Седьмая руна (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 23

– Ах ты! – виконт заметался по улице, не зная, что предпринять.

– Тебе лучше поспешить, Луи, – весело посоветовала Франсуаза. – Улицы узкие, и кони могут повредить себе что-нибудь.

– Останови их! – капризно выкрикнул он. – Немедленно!

– Извини, ты же знаешь, что женщины плохо владеют магией, – девушка демонстративно развела руками. – Этому же тебя учили в Суар де Бонне?

В этот самый момент ландо, не вписавшись в поворот зацепило крыльцо одной из таверн. Треск дерева, ругань людей и конское ржание наполнили переулок. Луи побледнел.

– Это все ты! – прошипел он сестре. – Ты и твой адский пес!

– Д’Эгре, рекомендую оставить выяснение отношений на потом, – жестко произнес Этьен. – Если вы сейчас же не предпримите мер, я арестую вас за нарушение общественного порядка!

Виконт скрежетнул зубами, но спорить не стал, а поспешил к перевернутому на бок ландо.

Франсуаза выдохнула и с признательностью взглянула на полисмага:

– Спасибо!

– Вам следует благодарить не меня, а своего пса, – отмахнулся он. – Надеюсь, кони не пострадали?

– Я успела кинуть защитное заклинание.

– Ясно. – Этьен кивнул. – Не думаете сменить жилье?

– А смысл? – девушка пожала плечами.

– Так вас тяжелее будет найти.

– Все прекрасно знают, где я работаю, к тому же мне придется подать сведения о смене жилья в академию, и их сразу же передадут отцу… Так что в любом случае визитов родственников не избежать, – она вздохнула и сменила тему. – Вы зайдете?

– Полагаю, да, – после случившегося Этьен не хотел оставлять девушку одну.

Визит ее брата был неспроста, виконт явно собирался принять к сестре самые суровые меры.

Вспомнилось, как его собственную бабушку семья отправила в дом для душевнобольных. Все случилось после того, как юная Клодиль отказалась выходить замуж за толстого торговца, а через день ее нашли на сеновале в объятиях соседского кучера. И хотя пребывание там не было долгим, оно оставило неизгладимый след в душе женщины.

Об этом не знал никто, даже мать. Только перед окончанием академии бабушка сама рассказала Этьену и предупредила, чтобы он отрицал все.

– Документов давно нет, Тьен, а слухами земля полнится.

– Зачем ты рассказала мне?

– Потому что ко мне приходил твой отец… Не знаю, где маркиз де Гарне раскопал все это, но он требовал денег. И наче грозил скандалом, который может затронуть тебя.

– Ты отказала?

– У меня просто нет такой суммы. Ты же знаешь, что после ухода Мишель и ремонта дома дела идут не так хорошо, как мне хотелось бы…

Этьен кивнул и направился к отцу. До дуэли дело не дошло, но с тех пор маркиз де Гарне предпочитал не вспоминать о бастарде…

Вынырнув из воспоминаний, Этьен вдруг понял, что стоит у дверей квартиры Франсуазы. Сама она скидывала паутину сторожевых заклинаний, опутывавшую дверь.

– Они, конечно, не такие сильные, как у вас в управлении, – смущенно улыбнулась девушка, распахивая дверь и проходя в квартиру.

– Вы ставили их в одиночку, – отмахнулся Этьен.

– Вы тоже…

– У меня больше опыта.

– Наверное.

Франсуаза вздохнула и подошла к секретеру, стоявшему между двух узких окон. Пока она собирала необходимое для полуночного ритуала, полисмаг с любопытством осматривал более чем скромную обстановку.

– Вроде бы, все! – девушка смахнула необходимые ей вещи в сумку и закрыла секретер. – Ну что, пойдем?

– До полуночи еще много времени, – заметил Этьен. – Вы позволите угостить вас ужином?

Франсуаза покачала головой:

– Как-нибудь в другой раз. Зрелище может оказаться крайне неприглядным, так что ночные обряды лучше проводить на пустой желудок.

– Непреложное правило некромантов, – хмыкнул полисмаг. – Завтрак съешь сам, обед раздели с боевым магом, а ужин…

– Подсунь врагу и возьми его с собой на кладбище, – продолжила Франсуаза. – Врага, не ужин.

Она еще раз проверила все необходимое и повернулась к полисмагу.

– Не могли бы вы подождать снаружи? Мне бы хотелось привести себя в порядок.

– Конечно, – Этьен вышел и плотно закрыл за собой дверь. Спускаться не стал, просто постоял на площадке, прислушиваясь к шорохам.

Воображение услужливо нарисовало, как Франсуаза расстегивает мелкие пуговки на платье… Ткань соскальзывает с плеч, девушка наклоняется, чтобы поднять одежду, золотистые волосы волной падают на высокую грудь…

Внезапно полисмаг ощутил, что на площадке стало очень жарко. Тяжело дыша, он спустился на пролет и распахнул окно. Облокотился на подоконник, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

Солнце уже спряталось за темными крышами старинных домов, но еще не упало за горизонт, и небо казалось золотым, снова вызывая воспоминания о растрепанных прядях Франсуазы… Так и хотелось пропустить их между пальцами, а потом, положив ладонь на затылок девушки, прижаться к пухлым губам…

Короткое тявканье прервало сладостные грезы. Этьен повернулся как раз в тот момент, когда Франсуаза выходила из квартиры. Бонни уже стоял на лестнице и вилял хвостом. Во взгляде пса виделась насмешка, словно он с легкостью читал мысли полисмага.

– Надеюсь, ожидание не показалось вам томительным? – вежливо поинтересовалась Франсуаза.

Поразительно, как точно была подобрана эта ни к чему не обязывающая фраза.

– Нет! – Этьен ответил резче, чем хотел. Он с силой захлопнул раму, стекла задребезжали.

– Пойдемте!

Девушка нахмурилась, но интересоваться у полисмага причинами такой резкой смены настроения не стала. Пожав плечами, она направилась по лестнице вниз. Этьен тряхнул головой и последовал за ней.

Путь до кладбища не занял много времени, но Этьен вел фиакр так резко, что Франсуаза чувствовала себя, словно провела три дня в дороге. Платье помялось, а тщательно причесанные и заколотые в узел волосы опять растрепались.

Экипаж с привычным скрежетом затормозил у ворот кладбища, пару раз дернулся, как обычно выпустил клубы густого дыма и затих.

Устав от постоянной тряски, девушка выскочила из салона, не дожидаясь помощи со стороны полисмага. Этьен стянул перчатки, небрежно швырнул на сидение и последовал за своей спутницей.

Кладбище при кафедральном соборе считалось самым старым. Когда-то оно было огромным, но потом, когда город разросся, большинство могил перезахоронили за городской стеной. Сейчас на территории за величественным храмом оставалось десятка два надгробий, большей частью потрескавшихся от времени.

Франсуаза медленно шла по еле заметной дорожке, внимательно рассматривая каждое.

– Что вы ищите?

Этьен обеспокоенно взглянул на часы. Время шло, а Пьер с полисмагами не появлялся. Это было не похоже на исполнительного приятеля.

– Не поверите, могилу… – девушка усмехнулась. – Все время забываю которая… А, вот и она…

Франсуаза провела рукой по темному камню, поросшему мхом. Этьен наклонился, чтобы рассмотреть полустертые буквы.

– Мэтр Мортелли? – полисмаг покачал головой. – Основатель факультета некромантии. Я и забыл, что он покоится здесь, хотя исправно носил ему в дни экзаменов пирожки с вишнями.

– Да, я тоже. Старая традиция.

– Кстати, всегда хотел узнать, почему его могила осталась здесь?

Франсуаза пожала плечами:

– В те времена преподаватели факультетов приравнивались к священнослужителям. Ни брака, ни детей… Поэтому никто не озаботился, чтобы перенести его прах на новое кладбище.

– Хотите сказать, что сегодня мы будем иметь честь лицезреть его останки?

Девушка покачала головой:

– Вряд ли, если тело девушки и спрятали здесь, то не на освященной земле, где ее спокойно мог бы поднять любой некромант.

Этьен кивнул. Умерших хоронили в освященной земле, чтобы в случае чего можно было безопасно для живых поднять мертвеца из могилы.

Совсем иное было, если тело закапывали без обряда освящения. Тогда умерший сохранял память об аниме, части души, свойственной только живым, и стремился отобрать ее, зачастую убивая всех, кто попадался на его пути.