В теле дрища в военной школе аристо 2 (СИ) - Борзов Андрей - Страница 7

«Что я хуже Громовой», — подумал я…

…

…

…

…

…

…

…сверху у меня все болело, а снизу было очень приятно.

Спиной ощущал кожу дивана, а сверху горячую бархатную кожу Екатерины, она скакала на мне, нанося хлёсткие удары правой рукой, а в левой она сжимала ножницы, которые раньше торчали из манекена.

Окна в генеральском кабинете были задраены бронепластинами, дверь закрыта, и даже не был включён свет, но его не требовалось, потому что Екатерина светилась лучше всякой свечки, её глаза, дуги молний, исходившие из её божественно красивого тела, подсвечивали всё вокруг.

Я перехватит левую руку с ножницами.

Перехватит правую руку, которая летела к моему лицу.

Регенерация работала, и я чувствовал, как болезненные ушибы сходили с моего лица.

Телекинезом притянул к себе Екатерину. Она была вынуждена до конца присесть на меня.

Искрящиеся глаза полные силы, и желания убить меня самой страшной смертью — возбуждали.

Запах грозы.

Я завёл Екатерине руки за спину, ножницы со звоном упали на пол, а ко мне прижалось горячее тело.

Покалывания от разрядов щекотали кожу. Эти разряды и вызывали необычные, приятные, местами болезненные ощущения. Было очень хорошо, и разрядился я довольно быстро, Громова тоже.

И напряжение между нами спало.

Обнажённая Екатерина стояла в углу спиной ко мне и слегка билась головой об стену, бормотала что-то себе под нос. В руках она сжимала ножницы, которыми так и не воспользовалась. Повернула ко мне голову:

— Глеб, тебе лучше всё забыть, а мне нужно осмыслить произошедшее. Это весьма необычный опыт для меня. Раньше мне хватало игрушек. И да я не хотела подпускать мужчин к своему телу. Это моё право и мой выбор.

Она полностью повернулась ко мне.

О, как она была прекрасна. Зря она только с игрушками балуется.

Громова накинула свой пепельно-серый мундир на голое тело, и если кто-нибудь видел красивую девушку в мундире на голое тело… У меня перехватило дыхание.

Громова скользнула по мне взглядом, оценивая мою реакцию:

— Глеб, поаккуратнее с этой способностью… И не проси, чтобы я повторила тебе, то что ты говорил, Иначе я не просто отрежу твои бубенцы под самый корешок, но и… я…

— Я понял Катя.

Утром мне выдали пепельно-серый мундир. Прижимистый прапорщик сказал, что особая честь для меня — надеть на плечо мундир пепельного стража.

Некоторые Солдаты странно на меня посматривали: озадаченно, с любопытством, а были и те, кто смотрел с откровенной завистью.

Когда я вернулся в кабинет к Екатерине со мной связался глава контрразведки моего рода. Цепкий взгляд изучающе бегал по мне, и казалось, что суровое лицо главы контрразведки, зависшее над дубовым столом, не обладает мимикой.

Екатерина сидела в своём кресле, а я на вчерашнем стуле, только уже без датчиков по краям.

— Для дополнительного информационного шума и объяснить твоё появление на границе аномалии. — Обратился ко мне глава контрразведки. — Мы запустили слухи, что у тебя роман с генералом Громовой. Какая разница, если и так у вас всё это было.

Громова опустила руку на лицо.

— Это согласовано с главой контрразведки Громовых. Запоминай, Глеб, ты прилетел с курорта к ней. Вы поссорились, а потом помирились. Понятно?

— Да. — Не помню, в какой раз подтвердил я.

Что-то это не очень походило на правду, но за дезинформацию могло сойти. Следующим слоем дезы, было то, что я прилетел за чёрным ящиком флайера, как за дополнительными уликами против Борея Ветрова. Далее моё появление здесь обрастало подробностями слой за слоем скрывающее моё настоящее появление из аномалии. Меня продолжали инструктировать, что и как говорить. Даже я сам уже начинал верить, что прилетел с курорта навестить Громову и попутно забрать чёрный ящик из флайера.

— Когда в школе будут спрашивать о твоём отдыхе на самом лучшем курорте мира, то можешь отшутиться, что в «Райских кущах» для Туманова найдётся всё. Понятно?

— Да. — Ответил я уже наверно в сотый раз.

Начальник контрразведки сделал ещё более серьёзное лицо:

— Помни, что про пилота ты ничего не знаешь.

— А как? Он же исчез из школы вместе с флайером. Куда он делся по вашему мнению?

— Глеб, это уже наши проблемы. Ты ничего не знаешь и не видел его с тех пор, как он высадил тебя перед отелем курорта. Для всех у тебя был нервный срыв, и ты не интересовался происходящим в мире. Когда узнаешь о нём, твоя реакция будет более естественной. Понятно?

— Да. — С неохотой подтвердил я. У этого начальника было бесполезно что-то спрашивать. Какую легенду они придумали для исчезновения Сергея мне и так расскажут в школе.

— Всё, мы запустили дезу, что отправленный тобой чёрный ящик достиг цитадели Тумановых. Можешь спокойно вылетать в школу. — Глава контрразведки разорвал связь.

Как выяснилось, моя добыча оказалась очень ценной. Со мной связался Павел Туманов и объяснил, что с такими насыщенными кристаллами нельзя в школу, их оборот вообще под запретом. Туманов скинул мне сотню миллионов на счёт. Он был очень подавлен и ошарашен, ведь он обещал мне, что договорится с Громовой. Кристаллы оставались моими, их просто отправят на хранение в сокровищницу рода.

Я закончил все дела с и главой контрразведки и главой рода.

Екатерина встала и подошла к двери, её скрещённые на груди руки показывали, что ей не комфортно.

Проверять моё мужское обаяние её никто не просил, она сама виновата, что получила роль моей любовницы в развернувшейся информационной войне. Я только не понимал, зачем Громовы решили осветить ситуацию с такого ракурса. Екатерина не сопротивлялась, ей сказали, она согласилась.

— Будем прощаться? — Я подошёл и посмотрел в едва искрящиеся глаза.

— Глеб, пока просто иди. Я не готова сейчас с тобой говорить.

— Хорошо, Катя, я пошёл.

Она кивнула.

Я вышел из генеральского кабинета и прикрыл дверь.

В прилетевшем за мной тёмно-зелёном флайере напоминавший хищными обводами тот, на котором я летал с Сергеем, был тёмно-синий школьный комбинезон, я переоделся и сдал мундир пепельного стража.

На улице было мрачновато из-за располагающейся рядом аномалии. Солнце не могло пробиться через серый туман сплошной стеной, поднимающийся до небес в нескольких километрах к востоку.

За кристаллами прилетел второй тёмно-зелёный флайер.

Кристаллы упаковали в специальный кейс. Прилетевший за кристаллами курьер напомнил, что если в школе у меня обнаружились бы кристаллы такого насыщенного цвета из Сибирской аномалии, то возникло слишком много вопросов. Он намекнул, что сто миллионов лишь малая часть их стоимости.

Я посмотрел в сторону аномалии, что располагалась в нескольких километрах к востоку. Создавалось ощущение, что это монолитная серая стена, слева направо уходит к самим небесам:

«Запасливый мишка, я к тебе ещё вернусь», — я оторвался от любованием серой стены аномалии и повернулся к улетающему флайеру с моим добром.

Не взглянув на пилота, я сел во флайер до школы.

Форт, окружённый высоченной стеной, быстро отдалялся.

Напоследок я бросил взгляд на самую огромную аномалию на планете.

У КПП школы меня встречал директор собственной персоной, одетый в коричневую шубу с длинным ворсом, он ещё больше походил на старого большого медведя:

— Глеб, не думал, что ты устанешь на столько, что у тебя случится нервный срыв. Я назначил тебе дополнительные консультации у психолога.

— Спасибо за заботу, — выдавил из себя.

— Глеб, ты не перенапрягайся, бери задания попроще. Я распоряжусь, чтобы они были более разнообразные.

— Отлично.

— Знаешь, Глеб, я тебе так завидую. Я всё в школе, да в школе, вот на курорт никак не выбраться. А ты посетил лучший курорт планеты. Говорят в «Райских кущах» всё есть и даже кокосы там особо вкусные.