Орки под Москвой (СИ) - Зубов Константин - Страница 24

— Иль опусти лук. И давайте отойдем с дороги, тут мы как на ладони.

— Сколько точно народу вчера пропало? — спросил Андрей у понемногу успокающегося мужичка.

— Никто не знает... много... кто говорит миллиард, кто четыре. Районами пропадали, городами. Москва, говорят, почти полностью исчезла. Вернее, дома остались, а людей нет! А в Нью-Йорке говорят, только полицейские пропали и бандиты. Первый канал только к шести часам вечера заработал и все ведущие новые!

— Херня какая-то, — буркнул Костя.

— Совсем нет, — возразил я. — С учетом того, что волн несколько, все вполне логично. Другой вопрос честно или нечестно и какую структуру мир примет после ста процентов загрузки и дальнейших обновлениях.

— Ты думаешь мы все-таки в виртуале?

— Я и до системы как наиболее вероятную теорию появления и существования человечества рассматривал ту, что мы выполняем свое предназначение в виртуале, — усмехнулся я. — Сейчас плюс-минус все так же, только создатели или кто-то другой зашевелились.

— А можно как-то без этой философской фигни, — раздраженно буркнула Света. — Давай четко и по пунктам, как ты умеешь.

— Мы не на Земле и этот мир искусственный, собственно, это стало очевидным еще с утра, — уступил я вежливой просьбе девушки. — Похоже, его строят на основе миров попавших сюда существ, при этом исходные миры не трогают. Как это технически реализовано — хер знает. Пока только подходят расклады, что мы изначально ненастоящие и нас просто перенесли, но это не точно. Управляющие системой явно технологически сильно нас обгоняют, и там все что угодно может быть. Могли и физические тела переместить.

— Может мы вчера ошиблись, и Петя с Валерой не в более сложный мир улетели, а на Земле остались? — с надеждой спросила Марина.

— Не исключено, — ответил я. — Но я жопой чую: мы были правы. Если бы они сначала закидывали сюда слабых, а потом сильных, то полиция и бандиты в Нью-Йорке бы не пропали, а наш новый друг с удочкой попал бы сюда еще вчера.

— Какое это для нас имеет практическое применение? — задумчиво спросил Сергей.

— Да хер его знает, — я пожал плечами. — Разве что найдя пустой для ночевки дом, мы должны быть готовы к тому, что на утро там появятся люди, да и сам дом исчезнет, да мы об этом после сегодняшнего утра и так знали.

— А мир списали с нашего, чтобы дать нам фору как слабейшим разумным существам? — вновь задал вопрос Сергей.

— Или так, или нам просто повезло, и в другом месте точно такой же здоровый кусок принадлежит оркам или еще кому-нибудь. Но я почти уверен: дальше территории будут смешиваться и если обновления будут идти с той же регулярностью скоро мы мир не узнаем, и он будет очень густо населен.

— А вот это вряд ли, — зло усмехнулся Леха. — С той скоростью, как мы друг друга режем, а монстры нас жрут, места всем хватит.

Повисла пауза — все переваривали сказанное.

— Так что делать-то, ребят? — тихо спросил мужичок. Мы так и не спросили, как его зовут.

— Иди домой. За каждую тварь, что ты убьешь, ты будешь получать опыт и уровни, будешь качать навыки и характеристики.

— А скорее всего, на тебе получит уровень какой-нибудь орк, — добавил Леха, когда представитель второй волны отошел на достаточное расстояние.

Несмотря на то, что еще не было и одиннадцати часов, солнце безжалостно палило, и мы старались держаться в тени деревьев.

Появилась минутка обдумать ночной визит отца.

Когда он приходил в прошлый раз? С год назад примерно, даже побольше. А до этого ещё за полгода. Правда, такую регулярность, вернее, нерегулярность мы сами с ним установили. Зачем расстраивать друг друга, если никаких новостей нет?

Я посмотрел в спины идущих передо мной друзей.

О моих странностях знал только Леха, а вот что будет, если я сейчас остановлю всех и расскажу, что уже четыре года как помогаю призраку покончившего с собой отца расследовать убийство матери? Что, кроме основной удаленной работы айтишником, подрабатываю санитаром в больницах, завожу дружбу с персоналом, любовные интрижки с медсестрами, таким образом получая доступ к недавно погибшим людям, и все это для того, чтобы дух моего не упокоенного после самоубийства отца мог пообщаться с душами тех из них, кто задержался на земле в надежде встретить жертву того же самого убийцы и выйти на его след.

Думаю, никакой авторитет и поддержка Лехи не спасет — ребята если и не выгонят меня, то относиться будут точно по-другому.

Связана ли отрицательная нормальность с этой моей особенностью?

Может, да, а может, система и вовсе не знает про нее и нормальность у меня такая совсем по другой причине.

Поможет ли мне эта черта?

Конечно — те мертвецы, что задерживаются, как правило, на кого-то очень обижены, например, на своих убийц или тех, кто подтолкнул их к самоубийству. И хоть они зачастую поначалу в шоке, рано или поздно они откроются тому, кто готов их выслушать, а папа всегда это умел.

Жаль, что расследование придется бросить, но, признаться, и так с каждым годом вероятность найти убийц мамы падала. Как никак шесть лет прошло...

Несколькими глубокими вдохами я остановил разрастающийся в груди ком и подавил слезы.

Зато теперь мы развернемся с тобой, пап, и сумеем по полной использовать нашу связь. Ты, главное, приходи почаще.

А да, ещё интересная информация про рассеивание тумана между материальным и призрачным миром... это однозначно важно, но к чему приведет, что даёт и как использовать?

Как всегда, куча вопросов без ответов. Но если даже просто папа сможет видеть и слышать то, что происходит в мире живых, с учётом того, что он может удаляться от меня на пятьдесят метров — огромное преимущество... ладно, посмотрим.

Я ускорил шаг и догнал друзей.

— Прикинь, какая у меня охренительная особенность есть, — широко улыбаясь, сказал Леха. — «Постоянно на розливе» — любые алкогольные напитки, налитые вашей рукой, приобретают свойство «плюс один» ко всем основным характеристикам, за каждые десять грамм спирта, на пять минут.

— Сколько это, если на сто грамм водки пересчитать? По плюс четыре?

— Если целыми мерять, то да, а на самом деле почти пять, там непрямая зависимость.

— Круто! На случай тяжелых боев надо пару пузырей с собой носить.

— У меня есть! — Леха похлопал себя по рюкзаку.

— Слушай, Лех, — остановил я готового дальше бежать хвастаться новой особенностью друга

— А?

— Мне сегодня отец приснился впервые за год.

— А-а-а, — лицо Лехи сразу стало серьезным. — То-то, я смотрю, ты с утра сам не свой. Что-то из прошлого или поболтать приходил?

— Поболтать. Народу у них там много нового.

— Немудрено! — Леха невесело усмехнулся и пнул ногой кусок щебня. — Только ты это, Сань. Лучше попробуй вернуть свои старые способности, те сны, что ты перед экзаменами видел. Сейчас такой навык, а вернее, в наших реалиях это называлось бы особенностью, нам ой как пригодился бы.

Это точно. Я открыл меню, но ничего связанного со сном и провидением в способностях вновь не обнаружил.

— Никогда не забуду, как я охуел, когда ты первый раз мне доказал, — перешёл на шепот друг, так как мимо нас прошёл Сергей.

Я улыбнулся, это действительно было забавно.

Сколько уже прошло? Лет восемь. В ночь перед экзаменом по термеху мне приснилось, как все будет происходить, точнее, самое начало. Сон не был управляемым, но по определенной цветовой гамме я понял, что он псевдопророческий. Псевдо-, потому что любое мое или чье-то действие могло изменить настоящее. Но в тот раз было проще: я запомнил, в каком порядке Федор Васильевич положит экзаменационные билеты. Вернее, клал он их всегда одинаково в четыре ряда по пять штук, но я запомнил, какие вопросы во втором билете в первом ряду и в четвертом в третьем ряду. В моём сне их первыми взяли наши главные ботаны, Люба и Юра, после чего меня и разбудил будильник.

— Леха, ты ж не учил ни хрена? — спросил я его, когда мы подходили к аудитории.