В теле дрища в военной школе аристо 2 (СИ) - Борзов Андрей - Страница 5

— Так точно, генерал.

— Доставить в целости и сохранности в штаб. Отвести в мой личный кабинет. Ясно!

— Так точно, генерал.

Меня окружил отряд. А затем подоспел спецотряд, состоящий из шагающих роботов.

Меня указали на открытую кабину одного из шестипалых металлических гигантов.

Я только хотел предупредить о моём ранге, как увидел в кабине знак, позволяющий перевозку сильных магов.

Залез в просторную кабину для перевозки. Ко мне залез Виталий и в кабине сразу стало тесно. Он задраил люк, и мы тронулись.

— Извини, если что. — Гигант кивнул в сторону аномалии. — Оттуда вылезает всякое. Я уже потерял много ребят из своего отряда.

— Понимаю, — согласился я.

— Дела рода. — Гигант снова кивнул в сторону аномалии.

Я кивнул в ответ. Дальше мой попутчик не проронил ни слова, лишь иногда косился на свёрток в моих руках. Его даже не удивило, что я был в майке и трусах.

Вспомнил, что маги могут вовсе обходиться без одежды и подобный наряд мог не удивить окружающих.

Спустя полчаса мерного покачивания и пейзажа, состоящего из ёлок на фоне окружающих нас роботов сопровождения, мы миновали десятиметровую стену, и оказались в укреплённом форте. Здесь было много зданий с бронеплатинами на окнах. Мы направились с самому массивному трёхэтажному строению.

Как только я вышел из кабины, почувствовал сильнейшее воздействие подавителей.

— Датчики ментального воздействия, — указал Виталий на продолговатые короба с краёв зарешеченной двери. Она открылась, и он прошёл первый.

Охранение пропускало нас без вопросов. Солдаты лишь открывали перед нами двери и косились на мой свёрток.

Длинными запутанными коридорами меня доставили к деревянной дубовой двери. Сопровождающий меня Виталий указал на дверь:

— Проходите, господин Туманов, генерал сейчас подойдёт.

Виталий, шедший до этого впереди, не заходил.

Видя, что я топчусь на месте, сопровождающий открыл передо мной дверь:

— Дальше мне нельзя. Это личный кабинет генерала. Допуск туда ограничен.

Я шагнул и заглянул в кабинет.

«Кабинет как кабинет», — сделал вывод, но усилил аурный щит и прошёл в личное генеральское логово.

Обстановка была сурово аскетичной: стол несколько стульев, большой чёрный кожаный диван.

Из этой суровой обстановки ярким пятном выделялась моя фотография на стене, истыканная дротиками.

Ещё усилил щит и осмотрел кабинет. Больше истыканной фотографии на стене меня смутил манекен в углу. У него было моё лицо. Неумело и криво вырезанная ножницами фотография. Видимо, эти самые ножницы торчали в паховой части манекена.

Мои колокольчики непроизвольно сжались, я ощутил присутствие за спиной, ещё усилил аурный щит и повернулся.

Там искрилась Екатерина Громова.

— Давно хотела познакомиться с тем, кто делал шпили-вили* с моей лучшей подругой. — Фиолетовые глаза генерала Громовой искрились.

Я справился с сиюминутной оторопью, указал сначала на фотографию на стене, истыканную дротиками, затем на пронзённый в пикантном месте манекен:

— У тебя какие-то вопросы ко мне? — Обратился я на «ты». Судя по моим фотографиям и то, что Громова узнала мой охрипший голос и моё испачканное в сером кристаллическом пепле лицо с далёкого расстояния, означало, что со мной генерал Громова в одностороннем порядке знакома уже давно.

— Ты проходи, присаживайся, — Громова указала на чёрный диван, а сама устроилась в кресло за столом.

Диван был хорош, но не такой удобный как белоснежное кресло-облако в кабинете Насти. Мы поиграли с Громовой в гляделки около минуты, затем она не выдержала:

— Что ты с ней сделал? Это твои штучки? — Она прокрутила вокруг головы рукой.

— С кем? С Настей?

— Да.

— Давай я потом расскажу. Мне нужно поговорить с главой. Насте, кстати, может грозить опасность.

— Ничего ей не грозит. Я разговаривала с пять минут назад. Когда у тебя случился нервный срыв и Тумановы отправили тебя на курорт, учебное задание которое курировала Настя отменили, а её забрал к себе твой глава. Так что не переживай и ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Как?

Было видно, что генерал Громова. Хотела мне приказать доложить ей, но скрипя зубами выдавила из себя «пожалуйста». Ей тяжело далось это слово, она была явно на взводе, растеряна и обозлена на меня.

Я не стал упираться:

— Не знаю. Просто когда выпью…

Громова резко подняла руку, останавливая меня:

— Нет. Мне доложили, как ты ведёшь себя пьяным. Бегаешь по лесу и пугаешь изменённых животных. Я хочу услышать, как именно ты промыл Насте мозги своими штучками. — Громова снова поводила рукой возле своей головы.

— Катя доложила?

— Да, я её тётя и поддерживаю с ней связь. Не суди её строго. Знаю, что она чрезмерно любопытная, но она хорошая девочка. Когда её Настя отправила со всеми в школу, Катя вернулась посмотреть, что там у тебя за дела рода с Настей. — Проговорила генерал Громова с особо мрачным выражением на лице.

— Ну как? Племянница всё разглядела?

— Всё! — Громова подскочила, упёрла руки в столешницу и опять заискрилась. — Катя не смогла держать это в себе. Она знала, что Настя моя лучшая подруга. Она сказала мне, что извинилась перед тобой. Но мне на это плевать. Ты!

— Что я?

— Ты!

— Да, что я?!

— Шпили-вилил мою лучшую подругу.

— И в чём проблема?

— Мы обещали друг другу, что ни один мужчина не дотронется до наших тел. Настя любит девочек. А я никого не люблю.

— Как никого?

— Глеб, я старый солдат и не знаю слов любви**.

И это мне говорит молодая симпатичная девушка-генерал, выглядящая лет на двадцать.

— Как? Как ты её заставил? — Громова никак не успокаивалась.

— Я же сказал. Не знаю. Когда выпью… Но Настя сказала, что это не было ментальным воздействием. Она нацепила на себя какой-то золотой кулон с белым камнем.

— Всё, дальше можешь ничего не говорить. — Громова явно знала, что это был за кулон. — Твоё мужское обаяние, да?

— Катенька там всю ночь околачивалась?

— Нет. Она застала самое начало. А про мужское обаяние, это всё чушь это собачья! — Громова взглядом подкосилась на воткнутые в манекен ножницы.

— Мне нужно поговорить с главой. — Напомнил я.

— Да, я тебе обещала. — Громова сняла с руки массивные часы, и те разложились на столе в плитку смартфона. Подобный гаджет для сильных магов я видел за восемнадцать миллионов в торговом центре Столицы. Не знаю почему, но Алмазом мне столицу называть не хотелось.

— Марфа! — Резковато сказала Громова.

Рядом с массивным столом спроецировалась девушка в камуфляже и боевой раскраской на лице, она посмотрела на меня как на муравья и вытянулась во фрунт перед Громовой, ударила кулаком по сердцу. А у меня сердце тоже неприятно кольнуло и я про себя повторил куплет из нескладной песенки, о том, что свою Марфу верну, достойно похороню старика и отправлю на тот свет главу Ветровых.

— Вызови мне Садовода-жуколюбителя.

Я немного опешил, а передо мной развернулась голопроекция кабинета Его сиятельства Туманова, он сидел за своим столом с каменным выражением на лице. В руках у него были длинные стальные ножницы, и он внимательно поглядывал на листик своего небольшого куста в горшке:

— О, привет Гром-баба, давно не виделись.

— Привет Жуколюбитель.

— Сколько раз тебе повторять, у меня большая муравьиная ферма. — Туманов с каменным выражением на лице потыкал ножницами себе за спину, где вся стена была испещрена муравьиными ходами. — За жуками я не наблюдаю, исключительно за муравьями.

— Муравьелюбитель звучит нескладно.

— Ладно нескладно. Что у тебя, о Великий Страж самой большой жопы мира? Мутанты из всех щелей лезут? Или соскучилась, а поговорить не с кем?

— Не только мутанты лезут, Паша. Марфа, полная проекция кабинета.

Каменное выражение на лице Туманова дрогнуло.

Громова встала из-за стола: