Орки под Москвой (СИ) - Зубов Константин - Страница 26

Плюс десять процентов ко всем характеристикам от потрошения, ну и давно висящие плюс два к моще, прыгливости, пять процентов к скорости бега и бесстрашие от кровожадности. И, конечно, огромное удовлетворение от вида искаженной болью морды и чувства сопротивления плоти, когда копье пронзает ее, разрывая внутренние органы. С каким же волшебным хлюпающим звуком оно, измазанное черной кровью, выходит из раны.

Кто там следующий?

Следующим оказался еще один неповоротливый мордоворот с дубиной, с ним также все прошло как по маслу — копье пронзило горло. А вот третий бегущий ко мне противник заставил изменить тактику — в руках он держал и очень быстро вращал два больших топора. Одним из них он отбил летящую стрелу.

Прыгаю к нему и делаю ложный выпад, топор обрушивается на то место, где я только что стоял. Еще один выпад, снова отступаю, он снова промахивается. И еще один. Взбешенный соперник отмахивается обоими топорами — под верхний я приседаю, а нижний блокирую материализованным из инвентаря щитом. Минут пятнадцать перед сном я отрабатывал этот прием. Дальше классика — копье пробивает ребра и входит в сердце.

Щит убирать смысла нет, к нам уже подбегают первые из тех орков, что убежали за Костей.

Первый раз вижу прокачанную молнию Паши. По сравнению с простой она имеет сразу два плюса: даже если ты долбоящер, не вкачавший зыркливость, ты вряд ли промажешь — ей достаточно пролететь не дальше полуметра от цели, чтобы поразить ее, а еще она по цепочке с уменьшающимся эффектом бьет следующих двух врагов той же расы. В нашем случае орков.

Вышло красиво, первый рухнул, как бревно, и замер, второй упал и явно чувствовал себя некомфортно, дергаясь на асфальте. Третьего просто сбило с ног, но он быстро поднимался.

Разворачиваюсь навстречу двум бегущим оркам, у обоих в руках по топору и щиту. Первый падает, не добегая: щит — плохая защита от пули. Со вторым мы обмениваемся серией ударов и блоков, после чего я, пользуясь преимуществом по радиусу поражения, сначала протыкаю колено, а потом и грудь противника.

Ко мне бежит еще один, я готовлюсь встречать, но он, будто повинуясь команде, пригибается, и за его спиной появляется невысокий орк в плаще, подозрительно похожем на тот, что носит Паша, дающим много колдунства. Сука!

Из зеленых лап вырывается огненный шар и летит прямо в меня. Замечаю, как чародей хватается за шею, пронзенную стрелой, и успеваю чуть приподнять щит. Меня окутывает огнем. Сжимаюсь, готовясь к лютой боли, но ничего не происходит.

Мимо пробегает тот орк, что прикрывал мага, он думает, мне конец, и, не обращая на меня внимания, устремляется к Андрею, отбивающемуся сразу от двух противников.

Но я почему-то в порядке! Разворачиваюсь и вонзаю «дырокол» между лопаток врага. Затем бросаюсь к Андрею и убиваю второго подряд орка ударом в спину. Надеюсь, не будет ачивок типа: «не поворачивайтесь к нему тылом»?

Вдвоем с Андреем мы добиваем последнего. Я оборачиваюсь, вскидывая окровавленное копье, но больше никого нет. Вернее, есть, но не рядом — с десяток выживших врагов убегают.

Даже нет сил радоваться, я выдыхаю и прислоняюсь к вдавленной в ограждение машине.

Почему меня не сжег фаербол?

— Первый обыск очень быстрый, вторую такую волну мы не выдержим, — громко командую я и, подавая пример, бреду к ближайшему телу. — Берем только зеленые вещи и выше, также книги, зелья и тому подобное. Иль, Фри, дозоры в двухстах метрах от нас, если увидите Костю, он тоже. Если никто не явится, осмотрим более тщательно. Андрей, бери Риту, и пусть каждого не очевидно мертвого орка в горло ножом ткнет. Что у нас с боеприпасами?

— Жопа! У меня две обоймы, у Сереги одна.

— В случае шухера с той стороны отступаем туда, а с той — туда. Поехали!

Орки, очевидно, были не старше девятого-десятого уровня, что в общем-то логично, учитывая их количество в уничтоженном отряде и маленький средний уровень людей, на которых они должны были качаться.

С тридцати шести тел мы подняли еще пять редких системных рюкзаков, на двадцать мест в каждом, и один уникальный, на тридцать, что сразу решило наши проблемы по переносу припасов. Остальная добыча составила: под сотню зеленых шмоток, двадцать девять синих, пятнадцать фиолетовых и четыре оранжевых. Также нам достались куча стрел, несколько зелий на статы, ману, лечение и две книги навыков. По счастью, они действительно лежали в карманах. А вот убитые мною орки, которых я в надежде на навык потрошения втихаря от друзей вскрыл, лута мне не принесли.

— Не глядя, швыряем зеленые шмотки до полного заполнения рюкзаков и двигаем. Мой навык правильномыслия уже называет нас матерными словами за то, что мы все еще здесь.

По шоссе мы решили больше не идти, на обочине нас худо-бедно, но прикрывали редкие деревья и кустарники.

— Спать хочу, — простонала Света.

Немудрено — после спадания пиковых эффектов наши характеристики просели больше, чем на треть, а учитывая, что многие из нас почти не спали, состояние отряда вызывало серьезную озабоченность.

— Три километра, Светик. Если повезет, через час будем на месте.

— Кто-нибудь апнулся? — спросил Костя. — Я всего двоих убил, и то они какие-то нежирные были.

— Я двенадцатый взял, — ответил Леха. — Но скоро халява закончится, патронов мало.

— Я почти двенадцатый, — отозвался Сергей.

— А я одиннадцатый! — похвасталась Рита. — Судя по тому, как дергались эти зеленые выродки, когда я колола их ножом, там многие еще живые были.

Я удивленно покосился на нашего круглолицего повара. Нет, не показалось, она улыбалась, вспоминая произошедшее.

Также двенадцатый взяла Ксюша.

Андрей, Паша, Света и Марина пока остались на одиннадцатом, неудивительно, это была победа имени луков и пистолетов.

Про уровень эльфиек мы тактично не спрашивали, а сами они не говорили.

— На последнем орке взял тринадцатый, — сказал я. — Тридцать тысяч опыта до следующего. Это мне надо половину такой толпы соло вырезать. Если не больше, с учетом растущей разницы в уровнях.

— Не боись, они тоже качаются! — «успокоил» меня Паша.

— Не забываем вскрывать сундуки за уровни, и все ненужное именно вам сдавать в общак.

Чем ближе мы подходили к Электроуглям, тем больше на земле лежало мертвых тел. Под палящими лучами солнца они уже начинали гнить.

— И ветра как назло нет, — невольно вслух пробормотал я.

— Ага, зато песикам радость! — Леха указал на ту сторону шоссе, где большая группа собак в тени деревьев предавалась послеобеденному сну.

— Что ты на них наговариваешь! — буркнула Марина. — Может, они не едят человечину.

Может, и не едят, но моя повышенная зыркливость утверждала, что один из песиков держит в зубах нечто очень похожее на человеческую ступню.

— Пора переходить, — сказал Сергей. — Скоро станция, тут весь подлесок убрали, а с той стороны, наоборот, между забором и шоссе много деревьев. Как раз до нашего поворота.

Через триста метров мы свернули на двухполосную дорогу, по обе стороны от которой торчали разномастные частные домики.

— Эта наша улица, — тихо сказала Ксения. — Два километра, и пришли.

По мере приближения к дому девочка становилась все молчаливее и все больше жалась к отцу. Буквально за час они из бесстрашных воителей превратились в раздавленную потерей матери семью.

Мы шли вдоль разноцветных заборов и мимо разбитых, стоящих невпопад машин. Стекла в окнах большинства домов были выбиты, но иногда внутри удавалось заметить движение и даже пару раз мелькали испуганные лица.

— Чудеса, — проговорил Сергей, останавливаясь у высокого железного забора, — похоже, к нам даже не залезли.

Он снял замок, и мы вошли в калитку.

Двухэтажный кирпичный дом выглядел солиднее большинства соседних, видно, в прошлой жизни у родителей Ксении проблем с деньгами не было. Окна, забранные решетками, и массивная дверь — отличный вариант для короткого отдыха.