось в руинах, с ним ещё не встречалось.

Чеченец понимал, что при всём желании не сможет прикрыть заказчика со своей позиции. Пистолет-пулемёт не самое точное оружие и эффективная дистанция его прицельной стрельбы сильно ниже той, что разделяла его и хромающего по склону человека. Не говоря уже о том, что, если он начнёт бить сверху вниз, в низину, высок риск зацепить самого Жёлтого.

Пугать его раньше времени, предупреждая об угрозе, старатель смысла не видел. Будь на месте заказчика Дед, тот бы на подобное предупреждение среагировал правильно, но в случае топтуна реакция была непрогнозируемой и поэтому Волк молчал, придерживая информацию до поры до времени.

К удивлению старателя, Жёлтый добрался до его лёжки своим ходом без каких-либо проблем. В групповом интерфейсе проскакивали данные о плохом самочувствии заказчика, но ранений он не получал и от кровотечений или физических травм (кроме старых гематом) не страдал. В руках, помимо болтающегося как попало сокола, научный сотрудник нёс галопроектор. Обычное домашнее и офисное устройство, пришедшее на замену старым телевизорам доимперской эпохи.