История пятого мора (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 9

— Она злюка и вредина.

Элисса рассмеялась, вслед за ней фыркнул и сам Алистер. Вздохнул.

— А еще третьего дня она одна спалила стаю волков еще до того, как те успели подобраться на длину клинка. — он помолчал. — И отпаивала меня какой-то жуткой дрянью после того, как я пропустил удар дубинкой по башке от того гарлока… Думал, буду несколько дней отлеживаться… И все равно я терпеть ее не могу!

— Что за дрянь ты сунул в мой мешок, вонючее убожество! — раздалось с края поляны.

Элисса вприпрыжку подбежала к соседнему костру.

— Это… кажется, в прошлой жизни это было ондатрой. Морриган, ты ему нравишься — со мной Пончик добычей не делится.

— Научи его выражать симпатию как-то иначе! — Ведьма отшвырнула "дрянь" за круг света и принялась яростно мешать что-то в котелке. Элисса вернулась на место. Встретилась взглядом с Алистером. Девушка изо всех сил старалась выглядеть серьезной, но по лицу неудержимо расплывалась улыбка.

— Пожалуй, я передумал, — сказал Алистер.

========== 7 ==========

Разбойников, засевших на мосту у Лотеринга, они раскатали за несколько минут. Если не считать четверти часа, в течение которого Элисса по памяти цитировала "сборщикам податей" уложение Мэрика-Освободителя о мытарях. С подробнейшим описанием того, как должно выглядеть именем его величества выданная грамота, где именно на ней должна красоваться гербовая печать его величества Кайлана… Кстати, учитывая последние события, не должна ли это быть печать ее величества Аноры, кто-нибудь помнит юридические прецеденты, как такого рода дела ведутся в промежутке до коронации следующего монарха? В последний раз нечто подобное происходило пять лет назад и, к величайшему сожалению, — лицо Элиссы отразило всю скорбь этого мира — по молодости и глупости она тогда не удостоила своим вниманием столь важный вопрос… Да, и если сбор ведется не в пользу королевской казны, а в казну баннорна, тогда кроме грамоты его величества должно быть повеление местного владетеля. Но точно ли этот мост имеет сугубо местное значение, а не находится под надзором государя в связи со своей особенной важностью для беспрепятственного движения по стране?

Продолжи Элисса на полминуты дольше, Алистер убил бы ее сам. К счастью для него, бандитов выдержка оказалась короче — хотя терпели они на удивление долго. Лишь один, с мордой тупой как обух, толкнул главаря в бок — мол, что-то какие-то они неправильные беженцы, может, ну их, пусть себе…

— Вот чудо, — проворчала Морриган. — Самый глупый самым умным оказался.

Некоторое время Алистер не без удовольствия наблюдал, как на лице главаря осторожность борется с жадностью. Победила жадность, главарь решил прервать Элиссу довольно бесцеремонно — кинжалом в бок, но там, куда он целился, девушки уже не было. Миг спустя он хрипел, уже не в силах оторвать мабари от глотки, лучник свалился на камни, вдохнув ядовитое облако, насланное Морриган, Алистер зарубил разбойника прежде, чем он успел сообразить, что происходит, а Элисса достала еще одного. Самый тупой — или самый умный, как еще посмотреть — сбежал, только пятки сверкали. Гнаться за ним никто не стал.

— Странно, — сказала Элисса. — Эти деятели явно молодцы против овец. Дюжины мужиков с дубьем хватило бы, чтобы прогнать раз и навсегда.

— Может, делились добычей с кем надо. А может крестьян внизу вполне устраивает, что эти молодцы не пускают в деревню новых беженцев. — Алистер опустился рядом с главарем и начал деловито стаскивать с него доспех.

— Ты… Что делаешь? — Элисса дернула его за плечо, разворачивая к себе с такой силой, что Алистер потерял равновесие и едва не свалился.

— Добычу беру, — буркнул Алистер. Сейчас эта соплячка начнет читать мораль, как пить дать.

Он не ошибся.

— Я не собираюсь подвизаться мародером. И тебе не позволю.

Алистер едва не рассмеялся, представив это "не позволю". Неторопливо выпрямился.

— Благородная тэйрна не хочет пачкать ручки?

— Я не хочу уподобляться… Этим.

Алистер кивнул.

— Угу. А, скажи на милость, сколько еды у нас осталось? И сколько денег?

— И пары серебряников не наберется. Но это же не повод…

— Сколько возьмет кузнец за починку вот этого? — Алистер указал на здоровую дыру в кольчужном воротнике. Сколько мы заплатим за новые башмаки для тебя? — Дорогие сапожки Элиссы из тончайшей мягкой кожи троп Диких Земель не выдержали, и на них пришлось поставить несколько заплат — что, впрочем, лишь ненадолго оттянуло их конец.

— Босиком пойду!

— Угу. Пока не наступишь на какую-нибудь колючку и не начнется бронзовая рожа. Похоронить-то мы тебя похороним, на такую мелочь дров много не надо…

— Крестьянские девки всю жизнь босиком бегают!

— Крестьянские девки мрут дюжинами, еще не успев повзрослеть! Крестьянские девки не стирают ног в кровавые мозоли, потому что кожа у них тверже копыта — не то, что у холеной барышни.

— Я не виновата в том, кем родилась!

— Не виновата. И я тебя в том не виню, — сказал Алистер. — Поэтому вернемся к началу.

— Сколько, по-твоему, будет стоить хотя бы самая простая еда? Запас проса на пару недель — на нас троих… четверых, если с Пончиком? Сухари, какая-нибудь репа, морковка, сушеный горох. Мяса, так и быть, наловим, все равно рано или поздно надо будет на дневку вставать.

— Если брать средние цены в это время года…

— Элисса, опомнись! — Алистер тряхнул ее за плечи так, что голова мотнулась. — Там, внизу — деревня, полная беженцев, которые сожрали все, что не успело убежать. Надвигается Мор, свежего урожая не будет. Какие "средние цены в это время года"?

— Не понимаю, к чему тут ссора, — сказала Морриган. — Вот еще — платить за то, что можно просто украсть.

Она стянула кольцо с пальца одного из бандитов и, внимательно разглядев, спрятала куда-то в складки своего немыслимого одеяния.

Элисса опустила голову и лицо у нее было такое, что Алистеру показалось — вот-вот разрыдается.

— Вот, слышу глас рассудка, — сказал он. — Как думаешь, что лучше — взять у мертвых мерзавцев то, что им больше не нужно, или воровать у людей последнее, потому что голодными мы далеко не уйдем, а тягаться с Мором кроме нас некому?

Элисса закусила губу. Медленно выпрямилась.

— Я была не права…

— Тшш… — Алистер коснулся пальцем ее губ. — Не извиняйся. — Провел ладонью по ежику на голове. — Просто трудно сразу привыкнуть к тому, какая бывает война.

Поймал насмешливый взгляд Морриган и смутился, сам не понимая чему.

Увидев лежащее поодаль тело с гербом Рэдклиффа на щите, Алистер не столько расстроился, сколько удивился — покойного он не признал, как ни старался, но что рыцарь эрла Эамона мог здесь делать? Насколько Алистер слышал, войска из Рэдклиффа к Остагару не явились, по слухам — потому что эрл внезапно слег, а его младший брат не успел вернуться из Денерима. Так что здесь делал этот несчастный, не сумевший в одиночку отбиться от разбойников? В кошельке покойного нашлось письмо к серу Доналлу, которого Алистер знал — когда-то, очень давно — и, судя по тону письма, рыцари были друзьями. Алистер прихватил вместе с письмом медальон — передать с какой-нибудь странствующей сестрой, а то и вовсе сам отдаст серу Доналлу, когда будет в Рэдклиффе. Он еще не решил до конца, куда они двинутся из Лотеринга. То ли по кратчайшему пути к долийцам, требовать исполнения договора, то ли сперва посоветоваться с кем-нибудь, кто хорошо разбирается в политике — и, как ни крути, на роль "хорошо разбирающегося" Алистер не мог подобрать никого, кроме Эамона. Дядя покойного Кайлана, как-никак. Но, опять же, встреча с эрлом обещала быть тягостной, так что, может, сперва к долийцам, потом к озеру Каленхад…

Алистер обнаружил, что вот уже несколько минут стоит с письмом в руке, глядя сквозь окружающие предметы, и Элисса посматривает на него почти испуганно. Ладно, ну его. Будет день — будет пища, а пока… Кстати, о пище. Первое, что они сейчас сделают — завалятся в местный трактир и съедят что-нибудь. Что угодно, кроме копченого мяса, хоть тухлые бобы. И хлеба. Добротного черного деревенского хлеба. И пива. Или сперва молока?