Перекресток двух полос - Алексеева Оксана - Страница 1

Захар Максимович Бойков свое место в жизни обнаружил именно там, где оно всегда и подразумевалось. Кажется, он и был рожден лишь для того, чтобы сидеть на вершине мира и обозревать с высоты суету простых смертных. Разумеется, не в роли равнодушного наблюдателя и уж никак не спасителя всех страждущих. Не та генетика и воспитание были заложены в нем криминально-ориентированным отцом. Базука лишь на время отклонился от семейного древа, но вовремя вернулся, не только став самой толстой веткой, а с претензией на то, чтобы превратиться в сам ствол. На это уйдет некоторое время и потребуется фантазия, но когда-то даже Максим Валерьевич оценит, какое замечательное и перспективное чудовище породил на свет.

Но глобальное дело всегда подразумевает прочную команду, а с этим у Захара как раз и возникли самые заметные проблемы. Андрей выглядел неплохо, если не обращать внимания на жутковатые глаза молочного цвета без радужек, и даже вполне разумно мыслил, но никакого личного отношения к своему состоянию не выражал. Он мог поддержать беседу, мог выдать какие-то прогнозы, но по всему его виду было понятно, что ему глубоко фиолетово до всех последствий любых его советов. Смерть – противная штука, она сделала из унылого и совестливого интеллигента еще более унылое белобрысое бревно с говорильником. Хотя Захар все еще надеялся от него чего-то добиться – такого, что Короленко при жизни выдавал. Сейчас бы обрадовало даже когда-то свойственное тому морализаторство.

Некромант с дебильным именем Рудольф мыслил слишком мелко, хоть и радовался тому, что наконец-то выбрался из вонючего подвала:

– А чего бы нам не начать грабить прохожих по ночам? Благое дело! Научим людей не шнырять по ночам!

Захар посмотрел на него тяжелым, неблагодарным за идею взглядом:

– Ты будешь грабить? Ну иди, начинай. Хотя тебя любой задохлик своим же кошельком прихлопнет.

– Зачем я? – Рудольф перевел взгляд на Андрея, обычно молчаливо и в одной позе отсиживающегося на дальнем кресле. – У нас есть почти человек, которому пули, ножи и кулаки не страшны! Ему все равно, а нам доход!

– Андрюш, согласен быть нашей шестеркой и главным негодяем района? – Захар позвал друга, втайне надеясь на возмущение.

Но такого подарка не последовало:

– Согласен, – монотонно протянул Короленко. – Но в чем цель? Сейчас наличку никто в кармане не носит. Вы правда собираетесь отжимать бесполезные карты и подержанные сотовые телефоны? Можно. Но прибыль будет несопоставима с деньгами, которые вы нашли на складе.

– Вот! – Захар указал на него пальцем. – Даже труп умеет сводить простой бухгалтерский баланс. Ты из какого века выполз, грабитель?

Некромант насупился и отвернулся к окну, бурча:

– Просто скучно здесь сидеть, хочется уже хоть чем-то заняться. Давайте хоть на Мальдивы сгоняем? У нас куча бабла, но мы его даже не тратим.

– Гоняй, – огрызнулся Базука. – Ты вроде тоже в розыске, так что далеко не умальдивишь, птица перелетная.

Рудольф посмотрел на него и улыбнулся, Захару пришлось выдавить улыбку в ответ. Они оба понимали, что это раздражение ни во что не выльется. Бойкову новый приятель не нравился, и он не мог этого скрыть, но никуда его не отпустит. Ведь если некромант покинет их тесный коллектив, то больше не будет Андрея – в смысле, совсем не будет, как не останется последней надежды хоть на какую-то его реабилитацию. Злобный дух теперь завладел почти всеми мыслями Захара, но кое-что осталось и от него самого – и та частичка пока была абсолютно не готова окончательно отпустить лучшего друга. Ведь вон он сидит, почти такой же, как прежде: мыслит, рассуждает не хуже некоторых живых. И чтобы Андрей продолжал быть, придется отныне и во веки веков терпеть общество неприятного типа. Вспомнив об этом, Базука примирительно добавил:

– Не ной. У меня есть несколько идей. Но для начала нужно разгрести текучку – например, отмыть мое нечестное имя. Твоим потом займемся, если руки дойдут, но тебя в нашем городе все равно не ищут.

– Хоть какое-то дело! – обрадовался Рудольф. – И как же это сделать?

– Выкрадем из морга свежий труп, оживишь его, возьмешь под управление, он пойдет в полицию и заявит, что сам напал на Надю в университете, а потом ее после выписки из больницы убил. Затем спокойно помрет. Дело в любом случае закроют, я все равно не был у них главным подозреваемым.

– Легко. А чего мы раньше этого не сделали? – удивился некромант.

– Просто мне нравилось проводить время в вашей приятной компании, – Базука вновь начал поддаваться раздражению. – Собирайся, пора растрясти кости. Не свои – чужими потрясем. Андрюха, я не про тебя на этот раз!

Эх, как бы он обрадовался, если бы тот хоть немного обиделся. Но Андрей с безразличным видом встал и пошел натягивать кроссовки – это ему объяснять пришлось, чтобы он на улицу без обуви и одежды не выходил, а то и на такие бытовые мелочи забил бы. Рудольф воодушевился:

– Идем! Но тело придется добывать тебе – мне нельзя оказаться в морге, иначе потом долго от моих последователей избавляться будем.

– Да знаю я, знаю. – Захар потянулся за курткой, но потом отбросил ее – жара уже на дворе, это просто предыдущая весна никак не отпускает и все еще оставляет в мыслях легкую прохладу.

Дело было действительно несложным. Базука возле больницы допросил сотрудника. Молодой мужчина под его воздействием выложил всю необходимую информацию: когда пересменка, куда именно идти, где хранятся ключи и где пост наблюдения. Но охрана почему-то предпочла разместиться подальше от морга. Андрей был все время рядом – совсем как раньше. Некромант не был обязан постоянно находиться вблизи: его сила была столь велика, что оживленные еще много часов или даже несколько дней не умирали без его присутствия. И это создавало ощущение почти уединения, когда Захар мог себе представить, что все как прежде:

– Вот этот подходит. Смотри, Андрей. Огнестрел. Санитар про него упоминал, что убит при задержании.

Короленко посмотрел на тело и пожал плечами:

– То есть ты не хочешь подставлять совсем невинного человека, Захар? Даже если учесть, что он уже мертв. Это о чем-то говорит тебе?

– Вопросами-то засыпал, будто тебе есть дело. Но отвечу. Просто такому поверят, если он убийство на себя возьмет. И нет, совесть во мне умерла вместе с тобой. Ты психологом решил заделаться? Специализацию сменил? Вовремя, я скажу тебе. Теперь вижу, что цель жизни никогда менять не поздно. Бери тележку с другой стороны, выкатим отсюда.

– А если работники по пути попадутся?

– Тогда кати дальше один, при мне все равно болтать начнут – о чем хотели и не хотели. А люди очень смущаются, когда начинают болтать о чем не хотели.

Но в ночном коридоре было безлюдно, сотрудник выдал лучшее время для посещения этого места.

– Почему я за тебя так держусь? – Захар спросил скорее у самого себя. – Ведь вон их сколько там – уже потерянных для всех. И многие из них точно для кого-то были важнее, чем ты был для меня.

Андрей отвечал всегда, когда кто-то задавал вопросы. Подумал, что и на этот раз требуется его мнение:

– Потому что ты ради общего спасения отказался от самого себя, Захар. У тебя больше нет друзей. Нет тех, кто поддержал бы в трудную минуту. У тебя теперь море возможностей, куча денег и способов применения силы, но нет самого главного – цели, в которую можно вложить душу. И души, по факту, тоже больше нет. А я олицетворяю всё то, что ты потерял. Ностальгия, наверное.

– Заткнись! Ничего я не потерял. И сам ты бездушный, если уж сравнивать!

– Заткнулся. И ты бы так не орал, если не хочешь потом закрывать еще одно преступление.

Но Захар уже на улице по пути к нетерпеливо ждущему некроманту продолжил удачно заброшенную мысль, раз уж Андрей сделался самым отстраненным, а потому и самым объективным наблюдателем: