Снегурка в подарок (СИ) - Зайцева Мария - Страница 7

После этого хочется жить. Сильно-сильно. И радостно хапать все, что удается получить.

Сейчас я могла получить его.                                            

Этого, конечно, незнакомого,  страшного, огромного, но невозможно красивого мужика, который потрясающе пах и потрясающе целовался.

И, скорее всего, так же потрясающе трахался.                                                                                   

Да даже если он меня убьет после такого, плевать!

Хотя бы кайф получу.                                                                                                                                       

Никогда не была нимфоманкой.                                                                                                                        

Но это, как говорится, просто до первого правильного мужика.

Жаль,  что так поздно встретился. И так ненадолго.                                                            

Я стонала ему в губы, с удовольствием позволяя трахать себя  языком, жестко и умело, умирая от наслаждения, чувствовала его руки на своих, уже голых бедрах.

Потом он резко прервал поцелуй, отстранился, оглядывая меня, расхристанную, искусанную, исцелованную, сидящую на его столе в самой неприличной из всех возможных поз, усмехнулся.

- Отличный подарок. Снимай это. – Кивнул на блузку.

Я послушно потянула ее вверх, оставаясь в белье.                                                                               

И в короне, которая, похоже, с моими волосами срослась, сука.

Хотела выдрать прямо с клоком волос, но он не разрешил:

- Пусть будет. Охренительно смотрится.                                                                                        

Ну ладно. Пусть. Выстригу потом.                                                                                                   

А затем он расстегнул до конца рубашку, сдернул ее с плеч… И я забыла про свои волосы и гадскую корону на них.

Потому что, даже если б до этого я сомневалась,  что добровольно дам ему ( нифига не сомневалась), то теперь сто процентов бы перестала.

Потому что такое тело я видела… Да блин, никогда не видела! Даже в рекламе спортивных клубов!

Даже, мать его, в порно!                                                                                                               

Я , словно в трансе, завороженная, рассматривала широченные плечи, с массивными , идеальными просто мускулами, крепкую грудь, заросшую жестким волосом, живот, твердый, с кубиками, мать их!

Блядскую дорожку, спускавшуюся за ремень брюк…

Облизнула губы, непроизвольно совершенно.

Подняла на него растерянный, наверняка поплывший взгляд, потому что он усмехнулся довольно и дернул пряжку ремня, расстегивая ширинку,  освобождая…

Оооойййй…                                                                                                                                     

До этого я не сомневалась.                                                                                                                

А вот увидев ручного , мать его, питона, начала переживать. Сильно. Потому что не поместится. Ни за что, у меня парни как-то поскромнее были размерами. А здесь… Мамочки!

Непроизвольно раскрыла рот, хотела что-то сказать, возразить, наверно… Предложить альтернативный вариант… Не такой страшный… Сразу в голове картинка черного пистолетного ствола, скользящего в моем рту…

Тьфу, блин! Сашка, да ты прошмандень! Правильно про тебя бабки во дворе говорили!

Еще и извращенка!                                                                                                                                  

Хозяин же, Виктор, да, Виктор. Могу же я его так называть? После всего, что между нами было, немного фамильярности…

Виктор усмехнулся моему неподдельному испугу, достал из кармана серебристый квадратик, разорвал, надел на себя, меееедленно так, неторопливо… А потом шагнул ко мне. И его ручной питон приветливо качнулся навстречу, здороваясь.

- Яааа… Не думаю, что… - голос мой хрипел безбожно, глаза вылезали из орбит, бегая от невозмутимо-довольного выражения его лица до здоровенного зверя внизу.

Виктор молча дернул последнюю преграду между нашими телами, мои трусики, одной рукой придвинул меня за попу ближе к краю и приказал:

- В глаза мне смотреть. Поняла?                                                                                                

Я хотела сказать, что да, но…                                                                                                               

Но тут он начал входить. Медленно. Мучительно медленно. Не отрывая взгляда от моего пораженного лица, ловя каждую эмоцию: боль от размера, шок от растяжения, неверие от наполненности… Я, не выдержав, закатила глаза, но меня вернули к реальности грубым рыком:

- На меня смотреть, бля!                                                                                                                      

И завершили начатое одним рывком. От которого я закричала. И сжала своего жестокого любовника бедрами, прогибаясь в пояснице до самой столешницы.

Подняться с нее  Виктор мне не позволил, прижал здоровенной лапищей , зафиксировал, наклонился, чтоб коротко поцеловать в раскрытые в стоне губы… И  жестко двинулся.

Выходя полностью и загоняя своего здоровенного зверя в меня, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее.

А я, сначала поглощенная новыми безумными ощущениями, потом бесконечным удивлением, что в меня «это» мало того, что поместилось, так еще и ничего не разорвало, и не больно уже, хотя дико странно и много, затем перестала вообще себя как-то отдельно от Виктора воспринимать.

Настолько слияние наше было плотным, безумным и обжигающим.

Я, не отрываясь, смотрела в его ставшие черными и невероятно жестокими глаза, на его красивое, очень  сексуальное лицо, и умирала от каждого его движения во мне. И кричала. И, наверно, даже плакала. Не знаю. Со мной такое было впервые, а потому предсказать и проанализировать свою реакцию я не могла никак.

И наступление оргазма тоже не осознала.                                                                                                        

Просто в какой-то момент, когда Виктор стал особенно грубым, а тело мое елозило по столешнице назад и вперед с дикой скоростью, напряжение внутри стало безумным. Острым до боли, насыщенным.

Я заметалась, ища выход, ища способ унять этот напряг, эту боль,  сжала пальцами край стола у себя над головой, жалобно и беспомощно застонала, глядя в лицо своего любовника, и тот, словно поняв, чего мне не хватает, поняв то, что я сама не понимала, лизнул  большой палец  и легко провел им по клитору. Именно так, как надо. И в ту же секунду тело выгнуло судорогой удовольствия с такой бешеной силой, что , кажется , я  на мостик встала, уперлась макушкой в столешницу, бессильно царапая ногтями полированное дерево.

А Виктор тут же крепче перехватил меня за бедра и стал еще грубее на себя насаживать, еще яростнее, догоняя в своем удовольствии, и , наконец, облегченно выдохнул, наваливаясь на мое измученное тело и упираясь с двух сторон от лица пудовыми кулачищами, что не раздавить своим весом.

Наши лица оказались друг напротив друга, и я получила самый мягкий, самый  нежный и долгий поцелуй в своей жизни. От которого чуть было не кончила во второй раз.

Обнимая страшного хозяина богатого дома, который я так неудачно попыталась обокрасть,  выдыхая ему в волосы тяжело и сладко, гладя по напряженной все еще, мощной спине, я подумала неожиданно, что больше не удастся так его обнять. Потрогать. Что это в первый и последний раз.

Эта мысль вызвала боль. Он все еще был во мне, он все еще владел моим телом, а я уже с ним прощалась.