Она под запретом (СИ) - Салах Алайна - Страница 49

— Нет, я поеду домой, — прикусив щёку, я вскакиваю с дивана. Настроение стремительно падает вниз. Я и не планировала оставаться у него ночевать, но сейчас всё выглядит так, будто Арсений вынуждает меня уехать.

Развернувшись, я хватаю телефон. Нужно вызвать такси.

— Аина. Что с тобой?

Вот сейчас я узнаю его тон: нетерпеливый, будто раздражённый. Арсений подошёл совсем близко, но смотреть я на него не могу. Не хочу показывать ему свою уязвимость.

— Ничего, — отвечаю как можно спокойнее. — Просто вызываю такси.

— Я сам тебя отвезу.

Про себя я горько усмехаюсь. Думает, от этого мне станет легче? Если он соизволит сам отвезти меня домой, это как-то смягчит тот факт, что он избавляется от меня сразу же, как получил желаемое?

Поднимаю глаза. Арсений разглядывает меня как ни в чём не бывало. Правда не догадывается? Да нет, глупости. Всё он видит и всё понимает, просто такое положение вещей его устраивает.

— Спасибо, — мне удаётся выдавить из себя вежливую улыбку. На его губе всё ещё темнеют следы моих укусов. Только что мы занимались сексом, а теперь снова будто чужие люди.

Мы спускаемся в лифте, садимся в машину. Обычно я сразу же стараюсь придумать тему для беседы, но сейчас всю дорогу просто смотрю в окно. Всё у меня не как у людей. Просто веду себя как дура, поэтому окружающие так ко мне и относятся. Без уважения. Нужно было пойти с Катей в бар, а не бежать к Арсению по первому зову. И в сексе нельзя быть такой доступной. Мама говорила, что мужчина обязан добиваться женщину. Только так им интересно.

— Ты обиделась на что-то?

С трудом оторвавшись от окна, я отстёгиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к Арсению. Лучше бы не спрашивал. Неужели не видно?

— Нет, всё нормально.

Арсений пытает меня взглядом долгих несколько секунд, вздохнув, подаётся вперёд и касается моего рта губами.

— Тогда спокойной ночи. Созвонимся.

Кивнув, я выхожу из машины. Глаза жжёт. Видел, что мне плохо, и просто меня оставил. Сама я точно ему звонить не стану.

— Кать, занята?

— Новое объявление редактирую, — коллега смотрит на меня, застывшую в проёме кабинета, и одобрительно поджимает губы: — Ого! Ты сегодня снова при параде?

Издав смущённый смешок, я киваю:

— Решила после работы сходить куда-нибудь. Ты как? Присоединишься?

После того как Арсений так хладнокровно высадил меня из своей машины, я ещё долго не могла уснуть. Злилась на него, на себя, перемалывая в голове всё, что сделала не так, и в конце концов решила: хватит ждать звонка и дорисовывать его образу то, чего в нём априори быть не может. Арсений никогда не станет Данилом с его внимательностью к мелочам, тактичностью и отсутствием потребительского отношения к женщинам. Каждый раз, когда я позволяю себе начать думать по-другому, он всё портит. Так, может, пора сказать себе «стоп»? Сколько можно вставать на одни и те же грабли?

Управляемая этими мыслями, сегодняшним утром я привела себя в состояние полной боевой готовности. Накрасилась, уложила волосы и даже влезла в свои самые неудобные, но эффектные босоножки. Во-первых, чтобы взглянуть в зеркало и убедиться, что я могу нравиться парням, а во-вторых, чтобы после работы сходить куда-нибудь развлечься. Хотя это и немного рискованный план с учётом того, что выбор подруг у меня невелик.

— Да, можно, — к моему облегчению отвечает Катя. — Тогда сразу после работы в «Вино и сыр»?

Из её кабинета я выхожу, заряженная бодростью. Давно бы так. А то, сама того не замечая, я зациклилась на Арсении, и позволила ему управлять моей жизнью. Так нельзя. Время близится к обеду, а ему даже в голову не пришло написать мне или позвонить. Пусть опыт общения с мужчинами у меня небольшой, но я отлично помню, как Клаус раз по пять на дню писал мне СМС. Когда человек к тебе неравнодушен, он показывает это любыми доступными способами.

Звонок от Арсения раздаётся тогда, когда я собираюсь выйти на обед. Какая же я всё-таки противоречивая. Смотрю, как его имя пульсирует на экране мобильного, и сердце радостно стучит.

Мысленными усилиями я заставляю себя протрезветь. Я знаю Арсения. Он будет разговаривать со мной как ни в чём не бывало, а это расстроит меня ещё больше. Не хочу показывать ему свою уязвимость и выставлять себя слабохарактерной дурой.

Выключив звук, я смотрю на телефон до тех пор, пока экран не гаснет. «Всё правильно, — говорю я себе. — Может быть, хотя бы теперь у него мысль закрадётся, что между нами далеко не всё в порядке».

Про то, что я собиралась идти на обед, мне удаётся вспомнить не сразу. Потому что вслед за удовлетворением от моего смелого поступка приходит сомнение. А если Арсений решит, что, обнаружив пропущенный вызов, я должна буду перезвонить сама? Тогда он не будет пытаться снова мне набрать. С другой стороны, какая мне разница? Пусть думает что хочет. Сама я ему всё равно перезванивать не стану.

Лучше бы Арсений и вовсе не давал о себе знать, потому что за обедом я едва чувствую вкус своего любимого супа из морепродуктов. Глаза то и дело косятся в телефон, а мозг настойчиво пробуривает мысль: может быть, я совершила ошибку, что не взяла трубку?

Когда Арсений всё-таки звонит мне во второй раз, я не выдерживаю. Вскочив, говорю Кате, что отойду поговорить, и выбегаю из ресторана.

— Слушаю, — этот ничего не выражающий тон я мысленно репетировала по дороге на работу.

Жду, что Арсений спросит, почему я не взяла трубку в первый раз, и желательно, чтобы его голос при этом звучал озабоченно, но ничего из этого не получаю. Он как ни в чём не бывало произносит:

— Как дела? На обед уже сходила?

И вот снова: никакой конкретики. Теперь я буду задаваться вопросом, для чего он это спросил. Чтобы пригласить меня пообедать с ним, или это был праздный интерес?

— У меня всё хорошо. Да, я пообедала.

— Ясно. Тогда в офис закажу. Вечером какие планы?

Я чувствую торжество, сплетённое с отголосками сожаления. Торжество — потому что мне, наконец, представился шанс ему отказать, а сожаление — от внезапного понимания, что я бы хотела увидеться. Просто своим отношением Арсений вынудил меня поступать иначе.

— После работы я иду в бар с друзьями, — чеканю я.

Сердце волнительно колотится. Какой будет его реакция? Ему неприятно? Он обидится?

— С какими друзьями? — обиды и раздражения не слышно, но слышна его обычная требовательность. Арсений привык так разговаривать. Будто на всё имеет право.

— С Катей. Это подруга с работы, — осознав, что под определение «друзья» одна Катя не слишком подходит, я спешно добавляю: — Но может быть, к нам ещё кто-то присоединится.

— Понял, — невозмутимо заключает Арсений. — Тогда хорошо вам сходить.

Я выдавливаю из себя «Пока» и вешаю трубку. Настроение стремительно катится под ноги, и у меня совершенно нет этому объяснения. Я ведь сделала то, что планировала: отказала Арсению. Многие ли в его окружении могут таким похвастать? Вряд ли. Но чувства радости нет и близко, наверное, потому что он снова повёл себя так, будто ему всё равно. «Отказала эта, согласится другая», — так он, скорее всего, думает. Арсений никогда не страдал от недостатка внимания со стороны девушек.

Я плетусь обратно в ресторан, полная злости на себя. Сама его продинамила и теперь сама же страдаю. Да что со мной не так? Я вообще когда-нибудь буду счастлива? Моя жизнь — это сплошной марафон эмоциональных взлётов и падений, и я так от этого устала. Хочется спокойствия и гармонии с собой.

Закончив обед, я возвращаюсь в свой кабинет, где пытаюсь сосредоточиться на текущих делах и попутно успокаиваю себя мыслью о предстоящем вечере в весёлой компании. Однако, судьба и здесь решила как следует надо мной поиздеваться. За десять минут до окончания рабочего дня Катя набирает мне по внутреннему и сообщает, что её родная сестра попала в больницу с приступом аппендицита, и ей срочно нужно туда ехать.