Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей - Страница 11

Это стало началом конца: прорубая мечом путь вниз, Ангус понимал — половина дела сделана. Мятежники спешно отступали к центру города. Спешно, но всё-таки не в полном беспорядке: кто-то до сих пор командовал, только из тыла. Сюрпризы неизбежны.

Наверху солдаты Камаль-бея всё ещё бились: судя что по воплям и звону стали, что по редким выстрелам кулеврин. Наверняка стена обречена, её захват — лишь дело времени. В конце концов, ополченцев слишком много.

Лейтенанта волновало происходившее на земле.

Наёмники не стали преследовать врага, хотя Ангус не сразу понял, почему: ведь лучше всего ворваться в центр Фадла прямо на плечах отступающих. Он пытался отыскать Шеймуса, но не мог, хотя обычно это удавалось легко: возвышаясь даже над самыми рослыми солдатами, капитан был прекрасно виден отовсюду. Не хуже знамени.

— Капитан? Где капитан?

Чернокожий солдат не понял вопроса. Гам стоял знатный, а ещё не ослабшее возбуждение боя слегка отупляло даже самых дисциплинированных. Другой наёмник, из-под шлема которого торчала заплетённая в три косы борода, лишь молча указал в сторону — он пытался восстановить дыхание, не мог говорить.

Оказалось, что дела не очень-то хороши.

Шеймус сидел, прислонившись изнутри к стене Фадла. Воронение на боку кирасы потемнело — явно кровь, причём не чужая. Солдат, склонившийся над капитаном, запихивал под нагрудник кусок своего плаща. Шеймус сжимал в руке сломанный меч, и взгляд его был мутноватым.

— Ангус! Куда ты делся, сучий сын?! Сюда!

Обычно капитан говорил спокойнее, даже в бою: но понятно, почему теперь выходило иначе. Крови текло порядочно, и далеко не всякая боль могла заставить Шеймуса так морщиться.

— Плохо дело: тебе нужно к Крессу.

— Да ну! Эта царапина меня не остановит. Кабы меч не сломался, я… Опять, тварь, сломался.

— Нихера себе: царапина! Гляди, кровищи-то сколько.

Капитан ответил таким взглядом, какого и духи Орфхлэйта устрашились бы. Насколько Ангус мог судить о тех духах, конечно… Давно он не бывал в древнем лесу — и многое о вере их с капитаном предков позабыл.

— Ангус, поцелуй меня в зад. Бой ещё не окончен. Я командую. Заткнись! И быстро притащи сюда Регендорфа.

Ангус не побежал искать его сам: передал приказ солдату, и Регендорф появился тотчас. Первым делом он повторил ошибку товарища — начал рьяно убеждать Шеймуса, что тому необходимо в лазарет.

Когда бурный поток брани капитана иссяк, тот отдышался, потребовал воды и наконец начал отдавать распоряжения.

— Регендорф, помоги босоте захватить стену. Нечего оставлять врага в тылу… к тому же надо открыть ворота. Как можно скорее! Пошлите вестового к Люлье — пускай ведёт всех наших внутрь города. Ты ещё здесь?!

Регендорф кивнул и поспешил назад, окрикивая сержантов. Ангус вечно подтрунивал на тему благородных традиций, но чего говорить: бывший рыцарь превосходно знал своё дело. Не просто так Регендорф носил свой плюмаж. Он умел распоряжаться людьми и сохранял хладнокровие даже в такие моменты, когда самому Ангусу собраться бывало нелегко.

Между тем капитан продолжал.

— С этим разобрались. Ангус: забирай стрелков у Бенедикта, сколько тебе требуется, потому что отдельно от строя они больше не нужны. Стройтесь для наступления по улицам, как планировали. Прямо по тем, где баррикады: обходить слишком долго. Я думал, что эти улицы окажутся шире… а места там хрен, видно уже. Дрянные карты. Мы с тобой пойдём по этой улице, а Бенедикт по следующей, ну и пусть Люлья догоняет. Дальнее направление оставим мураддинам: всё одно сделали работу за них. Если хотят трофеи, пусть обирают бедняков. Хер им, а не дворец!

Кто-то из солдат отправился на поиски Бенедикта. Ангус, положив огромный меч на землю, присел рядом с капитаном — силы ему ещё потребуются, это ясно. Нужно отдохнуть. Лейтенант пытался понять: действительно ли Шеймус способен продолжать бой? Ведь если нет, то командовать придётся самому.

Ржавый Капитан, как бы то ни было, не замолкал.

— Доложить о потерях! Вот как. Жопа… Но ладно, могло быть хуже. В лагерь тоже отправьте вестового, едва со стеной и воротами будет решено. Приказ такой: пусть новобранцы и обозные жёны идут сюда. Займутся чем полагается. Как только это станет безопасно! Солдаты нужны в глубине города: нет времени, едва управимся до вечера…

— Думаешь, так долго?

Аркебузир, проходивший мимо, протянул Ангусу флягу: очень вовремя! Вода оказалась несвежая, уже с гнильцой, но лейтенанта это не особо расстроило. Лучше дристать после боя, чем вовсе до победы не дожить. И видавший виды желудок так просто не проймёшь.

— Думаю. Мы там увидим ещё много интересного, о чём пленный не рассказывал: они слишком спокойно отходят. Знают, скоты, карты в рукаве. Тут ещё воевать и воевать…

Пришлось согласиться с этим безрадостным фактом. Давно отряд не имел дела с городами, столь решительно защищающимися после падения стены. Обычно всё, на что хватало противника — это отступить во внутреннюю цитадель. Которую можно и просто поджечь, особенно не тратя сил.

Шеймус снял шлем, забрал у Ангуса флягу вылил себе на голову остатки воды. Солдат закончил возиться с раной: это даже не походило на нормальную повязку, но Шеймус не собирался снимать доспех. На раны он редко обращал внимание — хотя получил за эти годы великое множество.

Ничего не поделаешь: уж больно заметную цель представлял собой Ржавый Капитан. Его всегда пытались убить в первую очередь — только ни у кого не получалось.

— Всё, хватит прохлаждаться. Дайте новый меч… или что-то вроде.

Шеймус отбросил обломок. Расточительно, надо признать: эфес у сломанного меча был дорогим. Однако капитан никогда не дорожил оружием. Это у рыцарей мечи по наследству переходят: для порядочного наёмника они лишь инструмент, ничего более.

Окружающие замешкались с поисками, но в итоге командиру протянули молот на коротком древке, обитом железом. Ржавый Капитан критически осмотрел оружие, весьма грозное на вид: корончатая головка молота была уравновешена острым клювом на другой стороне, а вверх торчал длинный шип.

— Сойдёт. Хоть об кромку щита не сломается…

— Рыла ломает только так! — заявил щербатый солдат, прежде владевший молотом.

Он явно знал, о чём говорил.

Шеймусу помогли подняться; он пытался отряхнуть запачканный пылью и кровью плащ. Потом выругался и всё-таки попросил свернуть его, чтобы перебросить через плечо — пожертвовал пафосом ради удобства. Рана и без того мешала, это уж как пить дать.

Воронёный шлем вернулся на голову, отдающую главные приказы. Капитан постучал молотом по стальному щиту: большинство не управилось бы с таким. Раза в два тяжелее нормального.

— Знаешь, Ангус, эта штуковина мне нравится! Прямо не терпится опробовать. Ну всё, не стой: начинай построение. Я скоро вернусь — и продолжим атаку.

Капитан зашагал к бреши, даже вполне твёрдым шагом. Ангус не стал размышлять, что командиру там понадобилось.

Уже рассвело: скоро солнце начнёт припекать, а там и настоящий зной близко. Хорошо, что самая трудная часть боя позади! Хотя как знать… Ангус выругал себя за попытку загадывать.

А потом отдал команду долго молчавшим барабанщикам: те принялись отбивать сигнал к построению.

— Флори… ну… соберись! Живым ты сейчас нужнее.

Пусть слова Ирмы прозвучали жестоко, однако были абсолютно правдивы. Давящуюся слезами девушку, что склонилась над покрытым «ржавым» плащом телом, легко было понять — но время для чувств ещё не наступило. Работы предстояло много.

Здесь, в переулке, сложили убитых — а поодаль помогали тем, кому повезло больше. Обозные жёны и подмастерья Кресса наскоро перевязывали раненых. Рекруты кого на руках грузили в телеги, кому помогали забираться туда.

На окраинах бой окончился ещё днём — а сейчас близился вечер, но штурм до сих пор продолжался. Мураддинские ополченцы подвели Ржавый Отряд: сколь серьёзно, столь и предсказуемо. Враг отлично подготовился к схваткам за стеной: мятежники не только сдержали ополчение на одной из улиц, но даже вынудили отступать. Пусть ненадолго и недалеко.