Эффект Лотоса (ЛП) - Вольф Триша - Страница 39

Челси.

Мой разум приходит к такому выводу, прежде чем я пытаюсь придумать рациональное объяснение тому, зачем какой-то случайной женщине кружить вокруг отеля в три часа ночи.

Машина не уезжает с парковки, и давление у меня в висках нарастает.

Она ждет меня.

Дрожащей рукой я включаю зажигание и поворачиваю машину. Когда я сдаю назад, другая машина — блестящая черная «Тойота» — выезжает вперед, сворачивая направо. С натянутыми нервами, я следую за машиной на главное шоссе.

И так мы едем целый час, я бормочу себе под нос, ругая за безумный поступок — в этом я могу винить только ведьмовской час — когда понимаю, куда мы направляемся.

В свете фар мелькает дорожный знак Сильвер Лэйк.

На меня накатывает тошнота. Я смотрю на пассажирское сиденье, где лежит телефон. Руля одной рукой, я хватаю его и печатаю быстрое, но подробное сообщение Рису. Большой палец замирает над кнопкой «Отправить».

Черная машина включает поворотник.

Я кладу телефон на сиденье. Оставляю приложение для сообщений открытым, на случай если решу сообщить обо всем Рису. Я описала машину, номерной знак и расплывчатое изображение женщины за рулем.

Хотя я не назвала имя, он придет к такому же выводу: это Челси. В конце концов, такова была теория Риса. Несмотря на его нежелание представлять ее в роли убийцы, у Челси был мотив.

И в сумме мы получаем:

Моя беременность помешала бы ей выйти замуж за Дрю.

Первая записка после нападения должна была напугать меня.

Нам нужно будет найти связь со смертью Джоанны Делани, но, возможно, Дрю был близко знаком с ней. Еще одна возможная угроза для Челси или виновата простая ревность.

Последние записки объясняются тем, что автор не хотел, чтобы мы расследовали дело Джоанны.

Кэм призналась, что была в ту ночь с Дрю, а значит он не может подтвердить алиби Челси.

Способ убийства Кэм был другим — преступник намеренно пощадил ее будущего ребенка. Знак раскаяния.

Это подводит нас к вопросу: кто вытащил меня из озера? Только убийца, который переживает приступ вины, может спасти свою жертву. И согласно уликам, в ту ночь больше никого не было. Только я и мой убийца.

Все кусочки паззла в наличии… нужно просто собрать их вместе.

Итак, что бы эта женщина ни сказала мне сейчас, я готова — я готова встретиться со своим убийцей.

Проехав немного вперед, я сворачиваю на парковку бара «Док-Хаус».

Я медлю, держась за руль, пока Тойота паркуется ближе к воде. Мое дыхание слишком громкое в тишине машины. Грудь покалывает, пока адреналин циркулирует по организму.

Я натягиваю резинку на запястье, нуждаясь в острой боли, чтобы успокоиться, но обнаруживаю, что резинки нет.

— Черт возьми. — Хорошо. Думай. Я наклоняюсь вбок, всего на несколько секунд теряя машину из виду, пока роюсь в бардачке.

Рис всегда готов. Ко всему. Я перебираю предметы, пока не нахожу сверток с монетками и эластичный бинт. Возвращаясь на водительское сиденье, я смотрю на машину, и обматываю руки бинтом, пряча монеты.

Дверь машины распахивается, она выходит, и я быстро собираю волосы в низкий пучок. Если дело дойдет до драки, я хочу быть готовой. Увидев, что она идет к пристани, я кладу телефон в задний карман и проверяю наручники, которые засунула в передний.

Открываю дверь.

Прошло много лет с тех пор, как я была здесь в последний раз, когда Рис привез меня, но ничего не изменилось. «Док-Хаус» — это дыра во времени. Нетронутое место. Веранду украшают гирлянды. В центре находится импровизированная хижина со стойкой по периметру. У задней стены располагается деревянная сцена, где группы играют живую музыку. Тот же музыкальный автомат по-прежнему отделяет внешний бар от внутренней зоны отдыха.

Снова накатывает тошнота, и я борюсь с подступившей желчью. В прошлый раз я была сильнее. В прошлый раз со мной был Рис. Я взглянула страху в лицо будучи не одна.

Я уже готова поддаться ужасу, когда замечаю ее на пирсе. Засунув руки в серый плащ, стоя спиной ко мне, она смотрит на озеро, ее лицо такое же безмятежное, как вода озера.

Кровь в венах бурлит.

Эта женщина так много отняла у меня…

Я позволяю гневу наполнить меня, отгоняя страх. Сжимая в кулаке сверток с монетами, я направляюсь к ней, не стараясь приглушить шаги. Я останавливаюсь посреди пристани, делаю ободряющий вдох.

Я погружаюсь в свой сон.

— Я здесь.

Она не двигается. Изучая ее профиль, я хмурюсь. Эта женщина выше Челси, и что-то кажется… неправильным.

Она достает руку из кармана и тянет за волосы. Светлый парик падает на деревянные доски.

Сердце сжимается. Еще до того, как я успеваю осознать, в меня врезается жестокая реальность.

А когда она оборачивается, мир переворачивается с ног на голову.

— Ты.

Лэйкин: Тогда и сейчас

Эндрю Эббот был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо встречала.

Умный. Утонченный. Страстный.

Он был не просто моим преподавателем психологии, он также преподал мне первые уроки жизни и любви.

И он увидел меня.

Когда он посмотрел на меня в тот первый день на лекции, весь мир и его тоска испарились, меня увидели.

Сейчас Дрю стоит в конце пирса, совсем не похожий на человека, который был солнцем, вокруг которого я вращалась. Теперь я вижу правду, которую не могло разглядеть мое юное и уязвимое «я». Он был эгоистичным нарциссическим манипулятором, использовавшим людей для собственного удовольствия, управляя ими, как марионетками.

Он снимает пальто. Бросает рядом с париком.

— За ней следили?

Я в замешательстве хмурюсь и уже открываю рот, чтобы задать вопрос, но холодное прикосновение лезвия к спине заставляет меня замолчать.

— Нет, — отвечает Торренс. Я узнаю его низкий голос. Я не двигаюсь, пока большие руки скользят по моему телу, лапая меня. Он хмыкает, когда касается повязки на руке, которую я сделала, чтобы не пораниться, а затем достает телефон из заднего кармана. Я зажмуриваюсь.

Телефон ударяется о доски, и я слышу громкий хруст, когда Торренс растаптывает его. Теперь меня уже не найти.

— И уже не отследят, — добавляет он.

Торренс грубо толкает меня, заставляя подняться на причал.

Так много теорий… На моей доске убийств было столько вариантов. Но такого сценария я не предполагала.

— Как? — спрашиваю я Дрю, пристально глядя на него. — Вы оба?

Дрю скрещивает руки на широкой груди.

— Я хочу быть здесь не больше, чем ты, — отвечает он мне.

Торренс заставляет меня остановиться.

— Ой, да ладно. Жизнь состоит из воспоминаний. Воспоминаний наших самых важных переживаний. И самое важное произошло прямо здесь. Самое важное для вас обоих.

Я качаю головой, зажимая монеты, обернутые бинтом. Разворачиваюсь к Торренсу.

— Ты убил меня или спас? — требовательно спрашиваю я. — Ты вытащил меня из озера ради какой-то извращенной игры? Мне нужны ответы!

— Спас тебя? — Торренс наклоняет голову, его глаза широко распахнуты и пристально глядят на меня. Я отступаю на шаг. — Скажи ей то, что она хочет знать, Эндрю. У каждой жертвы должна быть последняя просьба.

По коже пробегает дрожь, и я украдкой бросаю взгляд на машину. Потом на озеро. На белые лотосы, залитые лунным светом. На тихую воду. Эта могила из запутанных стеблей ждет меня, маня вернуться домой.

Нет.

Борись.

Я слышу глухие шаги приближающегося Дрю. Вода оказалась идеальным проводником для электрического разряда осознания, когда Дрю приближается. Я поворачиваюсь и оказываюсь между ними, в ловушке.

— Почему? — вырывается из меня шепот, словно мольба.

— Это все из-за тебя, — с отвращением говорит Дрю. — Ты всегда так завидовала Челси, боялась, что она украдет меня. Ты показала свой страх. И когда он сбылся, ты поступила самым банальным образом. — Он усмехается. — Залетела. Чтобы удержать меня. Чтобы поймать меня. Чтобы погубить меня. Я не мог этого допустить.